Варгас покровительственно улыбнулся.
– Руководство выбрало бы нечто дьявольское в масштабе, известном только в Аду Данте и свободных пятницах.
Зулавски выпрямил шею.
– У нас есть свободные пятницы?
– Последняя пятница каждого месяца.
– Почему ты мне никогда не говорил? – спросил Зулавски.
Он вернулся к своему столу, чтобы проверить кальмара.
– Для твоего же блага, – ответил Варгас. – Однажды ты показал мне свою фотографию в гавайской рубашке. Последний сотрудник ДНН, который носил гавайскую рубашку, теперь охотится в канализации на УЖА.
– Что такое УЖА?
– Ужасные Жители Ада.
Зулавски задумался.
– Разве не должно быть «глубин»?
– То есть?
– Не «ада», а «глубин».
Варгас скрестил руки.
– Ты их хоть раз видел?
– Нет.
– Тогда я не понимаю, как твое мнение может считаться.
– Верно. Извини. А ты их хоть раз видел?
Варгас пожал плечами.
– Только на картинках. Они немного похожи на миног, которых кто-то вывернул наизнанку миллион лет назад, и они все еще обижены.
Зулавски скривился, будто проглотил рахат-лукум, а затем понял, что это медуза.
– Звучит ужасно.
– Даже можно сказать…
– Адски.
– Именно, – триумфально воскликнул Варгас.
Зулавски сунул палец в коробку с кальмаром.
– Вообще мыши здесь не страннее, чем все остальное. Помнишь зеркало, которое показывает тебе твою истинную сущность, но ее всегда утаскивают динго?
– Да. Вот кто мог изобрести что-то подобное?
– Не знаю, но вчера вечером один из динго пытался меня укусить.
Варгас легонько стукнул кулаком по столу, чтобы не испугать мышей.
– Я же сказал тебе не возвращаться туда без надлежащей защиты.
Зулавски посмотрел на пол.
– Без вкусняшек и большой палки. Я знаю.
– Может быть, теперь ты меня послушаешь.
– Ай.
– Что случилось?
Зулавски поднял палец.
– Кальмар укусил меня.
– Они – могучие охотники бездны, – сказал Варгас.
– Если он еще раз так сделает, то станет могучим охотником в моем обеде, – сердито сказал Зулавски.
– Где нам, по-твоему, его держать?
– Это настольный питомец. Думаю, мы должны…
– Нет, – быстро оборвал его Варгас.
– Ладно. – Плечи Зулавски поникли. – Посажу к себе в стол. – Он встал и надел фехтовальную маску и хоккейное снаряжение. Вооружившись зубилом, сказал: – Схожу почищу тостер с привидениями.
– Только не расстраивай его, – предупредил Варгас. – Я принес пицца-роллы и не хочу, чтобы их сожгли.
– Я буду осторожен, – приглушенно сказал Зулавски сквозь маску.
Варгас начал вынимать мышей из коробки.
– И положи на верхнюю полку горгулий, зеркало динго и все остальное с зубами. Я отпускаю мышей.
Зулавски, который уже шел в конец офиса, остановился.
– Почему мне вечно достается все самое ужасное?
– Ты прав. Я сам схожу, – сказал Варгас. Мыши поспешили во все стороны. – Но тогда ты доишь кротов.
Зулавски снял маску и снаряжение.
– За все годы никто ни разу не попросил кротового молока.
– Я знаю. Но это наш долг.
– Верно, – сказал Зулавски. – И теперь, когда знаешь, что кто-то все же к нам придет, как-то легче на душе.
Варгас натянул щитки.
– И посылка станет чужой головной болью.
Зулавски пошел за ним.
– Не забудь прикрыть уши, – предупредил Варгас. – Эти кроты те еще крикуны.
Зулавски вернулся к столу.
– Спасибо, Варгас. Раз уж я здесь застрял, то хорошо, что с тобой.
– Взаимно.
В броне и с долотом в руке, он вошел в темные ниши кладовой. Зулавски проследовал за ним с баллистическими наушниками в одной руке и чистым ведром в другой. Просто еще один день в гораздо более счастливом офисе.
Глава 24
Шериф Уэйн-младший направился в задний офис в специально подобранном звездно-полосатом ковбойском костюме, который бы вогнал в краску Капитана Америку. Донна подписывала счета. Она осторожно положила ручку и оглядела его.
– Ты, должно быть, шутишь, – сказала она.
Шериф Уэйн повернулся, как модель на подиуме, и изобразил руками пистолеты.
– Что скажешь?
Донна посмотрела на кучу счетов. На одну только парковку уходило целое состояние, но Шериф Уэйн действительно терял деньги на угнанных автомобилях. Ну какой лузер способен терять деньги на ворованных тачках? Донна глубоко вздохнула. Она решила связаться с эксцентричным парнем, когда бросила Роя ради Шерифа Уэйна, и теперь расхлебывала последствия своего решения. Интересно, сможет ли она объяснить это кредиторам.
«Видите ли, я сделала определенный жизненный выбор и хотела бы оплатить счет за электричество в этом месяце, но Шерифу нужно было неоновое нижнее белье под стать неоновым ботинкам, иначе он выглядел бы глупо на площадке с другими детьми. Уверена, вы меня поймете».
– Опять снимаешься в рекламе? – спросила она. – Клянусь, на эти деньги уже можно было целое кино сделать.
Шериф отодвинул бумаги и присел на край стола.
– Учитывая мое сходство с Гэри Купером, может, мне правда стоит подумать о кинокарьере.
Донна оглядела его.
– Из тебя такой же Гэри Купер, как из меня принцесса Ди.
Он приподнял ее подбородок.
– Для меня ты всегда принцесса, дорогая.
– Спасибо. Но ты все равно больше тянешь не на Гэри, а на Элиса Купера.
Он вскочил.
– Ерунда. Мы можем снять его в черно-белой гамме, как в «Ровно в полдень». Мои старые враги – высокие цены, паршивое финансирование и никаких гарантий – возвращаются в город. Я пытаюсь заставить других автодилеров встать и сражаться со мной, но они поворачиваются и убегают, так что я должен сам столкнуться с бандой. И я отправляю их всех к праотцам!
– Боже мой. Ты серьезно. – В течение короткой секунды Донна задавалась вопросом, что окупится больше: если она его застрелит или спалит это место дотла.
– Почему бы и нет? Этот кусок дерьма Джонни Ньюман сделал целую серию рекламных роликов под «Касабланку».
