Кто-то постучал в дверь. Фройлих посмотрел в глазок.
– Наконец-то! – сказал он. – Да начнется пир.
Он уже снял пиджак и рабочую рубашку и теперь был просто в защитных штанах и белой футболке. Фройлих прикинул, не надеть ли рубашку, но это же «Бунгало». Пусть скажут спасибо, что он не явился к дверям в одной только дьявольской маске и с косячком в руке. Фройлих обнаружил, что картинка получается не такой убедительной, как с костюмом колли, но все равно неплохо. Он решил отложить эту мысль на потом и открыл дверь.
Снаружи ждал парень с похмельными красными глазами и петухом с гитарой на футболке.
– Заказ от «Доктора Рока Чикенпалуза» для мистера Смита.
– Это я, – ответил Фройлих. Курьер вручил ему большую белую сумку. Пахло из нее, как во фритюрном раю.
Курьер оглянулся на другие бунгало.
– А здесь куча мистеров Смитов, если вы понимаете, о чем я.
– Отмечаем воссоединение родственников, – сказал Фройлих.
– У вас очень большая семья, мистер Смит.
Не успел Фройлих что-то сказать, как доставщик продолжил:
– Тут один «Сэмми Хэгар Рокин Барньярд Спешл» с дополнительным соусом и салфетками.
Фройлих расписался за сумку и порылся в кармане в поисках чаевых.
– Похоже, вам и так тут весело, мистер Смит, – сказал курьер.
Фройлих оглянулся и понял, что с порога отлично видно Хархуфа.
Курьер шутливо отсалютовал.
– Добрый вечер, мэм. Надеюсь, вам понравится курица. И что вы тут собираетесь натворить.
Фройлих выхватил из кармана несколько купюр и сунул их в ладонь парня.
– Спасибо. Ты ничего не видел, – сказал он.
Курьер посмотрел на деньги.
– Вот это да. Пять баксов. Наконец-то я могу бросить работу и пойти учиться на визажиста.
Фройлих захлопнул дверь.
– Прости за это, мастер.
Хархуф пошел прочь.
– Когда мы с Шеметет будем править этим миром, он получит по заслугам.
– Он? – переспросил Фройлих. – Не беспокойся о нем. Он еще не такое видел.
Он разорвал упаковку и разложил содержимое на кровати.
– Ешь, пес, – велел Хархуф. – Завтра я найду свою любимую.
– Черт, а эта курица хороша, – заметил Фройлих. Он задавался вопросом, каково это, если тебя укусит ящерица, пока ты ешь курицу, и сколько это примерно может стоить.
«Черт. Вот у меня фантазия разыгралась».
Он с наслаждением глодал второе куриное бедрышко, когда Хархуф спросил:
– Что этот мужчина делает с той женщиной?
Фройлих посмотрел на телевизор.
– Я говорил тебе. Он ест гамбургер с ее задницы.
– Убогое зрелище.
Фройлих слизывал жир с пальцев.
– Кажется, она не против.
– Нет, не против, – сказал Хархуф. – В странном мире я пробудился.
– Извини. Сейчас переключу на Гитлера.
– Я сказал «странно». Я не сказал «выключи».
Фройлих вытер рот салфеткой и так смело, как только мог, спросил:
– Когда ты был большой шишкой в Египте, а раб вел себя плохо, ты когда-нибудь бил его свернутой газетой?
– Что такое газета? – спросил Хархуф.
– Глупый вопрос. Не бери в голову.
Хархуф подошел ближе к телевизору и посмотрел на Фройлиха.
– А с какой задницы ты будешь обедать? Ты же не думаешь, что я позволю…
Фройлих поднял руки.
– Нет, мастер. Это конкурс. Обычная жизнь.
– Хорошо. Шеметет не одобрит.
– Вдобавок это испачкает твои бинты.
– Воистину. А теперь молчи. Я смотрю.
Фройлих закончил второе бедро. По телевизору мужчины на четвереньках грызли гамбургеры.
– Если хочешь, я мог бы немного поползать, – предложил Фройлих. – Хочешь, я буду ползать вокруг, пока ем?
– Зачем мне это?
– Незачем, – тихо сказал Фройлих, и его аппетит внезапно испортился.
Глава 26
На следующий день, с самого утра, Фройлих подрулил на своей «Камри» к музею. Баннеры египетской выставки все еще висели, но на входной двери красовался огромный знак «Закрыто для посещений». Фройлих припарковался и нервно подошел к зданию. Хозяин заверил, что все будет хорошо, и кто такой Фройлих, чтобы допрашивать босса? Конечно, легко говорить о комфорте и безопасности, когда сидишь в личном пещерном бунгало. А вот задница Фройлиха была открыта всем ветрам, словно надувной шар, который просто ждал порыв ветра, чтобы взорваться в линиях электропередачи.
Фройлих посмотрел через стекло входной двери и увидел, что внутри полно охранников. Он глубоко вздохнул, еще раз прокрутил в голове свой рассказ и постучал.
Карлсон хмуро глянул на него через окно и поправил галстук. Его шея выпирала из тугого воротника, словно кто-то натянул простыню на жилистый пожарный гидрант. Он медленно и неторопливо подошел к входной двери и чуть ее приоткрыл.
– Чего тебе? – спросил Карлсон.
– Я хотел бы войти, – сказал Фройлих.
– Зачем?
– Я здесь работаю.
– Где ты был после ограбления?
– Я подозреваемый?
– Не знаю. Зависит от того, где ты был.
Фройлих обошел вокруг, пытаясь заглянуть через плечо Карлсону. Однако каждый раз тот разворачивался, загораживая обзор.
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Карлсон.
– Какой?
Фройлих мельком увидел в холле мистера Кляйна.
– Где ты был после ограбления?
У него оставалось не так много времени. Фройлих посмотрел на Карлсона.
– Трахал твою маму.
Карлсон распахнул дверь, но прежде чем смог раздавить череп Фройлиха в одном из своих кулачищ размером с люк, Фройлих пригнулся и крикнул куда-то между ног здоровяка:
– Мистер Кляйн! Эй, мистер Кляйн!
Кляйн остановился и направился к двери.
– Фройлих? Это ты?
– Да, сэр. Я хотел зайти внутрь, но, похоже, меня не пускают.
Кляйн подошел к Карлсону и сказал:
– Отойди и впусти человека. Он герой.
Карлсон неохотно шагнул вправо и колоссальной горгульей застыл на периферии зрения Фройлиха. Кляйн с улыбкой схватил Фройлиха за руку и несколько раз энергично тряхнул.
– Вот ты где. Мы о тебе беспокоились, – сказал он. – После твоей героической перестрелки с ворами ты исчез. Мы боялись, что тебя похитили.
