– Хорошо, – сказала Этли. – Вас интересует что-то еще? Дело в том, что я собиралась уходить.
– Давайте поговорим о Гранд-Кэньон.
Пайн подалась вперед на дешевом стуле, отвратительном предмете мебели, купленном на мелкой распродаже, у которого даже не было удобной спинки. С тем же успехом можно сидеть на желатине во время землетрясения. Она уже собиралась приобрести новый стул на средства агентства, а потом принять удар за то, что не заполнила необходимые для такого случая документы. А если кто-то из администрации Бюро пожелает явиться в Шеттерд-Рок, чтобы сделать ей выговор за то, что она обзавелась удобным стулом, пусть приезжают.
– Каньон? – спросила она.
– Мертвый мул.
– Верно.
– И как продвигается расследование? – спросил Эйвери.
– Я работаю над ним. Прошло еще слишком мало времени.
– Это так. Но меня интересуют некоторые детали…
– Я отправила вам предварительный отчет, – сказала Пайн.
– Я его читал. Сейчас меня интересует, что вам удалось выяснить после этого.
– Я не знаю, кто убил мула, почему и как и где сейчас злоумышленник, – сказала Пайн. – А в остальном все хорошо.
Эйвери проигнорировал ее сарказм, что удивляло.
– Бенджамин Прист?
До сих пор Этли никому не говорила, что человек, называвший себя Бенджамин Прист, на самом деле им не был.
– Вчера вечером я говорила с его братом, – сказала она.
– И каковы результаты разговора? – терпеливо спросил Эйвери.
Похоже, он знает ответ и хочет получить подтверждение. Или нет.
– Его брат ничего не знает о консалтинговой компании «Козерог». Ни адреса, ни телефонов. Бенджамин Прист никогда не рассказывал ему о своей работе. И на данный момент я не нашла свидетельств существования этой компании. – И пока Эйвери никак не успел отреагировать на ее слова, Пайн решила перехватить инициативу: – А вам удалось что-нибудь выяснить, сэр?
– Но не я провожу расследование, Пайн. Оно ваше.
– Да, сэр.
– Что-то еще?
Этли решила сбросить атомную бомбу.
– Складывается впечатление, что нашим расследованием заинтересовалась Служба национальной безопасности. Вам об этом что-нибудь известно?
Несколько секунд Эйвери ничего не отвечал, но Пайн показалось, что прошло гораздо больше времени. Она слышала лишь дыхание контролера. Как ей показалось, оно немного участилось.
Неужели я только что пустила собственную карьеру под откос?
– Продолжайте расследование, Пайн, – наконец сказал Эйвери. – И если вам потребуется помощь, сделайте запрос.
– Есть, сэр.
– И… Этли?
Теперь «Этли»? Все страньше и страньше…
– Слушаю?
– Позаботьтесь о том, чтобы у вас были глаза на затылке.
И он повесил трубку.
Пайн получила такой же совет ровно один раз за все время своей работы в ФБР.
Когда она проводила расследование и выяснилось, что Бюро следило за ней.
Через мгновение Блюм открыла дверь. Должно быть, слышала телефонный звонок и отголоски ее разговора.
– Всё в порядке, агент Пайн?
Этли посмотрела на нее.
– Все хорошо, миссис Блюм.
Глава 9
Чу-чу-поезд. Или Хутервилльский экспресс. Выбирайте наименьшее из зол.
Пайн стояла перед железнодорожным вокзалом в Уильямсе, штат Аризона. Именно отсюда каждый день отправлялся поезд в Гранд-Кэньон, а потом возвращался обратно. Путешествие к южному краю каньона составляло шестьдесят пять миль в каждую сторону и занимало неспешные два часа и пятнадцать минут. За меньшее время она могла бы долететь от Феникса до Сиэтла.
Пайн только что поговорила с людьми из персонала поезда и показала фотографию настоящего Бенджамина Приста. Никто не вспомнил, чтобы он ехал в поезде. Затем она дала описание фальшивого Приста, но ей сказали, что совсем немногие джентльмены под него подходят.
На имя Бенджамина Приста был выписан билет туда и обратно, и кто-то воспользовался им, чтобы добраться до южного края каньона. Однако обратный билет до Уильямса так никто и не предъявил. Его покупали за наличные – и никаких следов кредитной карты. «Очень интересно, – подумала Пайн, – билет достаточно дорогой… Возможно, кто-то хотел скрыть свою личность? Наверное, так и было».
Затем она отправилась в железнодорожный отель – камин с каменной облицовкой, ковер, в котором тонули ноги, полированные деревянные балконы и колонны; все вместе производило впечатление гостеприимства высшего класса. Жизнедеятельность отеля зависела от пассажиров поезда. Вот почему персонал старался произвести хорошее впечатление на гостей и убедить их здесь остановиться, прежде чем двигаться дальше.
Пайн подошла к стойке регистрации, показала молодой женщине-портье фотографию настоящего Приста и рассказала ей, когда тот мог у них останавливаться. Потом дала описание мошенника. Женщина покачала головой.
– Я не узнаю́ ни того ни другого, – сказала она.
– А вы тогда дежурили?
– Да, обычно я работаю в дневную смену.
– Кто-нибудь еще находился у стойки регистрации? – спросила Пайн.
– Нет, только я.
– Хорошо, а вы не регистрировали гостя по имени Бенджамин Прист в тот день, о котором я спросила?
Дежурная нажала на несколько клавиш, посмотрела на монитор и покачала головой.
– Нет, у нас не было гостей с таким именем. Значит, он здесь не останавливался.
Пайн знала, что это вовсе не обязательно так. Он мог использовать вымышленное имя, фальшивое удостоверение личности или изменить внешность. Она поблагодарила дежурную и вышла из отеля, размышляя о том, что путешествие сюда оказалось совершенно бесполезным. Затем села в свой внедорожник и включила двигатель.
В этот момент ей позвонила Кэрол Блюм.
– Я отправила вам статью с новостями из «Аризона газетт».
– О чем она?
– Об исследовании, которое якобы имело место в Гранд-Кэньон.
– А когда оно якобы имело место? – уточнила Пайн.
– В тысяча девятьсот девятом году.
– И какое оно имеет отношение к моему расследованию через сто с лишним лет?
– Просто прочитайте, – предложила Блюм. – Кроме того, я послала вам более позднюю статью, в которой препарируется сообщение девятьсот девятого года. Вместе они помогут вам оценить их.
– Хорошо, – сказала Пайн. – Но вы можете хоть намекнуть?
