– Шон, Шон, ты меня слышишь? – закричал Дафф.
– Хватит болтать. Лучше поскорей вытащи меня отсюда.
Хриплый от жажды и пыли голос Шона звучал приглушенно под грудой камней.
– Он под тележкой!
– Это он!
– Нкози, с тобой все хорошо?
– Добрались наконец!
Эти восклицания долетели до слуха тех, кто работал в штольне позади, и весть достигла и ждущих своей очереди возле подъемника.
– Добрались… с ним все хорошо… нашли наконец!
Забыв об усталости, Дафф и Мбежане рванулись вперед. Они отодвинули последние несколько каменных обломков и, прижавшись плечами друг к другу, всмотрелись в полумрак под тележкой.
– Нкози, я тебя вижу.
– Я тебя тоже вижу, Мбежане, почему так долго не шел?
– Нкози, тут нам помешали несколько камешков.
Мбежане протянул руки под тележку, подхватил Шона под мышки и вытащил его наружу.
– Ну и местечко ты себе выбрал, дружок, черт тебя побери. Как самочувствие? – спросил Дафф.
– Дай водички попить, и совсем будет отлично.
– Воды! Быстро сюда воды! – крикнул Дафф.
Принесли в кружке воды. Шон хотел залпом проглотить всю сразу, но не получилось: он закашлялся, и вода пошла обратно через нос.
– Не торопись, дружок. Мало будет – еще дадим. – Дафф постучал его по спине.
Следующую кружку Шон пил уже медленно и, выпив ее до конца, едва отдышался.
– Отличная водичка, – сказал он.
– А теперь пошли, наверху тебя ждет врач.
Дафф накинул ему на плечи одеяло, Мбежане подхватил на руки.
– Поставь на место, черт тебя побери, – пошутил Шон, – ходить я еще не разучился.
Мбежане осторожно поставил его на ноги, но колени Шона подкосились, как у долго провалявшегося в постели больного, и он схватил Мбежане за руку. Тот снова подхватил его и понес к подъемнику. Они зашли в клеть и поехали вверх.
– Смотрите, луна! Как она светит! А звезды, боже мой, как же это красиво!
В голосе Шона слышалось неподдельное удивление. Он полной грудью вдохнул ночной воздух, но, видимо, воздух оказался слишком чист после долгого пребывания в пыли под землей, и Шон снова закашлялся.
У входа в шахту стояли люди. Как только Шон и сопровождающие вышли из клети, их окружила толпа.
– Ну как он?
– Как ты, Шон, все в порядке?
– Давайте в контору, там тебя ждет доктор Симмондс!
– Быстрей, Мбежане, здесь слишком холодно, – сказал Дафф.
Подняв Шона с обеих сторон, они поскорей понесли его к зданию администрации. В кабинете Франсуа уложили его на диван. Симмондс осмотрел пациента, заглянул в горло, пощупал пульс.
– У вас здесь есть закрытый экипаж? – спросил он.
– Да, – ответил Дафф.
– Так, значит… потеплей закутайте, отвезите домой и уложите в постель. Он надышался пыли, да еще воздух поганый, – в общем, есть серьезная опасность воспаления легких. Я поеду с вами и дам ему успокоительное.
– Да зачем оно мне, доктор? – улыбнулся ему Шон.
– Я лучше знаю, что для вас полезно, а что нет, мистер Кортни.
Доктор Симмондс был еще совсем молодой человек. Но уже успел стать популярным врачом богатых пациентов Йоханнесбурга и относился к этому очень серьезно.
– А теперь, если не возражаете, мы отвезем вас в гостиницу, – сказал он и стал собирать инструмент в свой чемоданчик.
– Вы – врач, ничего не поделаешь, – не стал спорить Шон, – но, перед тем как ехать, осмотрите, пожалуйста, руки моего слуги, мне на них смотреть страшно. Он их, похоже, стер до костей.
Доктор Симмондс спокойно продолжал собирать инструмент.
– Черных я не практикую, мистер Кортни, – сказал он, не поднимая головы. – Уверен, когда мы вернемся в город, вы для него найдете другого врача.
Шон медленно выпрямился, одеяло сползло с его плеч. Встав, он подошел к доктору Симмондсу, схватил его за горло и прижал к стене. Доктор носил усы, ухоженные, нафабренные, и Шон большим и указательным пальцем свободной руки взял его за ус и с силой выдернул – так обычно хозяйка ощипывает курицу. Доктор Симмондс заверещал.
– С этого момента, доктор, вы практикуете черных, – пояснил ему Шон.
Из верхнего кармана Симмондса он вынул носовой платок и промокнул им капельки крови над голой верхней губой врача.
– Ну будь же добрым малым, осмотри моего слугу.
21
Когда Шон на следующее утро проснулся, обе стрелки старинных стоячих часов в спальне указывали на циферблате цифру двенадцать. Кэнди уже раздвигала шторы, тут же стояли два официанта с наполненными снедью подносами.
– Доброе утро! Как себя чувствует наш герой?
Официанты поставили подносы и удалились, а Кэнди подошла к кровати.
Шон заморгал и протер глаза:
– В горле странное ощущение, будто я только что съел блюдо битого стекла.
– Это все пыль, – объяснила ему Кэнди и приложила ладонь ему ко лбу.
Рука Шона незаметно скользнула ей за спину, и он ее ущипнул. Кэнди взвизгнула и отскочила от кровати. Держась от него подальше, она потерла пострадавшее место и скорчила ему рожу:
– Да ты здоров как бык, симулянт!
– Отлично, тогда я встаю, – сказал Шон и откинул одеяло.
– Ни в коем случае! Пока тебя не осмотрит доктор, будешь лежать.
– Послушай, Кэнди, если эта скотина переступит порог этой комнаты, я ему врежу так, что все его зубы вылетят через задницу.
Чтобы скрыть улыбку, Кэнди отвернулась к подносам.
– Ну кто так разговаривает с дамами? Впрочем, не беспокойся, это не Симмондс.
– А где Дафф?
– Принимает ванну, потом придет с тобой завтракать.
– Подожду, а пока налей-ка мне чашечку кофе, будь умницей.
Она принесла ему кофе.
– Твой дикарь все утро ходит за мной хвостом, хочет тебя видеть. Я уж собиралась выставить у двери вооруженную охрану.
– Впусти его, Кэнди, – рассмеялся Шон.
Она пошла к двери и остановилась, положив руку на задвижку:
– Я очень рада, что ты снова с нами, Шон. И прошу тебя, не делай больше таких глупостей, хорошо?
– Обещаю, – ответил он.
Быстро вошел Мбежане и остановился у двери:
– Нкози, с тобой все хорошо?
Шон посмотрел на забинтованные, в пятнах йода руки Мбежане, перевел взгляд на коричневую с золотом ливрею, ничего не ответил. Потом перевернулся на спину, уставился в потолок:
