Реакция Джексона из компании «Наталь Уоттл» последовала незамедлительно: он выразил глубокое сожаление по случаю невозобновления контрактов между его компанией и плантаторами долины Тугелы и довел до их сведения, что по причине огромного спроса в других местах он не сможет и далее поставлять им семена или саженцы. Но к этому времени у Шона уже имелись свои надежные площади с саженцами, которые вполне могли удовлетворить спрос плантаторов всей долины; если не изменит удача, саженцы поступят в продажу как раз к началу следующего сезона рубки.
Еще до того, как возбужденный успехом своей миссии Майкл со своим сопровождающим вернулся из командировки, Шона посетил один человек. Уставший от тянущихся три года переговоров и споров с Шоном, которые они вели с помощью почтового ведомства, в Ледибург приехал Ян Пауль Леру. Он выразил намерение оставаться в городе до тех пор, пока Шон не согласится возглавить Натальское отделение Южно-Африканской партии и выставить свою кандидатуру в Законодательное собрание от Ледибурга. Две недели спустя, после того как они с Шоном наохотились всласть, подстрелив множество цесарок, фазанов и антилоп, выпили огромное количество кофе и более скромное количество бренди, наспорились от души и до хрипоты, преодолели последние расхождения во взглядах и согласовали свои точки зрения, Ян Пауль сел на йоханнесбургский поезд и укатил восвояси.
– Toe Maar! Значит, решено, – сказал он на прощание.
В политическую программу Южно-Африканской партии входило создание из территорий Кейпа, Трансвааля, Оранжевого Свободного Государства и Наталя федерации, правительство которой будет подотчетно Уайтхоллу. Ей противостояли крайние позиции англичан и голландцев – ура-патриотов и шовинистов, которые по поводу и без повода кричали: «Боже, храни короля!» – а также республиканцев, которые желали бы, чтобы Всемогущий относился к королю совсем иначе.
Встретившись и переговорив с людьми из списка, врученного ему Яном Паулем, Шон начал свою кампанию. Первым человеком, которого он привлек к этому проекту, стала Руфь Кортни: ей понравились не столько разглагольствования Шона, сколько перспективы связанного с выборными сражениями ажиотажа. Теперь неделя с лишним каждого месяца тратилась на то, чтобы разъезжать по Наталю, посещая разные политические сборища. Руфь помогала Шону учить свою речь (текст оставался неизменным для любой аудитории), репетируя с ним до тех пор, пока он не знал ее назубок. Она целовала чужих детишек и принимала жен избирателей – решать такие задачи у Шона абсолютно не имелось ни склонности, ни способностей. Она сидела с ним рядом на возвышении и удерживала его, чтобы Шон не спустился к слушателям, дабы помериться силами с самыми отчаянными крикунами и критиканами. Ее улыбка и грациозная походка, несомненно, способствовали приобретению для Южно-Африканской партии новых голосов. Из Лондона обещал свою поддержку и лорд Кейстербрук, и, похоже, Шон вполне мог рассчитывать на двадцать два места в собрании из тридцати.
А тем временем на равнине, раскинувшейся внизу под возвышенностью, совсем рядом с Бабуиновым ручьем, рос и обретал формы завод компании «Ледибург Уоттл кооперейтив». Он занимал десять акров площади, а за ним аккуратными кварталами возводились домики работников.
Несмотря на горячие протесты Майкла, Шон покорился воле остальных директоров и взял на работу инженера-консультанта, но только на время, пока завод не начнет выпускать готовую продукцию. Не будь его, они потеряли бы годовой урожай коры: Майкл, конечно, работал много и неутомимо, но все же из-за молодости имел весьма немного практического опыта. Даже с помощью старшего и опытного производственника завод оказался далеко не готов принимать кору к моменту начала сбора урожая. Когда наконец из высокой трубы пошел дым и печи озарили ночь сатанинскими отсветами, на открытых складах, построенных вокруг фабрики, скопились тысячи тонн наваленной кучами коры.
Пора выдалась просто чудесная. Проливные дожди напитали кору соком, и к концу года компания получила десять тысяч фунтов чистой прибыли – это в первый же год работы, а прибыль на ферме Лайон-Коп оказалась в четыре раза больше. Шон обернулся с долгами так же быстро, как мальчишка в ванной, когда его заставляют умыть лицо.
В то лето, несмотря на проливные дожди, случилось всего три добрых грозы. И каждый раз Шон отсутствовал по своим делам. Стоя у окна спальни и наблюдая за скачущими по вершинам холмов молниями, слушая оглушительные удары грома, Руфь горько оплакивала еще одну упущенную возможность. Вон Мбежане – куда им до него! – каждое его семя приносит добрый плод, только за этот сезон у него родилось четверо толстых сыновей.
78
Для Дирка Кортни этот сезон тоже выпал напряженный. После сокрушительного поражения, которое он потерпел от пастушьего кнута, Дирк и Руфь жили в состоянии настороженного нейтралитета, но власть над Лайон-Коп он уступил ей.
На Сторму Кортни Дирк больше внимания не обращал, если только она не сидела на коленях у Шона или у него же на шее. В таком случае он поглядывал на них украдкой, ища предлог прервать их забавы или просто куда-нибудь улизнуть из Лайон-Коп. Его отлучки становились все более частыми; он отправлялся в Питермарицбург или куда поближе, где можно поиграть в регби или в поло. Кроме того, он совершал таинственные ночные прогулки в Ледибург; в те же дни, когда он каждое утро, на рассвете, уезжал из дому, Шон полагал, что сын отправляется на учебу, пока не получил от классного руководителя Дирка записку с просьбой заглянуть в школу.
Продемонстрировав Шону журнал посещаемости и результаты успеваемости, классный руководитель откинулся на спинку кресла и стал ждать, что на это скажет Шон.
– Не так чтобы очень… черт возьми! – удивленно заметил Шон.
– Я с вами совершенно согласен, мистер Кортни. Очень даже не так чтобы очень.
– А нельзя ли его послать в какое-нибудь… скажем, закрытое учебное заведение, мистер Безан?
– Отчего же, можно, конечно, – нерешительно согласился мистер Безан, – но вот будет ли от этого толк… разве что только обеспечить его там хорошим тренером регби?
– А как еще он мог бы поступить в университет?
На Шона произвело глубокое впечатление то, что сделало высшее образование из Майкла. Он относился к университету как к чудодейственному лекарству от всех недугов юности.
– Мистер Кортни…
Классный руководитель сделал деликатную паузу. Он уже был наслышан о вспыльчивом нраве Шона, и ему не хотелось, чтобы тот лично продемонстрировал его перед ним.
– Знаете ли, не все молодые люди подходят для учебы в университете.
– Но я хочу, чтобы Дирк учился.
– Сомневаюсь, что Стелленбосский или Кейптаунский университет разделит ваши амбиции, – с сухим сарказмом заметил Безан; достоинство классного руководителя на мгновение взяло верх.
– Вы что, хотите сказать, он у меня дурак?
– Нет-нет, – торопливо успокоил его Безан, – ни в коем случае! Просто ваш сын, скажем так, не очень склонен получать академическое образование.
