– Вы побывали в китайском посольстве. И не лгите мне – я следовала за вами до самого конца, как и та четверка, что потом вас схватила. Зачем вы туда ездили?
Рассел посмотрел из окна в темноту. Он выглядел как загнанный в угол зверь, отчаянно и тщетно ищущий путь к спасению.
– Поехать к ним меня заставил ваш визит.
– Объясните, – потребовала Пайн.
– Бен Прист.
– Какое отношение он имеет к китайцам? И к русским?
– Я говорю о геополитике, а там не бывает прямых путей. Вы хорошо играете в шахматы?
– А вы проверьте.
– Союзники иногда становятся врагами. И наоборот. Статус может быть временным или постоянным. Или ситуационным. Связанным с конкретной сделкой. Одноразовым. Проклятье, на самом деле бывает все, что угодно.
– Бен говорил что-то похожее, – заметила Пайн.
– Ему ли не знать…
– Значит, вы с ним действительно работали вместе?
– Мне известно, чем он занимается. Давайте остановимся на этом.
– Я не в том настроении, чтобы останавливаться на полпути. В чем состояла работа Приста?
– У него превосходные связи. Он способен проводить операции, которые нельзя организовать по обычным каналам. Это все, что я могу вам сказать.
– Вернемся к шахматам, – предложила Этли. – Каким будет первый ход? И как нам добраться до Бена?
– Я ничего не знаю точно. Всё только в теории.
– Как вы связаны с Китаем?
– Я выполнял для них кое-какую работу, – ответил Рассел.
– Шпионили против нашей страны?
Он нахмурился.
– Не говорите глупости. У них имеются вполне законные интересы, и я сообщаю о них в нужных местах. Но вот что я вам скажу: китайцы полагают, что могут произойти какие-то значительные события. Они пока не уверены, какие именно, но у них возникли серьезные подозрения и, разумеется, опасения. Как и у меня.
– Я готова выслушать ваши теории.
– Сейчас мир находится в сложном положении. Существуют горячие точки. Средний Восток, в особенности Иран. Россия. Северная Корея. Однако никогда ситуация не обострялась там одновременно. Некоторые люди в данных случаях искали и находили быстрый и легкий выход.
– В историю вовлечен азиат. Он может быть северным корейцем или китайцем. Он едва не убил меня.
– Это интересно, – Рассел кивнул. – Я уверен, вам известно, что наша страна ведет мирные переговоры с Северной Кореей, направленные на то, чтобы те отказались от ядерного оружия?
– Да, я знаю. И китайцев очень интересует, чем все закончится.
– Переговоры проходят не слишком удачно. Более того, в любой момент они могут прекратиться.
– И по какой же причине Северная Корея откажется от дальнейших переговоров? – спросила Пайн.
– Например, смена правительства.
Она удивленно посмотрела на Рассела.
– Где? В Северной Корее?
– А как насчет того, чтобы прямо здесь?
Глаза Этли широко раскрылись.
– Это безумие.
– Со временем я научился лишь одному: никогда не говори «никогда».
– Но как кто-то может осуществить нечто подобное у нас?
Рассел покачал головой.
– Как я назвал вас при первой встрече?
– Неконтролируемой. Подождите, вы хотите сказать, что люди, находящиеся внутри нашего правительства, планируют его свергнуть?
– Да, такой вариант возможен.
Пайн откинулась на спинку сиденья.
– И вы хотите сказать, что они объединятся для этого с Северной Кореей? Чистое безумие!
Рассел вытащил пачку сигарет и коробок спичек.
– Вы не против, если я закурю? Я уже давно не переживал такой стресс.
– Опустите стекло и выдыхайте дым наружу. Как вы можете играть в баскетбол и курить?
– Обычно я выкуриваю одну сигарету в месяц. Если это меня убьет, так тому и быть.
Он опустил стекло, раскурил «Мальборо», сделал затяжку и выдохнул дым в открытое окно.
– Ну, раз уж вы со мной откровенны, – сказала Пайн, – могу сообщить вам, что Бен поменялся местами с человеком, который спустился на муле на дно Гранд-Кэйньон, а потом исчез.
– С каким человеком?
Этли показала ему рисунок в телефоне.
– Вы его знаете?
Рассел внимательно изучил рисунок и покачал головой.
– Если б я начал строить предположения, то сказал бы, что он знал о происходящем и решил помочь Бену.
– И что он мог?
– Мог захотеть донести информацию до нужного места, но не знал, как это лучше сделать… Вы упомянули вертолеты и то, что Бена похитили. Откуда вы знаете?
– Потому что я там находилась. И они использовали армейский вертолет.
– Дерьмо… Значит, задействованы высшие эшелоны власти, – с тревогой сказал Рассел.
– Насколько высокие? – спросила Пайн.
– Быть может, даже более высокие, чем мы думаем. Если они забрали Бена, не исключено, что решили обрубить концы. Или изолировать всех, как поступают с носителями вируса Эбола. Вот почему они пришли за мной.
– Однако они оставили меня в живых, – напомнила ему Пайн.
Рассел внимательно посмотрел на нее.
– Значит, вам очень повезло.
– Вы действительно думаете, что в нашем правительстве готовится переворот?
Казалось, его позабавила недоверчивость Пайн.
– Разве вы сами не сказали только что, что Бена увезли на армейском вертолете? Я знаю, что ФБР изображает из себя патриотов, но у вашего агентства серьезные проблемы, разве не так? Все вы коррумпированы, так говорят.
– Но свержение правительства…
– Люди сыты по горло округом Колумбия. Они видят в нем лишь сдерживающий фактор. А потом узнаю́т, что диктаторские правительства надирают определенные задницы по всему миру, – и начинают хотеть того же.
– Но мы не такие, – возразила Пайн.
– То, каковы мы, устанавливают могущественные люди, которые сообщают нам, кто мы есть. Мы – плутократия и являемся таковой уже достаточно давно. А следующий логичный шаг после плутократии – олигархия. Я не занимаюсь демагогией, лишь констатирую факты. Я видел, как это происходит во множестве мест.
– Есть ли что-то, о чем вы можете говорить и что позволит мне найти Бена Приста?
Рассел сделал долгую затяжку и выдохнул дым в окно.
– Вы когда-нибудь слышали про ОЗБ?
– Нет, а мне следовало? – спросила Пайн.
