Этли улыбнулась.
– Да, ты старомоден, я помню.
Она дала ему свой адрес, надела шорты и футболку и стала смотреть в окно, дожидаясь, когда он приедет. Увидев его «Джип», спустилась вниз босиком. Плохая идея – асфальт все еще был горячим после жаркого дня.
Они сидели в его открытой машине с бутылками холодного пива в руках. На улице было все еще жарко, хотя часы показывали почти одиннадцать.
– Проклятье, как же приятно, – сказала Пайн, выпив сразу половину бутылки.
Сэм улыбнулся и посмотрел сквозь ветровое стекло.
– Простые вещи в жизни, верно? – Потом взглянул на нее и нахмурился. – Что случилось? – он указал на ее висок, который приоткрылся, когда она повернула голову.
Пайн прикоснулась к пластырю.
– Неловкое движение, – ответила она.
– Неловкость тебе не свойственна, – заметил Кеттлер.
– Ну, здесь тебя могут ждать сюрпризы… Но на самом деле это ерунда, Сэм.
Он кивнул и заерзал на сиденье. Этли это заметила.
– Что такое?
– Завтра вечером в Фениксе будет концерт Сантаны, – сказал он, опустив глаза на руль. – Я поменялся сменами. Хочешь пойти?
И посмотрел на нее.
Пайн вдруг почувствовала смущение.
– Хм-м-м… спасибо за приглашение. Но я не смогу. Извини.
Он быстро отвел взгляд.
– Ну, ничего страшного. Слишком поздно предупредил. Я и сам не знаю, о чем думал. – Рассмеялся. – Всегда хотел играть на гитаре, как Карлос. Я и миллион других парней. Проблема в том, что я даже подпеваю фальшиво.
– В другой раз?
– Да, конечно.
Несколько мгновений они молчали, глядя вперед сквозь ветровое стекло.
Этли чувствовала себя неловко и как-то странно. Какая-то ее часть думала о парне, сидевшем рядом. Другая размышляла о деталях завтрашнего путешествия.
Кеттлер, в свою очередь, замкнулся после того, как она отклонила его приглашение.
Пайн откашлялась.
– Так что же заставило тебя пойти работать в Гранд-Кэньон? – спросила она.
Он поднял голову.
– Проклятье, это завораживающее место. И дело не только в геологических формациях, местности, туристах и всем остальном. У каньона поразительная история. Здесь многое началось.
– Например?
– Ты когда-нибудь слышала про Масау?
– Нет.
– Бог смерти у хопи. Говорят, он живет в каньоне. На берегах реки Нанковип есть родовые зернохранилища пуэбло. А еще Игл-Рок в Игл-Пойнте, на западном краю каньона. Уалапаи
[16] считают его священным. Часть племен хопи верит, что каньон – это сипапу, портал, благодаря которому они вскарабкались по тростнику в небо, чтобы попасть в Четвертый мир.
– И ты во все это веришь? – спросила Пайн, приподняв брови.
На лице Сэма появилось смущенное выражение.
– Ну, я бы с радостью поверил в какие-то из легенд… Для меня каньон – вовсе не достопримечательность, которую стремятся увидеть туристы. Это живое, дышащее место. Там есть дюжина растений, которые можно встретить только в Гранд-Кэньон. И он постоянно эволюционирует. Морские водоросли в реке привели к появлению ракообразных, из-за них пришла форель, что, в свою очередь, привлекло лысого орла, одного из немногих видов птиц, использующих речной коридор в качестве зимнего ареала. – Кеттлер постучал себя по виску. – Понимаешь, это умное существо. Ну разве не круто?
Этли улыбнулась.
– Ну, тебя послушать, так очень круто. И я увидела твою другую сторону, мистер Кеттлер.
– На работе я держу рюкзак с необходимым снаряжением. Иногда, когда не на дежурстве, я брожу или бегаю по каньону. И лазаю по горам.
– По горам? – переспросила Пайн.
– Да, я был армейским рейнджером, а для этого необходимо овладеть альпинистскими навыками. Я проходил обучение в Джорджии. И теперь ношу с собой веревки и прочее снаряжение. Знаешь, я уже облазал весь каньон. – Он посмотрел на нее. – Тебе бы понравилось.
– Может быть. В подходящей компании. – Этли улыбнулась и слегка толкнула его в плечо.
Сэм наморщил лоб.
– Что-то не так? – спросила она.
– Послушай, полное признание. Есть еще одна причина, по которой я пришел к тебе сегодня.
Пайн выпрямилась.
– Что?
– Колсон Ламберт и Гарри Райс.
– И что с ними?
– Их перевели в другое место.
– Неужели! Куда?
– В Национальный парк Сион, штат Юта. Прямо сейчас. Что чертовски неудобно – ведь у обоих семьи и дети, которые учатся в местных школах. Гарри и Колсон уезжают, оставляя семьи здесь, пока не найдут на новом месте жилье и школы. – Он посмотрел на нее. – Судя по твоей реакции, ты не знала.
– Понятия не имела.
– Это имеет какое-то отношение к мулу? Просто я не понимаю, как такое может быть… Но больше ничего необычного не произошло. Я хотел сказать… – Он смолк.
– Может быть, Сэм. Пожалуй, так и есть.
– Ладно. Полагаю, ты ничего не можешь мне рассказать?
– Действительно не могу.
– Понимаю. Однако я хотел, чтобы ты знала про Ламберта и Райса.
– Спасибо, я ценю то, что ты меня предупредил. Честное слово.
Они немного помолчали.
– Если ты хочешь поговорить о… – начала Пайн.
– О чем, например?
– О твоей службе в армии?
– Я больше не служу в армии. Она осталась в прошлом. Я хочу смотреть вперед.
Этли подумала о себе.
– Иногда невозможно двигаться вперед, пока не разберешься с прошлым, – сказала она.
– Наверное, ты права. Но я был солдатом, как и многие другие парни. И я в порядке. Правда. Никаких проблем.
– Хорошо.
Они попрощались и даже обнялись – и на этот раз объятие продлилось чуть дольше, чем в пиццерии Тони.
Этли почувствовала, какие у Кеттлера сильные пальцы, сквозь тонкую ткань футболки, когда он положил руки ей на плечи. И еще его запах – пот, смешанный с мылом и шампунем. Голова у нее слегка закружилась. И тут то, что она намеревалась сделать завтра, обрушилось на нее, точно кусок бетона.
Она отодвинулась и быстро поцеловала его в щеку.
– Спасибо за пиво. И приглашение на Сантану. Оно много для меня значит.
– В любое время, – ответил Сэм, и его рука скользнула по ее голому предплечью. – Жду момента, когда мы снова сможем встретиться.
