Кэнди покачала головой:
– Я бы не хотела, чтобы название напоминало мне о муже. Оставим его в покое.
– Ну хорошо… давайте назовем ее «Глубинные горизонты Кэнди», – предложил Дафф. – Немножко преждевременно, конечно, поскольку в глубины мы еще не заглядывали, но, как говорят горняки, быть пессимистом экономически нецелесообразно.
– Да-да, мне очень нравится, – с восторгом отозвалась Кэнди и снова покраснела, на этот раз от удовольствия.
Она нацарапала под документом свое имя, и Шон поджег пробку от шампанского, бутылку которого Дафф предусмотрительно купил еще в Претории. Дафф произнес тост: «За Кэнди и за шахту „Глубинные горизонты Кэнди“ – да будет первая с каждым днем все красивее, а вторая – все глубже!», и договаривающиеся стороны со звоном сдвинули бокалы.
6
На следующее утро компаньоны сидели на свежем воздухе перед палаткой и завтракали.
– Нам понадобятся рабочие, для начала как минимум с десяток местных. Займись этим, – сказал Дафф.
Шон кивнул, но не стал отвечать, пока не проглотил кусок ветчины.
– Поручу это дело Мбежане, – сказал он. – Он доставит нам столько зулусов, сколько понадобится, даже если придется копьем подгонять.
– Отлично. А мы тем временем снова съездим в Преторию, закупим инструмент и все, что нужно для работы. Кирки, лопаты, динамит и все такое.
Дафф вытер губы и налил себе кофе.
– Я покажу тебе, как вскрывать горизонт и складывать породу в отвал. Выберем место для дробильни, потом я оставлю тебя здесь, а сам отправлюсь на юг, в Кейп, повидать своего дружка-фермера. Если даст Бог, а также погода, наша дробильня на этом месторождении будет второй.
Из Претории они вернулись на запряженном буйволами фургоне, куда нагрузили покупки. Мбежане свою работу проделал на отлично. Перед палаткой в одну шеренгу выстроилась дюжина зулусов – они ждали, что скажет Шон, а Мбежане, как бодрая, жизнерадостная овчарка, их охранял. Шон прошелся вдоль шеренги, останавливаясь перед каждым: спрашивал, как зовут, шутил на зулусском языке. Подошел к последнему:
– Как тебя зовут?
– Мое имя Хлуби, нкози.
Шон ткнул его в свисающий над набедренной повязкой круглый животик:
– Ну что, будешь у меня работать? Смотри, а то скоро придется принимать у тебя ребенка.
Все остальные так и заржали, а Шон смотрел на них и ласково улыбался: простой и гордый народ, все высокого роста, мускулистые и беззащитные, как дети, против удачно сказанной шутки. Он вспомнил вдруг холмы Зулуленда, поле боя у их подножия и мух, роящихся в яме распоротого живота. Шон поскорей отогнал эту картину и, покрывая голосом смех, прокричал:
– Итак, договорились: шесть пенсов в день и еда до отвала! Согласны?
Дружный хор голосов выразил согласие, и зулусы полезли в фургон. Шон и Дафф повезли их на прииск «Глубинные горизонты Кэнди»; они болтали и смеялись, как детишки, которые едут на пикник.
Еще одну неделю Дафф обучал Шона, как обращаться с динамитом, растолковывал, где копать первые шурфы; вместе они размечали место для дробильни и отвала. Палатку переместили, поставив рядом с шахтой, и теперь работали по двенадцать часов в сутки. Уже ближе к ночи отправлялись в гостиницу Кэнди, там ужинали как следует, а потом Шон один возвращался домой. К вечеру он так выматывался, что завидовать Даффу, который пользовался гостеприимством Кэнди и ее спальни, у него не оставалось никаких сил. Напротив, он даже восхищался выносливостью своего друга и компаньона. Каждое утро Шон искал в нем следы утомления, но глаза на худом и костлявым лице его, как всегда, сохраняли ясность, а кривая улыбочка оставалась такой же жизнерадостной.
– Смотрю на тебя и ломаю голову: как тебе это удается? – поделился с ним Шон, когда они закончили разметку площадки для дробильни.
Дафф подмигнул ему:
– Долгие годы тренировок, друг мой… Но между нами, поездка в Кейп будет приятным и желанным отдыхом.
– Когда едешь?
– Откровенно говоря, мне не дают покоя мысли о том, что найдется еще один такой умный, как мы, и умыкнет у нас агрегат. Поэтому каждый день, проведенный здесь, только увеличивает риск. Оборудование для шахт теперь в большом спросе, а скоро спрос будет еще больше. Ты теперь в курсе дела, все в твоих руках. Что скажешь?
– Да я и сам думал о том же, – согласился Шон.
Вернувшись к палатке, они уселись на складные стульчики; отсюда открывался прекрасный вид на долину. Всего неделю назад вокруг «Кэндис-отеля» лагерем стояло около двух дюжин фургонов, а теперь уже не менее двухсот; со своего места они могли насчитать еще восемь или девять лагерных стоянок, порой даже больше размерами, чем лагерь возле гостиницы. Кое-где палатки уже сменялись деревянными, облицованными железом постройками. Всю равнину вдоль и поперек изрезали ухабистые дороги, по которым на первый взгляд совершенно бесцельно разъезжали фургоны и всадники.
Беспокойное движение, облака пыли, поднимаемые людьми и животными, время от времени глухие взрывы в выработках вдоль Банкетной жилы – все это создавало повисшую над золотым прииском возбужденную атмосферу напряженного ожидания.
– Завтра на рассвете еду, – сказал Дафф. – Десять дней верхом до железной дороги в Колсберге, еще четыре дня на поезде – и я на месте. Если повезет, вернусь меньше чем через два месяца.
Он повернулся на стуле и посмотрел прямо на Шона:
– Кэнди я заплатил двести фунтов, в Претории тоже потратил прилично; в общем, у меня осталось где-то полторы сотни. Доберусь до Парла – придется заплатить триста, а может, четыреста за камнедробильную машину. Потом надо будет нанять двадцать, а может, даже тридцать фургонов, чтобы доставить ее сюда… всего понадобится сотен восемь, не меньше, на всякий случай.
Шон смотрел на него и думал, что знает этого человека всего каких-то несколько недель. Восемь сотен – средний заработок обычного человека за три года. Африка большая, затеряться здесь легко. Шон снял пояс и расстегнул сумку с деньгами.
– Помоги отсчитать, – сказал он.
– Спасибо, – сказал Дафф.
Имел в виду он, конечно, не деньги. Когда о доверии просят так просто и демонстрируют его так легко и непринужденно, лишние слова ни к чему. Последние сомнения друг в друге, если и были, скукожились и исчезли.
7
Когда Дафф уехал, Шон принялся за дело и тут уж не жалел ни себя, ни своих рабочих. Они вскрыли горизонт, добрались до жилы и обнажили ее во всю длину участков Кэнди. Потом разбили на части и начали выбирать породу, таская ее к тому месту, где должна будет стоять камнедробилка. Работа шла по двенадцать часов в сутки, и куча росла как на дрожжах. Ведущая жила все еще никак себя не обнаруживала, но беспокоиться об этом Шону было некогда. По вечерам он едва добирался до кровати, и только крепкий сон помогал ему снять страшную усталость. Утром его снова звала работа.
