Фройлих изобразил улыбку, которую репетировал все утро. Подошли другие охранники, многие хотели пожать ему руку.
– Нет. Не похитили. Просто я немного не в себе, вот и все. Трудно что-либо вспомнить.
Кляйн и некоторые из охранников кивнули.
– Да, похоже, у всех проблемы с памятью. Полицейские предполагают, что воры как-то всех одурманили. Ты когда-нибудь слышал о подобных случаях?
– Боже, нет. Думаю, мне повезло и я получил немного меньше газа, чем прочие.
– Дело не только в этом, – сказал Кляйн. – Ты сопротивлялся. Ни один из этих переоцененных громил ничего не сделал. Большинство спали или бродили, как зомби.
– Знакомое чувство.
Кляйн обнял его за плечо и потащил в выставочный зал.
– Ты хорошо поработал в ту ночь, но я хотел с тобой поговорить не об этом. Здесь происходят крупные перемены. Появились серьезные возможности для продвижения после того, что случилось с Бакстер.
Бакстер. Из-за своей захватывающей новой работы в качестве раба Фройлих совершенно о ней забыл.
– Мисс Бакстер? Что с ней случилось? – спросил он самым невинным тоном.
Когда они добрались до египетской выставки, к ним направился следователь страховой компании Рокфорд.
– Мне пора на встречу, – сказал Кляйн. – Рокфорд введет тебя в курс дел. Происходят значительные события, и к некоторым из них ты причастен.
– Спасибо, мистер Кляйн. Звучит отлично, – сказал Фройлих. На кратчайший миг он пересмотрел свои перспективы работы. Навечно стать рабом чучела из вентиляционной шахты или большой шишкой в музее с письменным столом и приличным окладом.
Боль пронзила его голову, как обезьяна с ножом для стейка.
«Ой. Я понял, мастер. Плохой пес. Я отвлекся на секунду, но теперь снова в деле».
Обезьяна ткнула его еще раз и исчезла. Фройлих потер затылок. Хотелось выпить, но Хархуф заставил его оставить фляжку в бунгало. Из всех мумий в мире, к которым Фройлих мог попасть в рабство, он, конечно же, вляпался в трезвенника. Когда Рокфорд приблизился, отчаяние в груди Фройлиха переросло из тлеющего уголька в небольшое пламя.
«Клянусь, кому-то лучше ударить меня проклятой газетой, иначе я до ланча не продержусь».
Как раз когда он готовился к новому раунду страха, Рокфорд подошел и осмотрел его.
– Рад тебя видеть, Фройлих. Кажется, я несправедливо к тебе относился.
Рокфорд протянул руку, и Фройлих тряхнул ее, уверенный, что ему вот-вот наденут наручники. Вместо этого Рокфорд посмотрел на него с сочувствием.
– Что с тобой случилось после перестрелки? Где ты был?
Фройлих застыл не столько как олень в фарах, сколько как дельтаплан, который только что установил новый рекорд высоты, когда его засосало в двигатель «Боинга-747».
– Я не знаю, – запинаясь, ответил он. – Я почти не помню ту ночь.
Рокфорд постучал ручкой по блокноту и огляделся.
– Остальные тоже. А ты слышал их истории? Полагаю, ты тоже видел клоунов?
– Да. И кое-что еще…
– Марсианина?
– Нет, – сказал Фройлих. – Больше похоже на телевизор. Кажется, он показывал документальный фильм о природе. Там был кот. Лев? Да. Документальный фильм о львах?
Рокфорд сделал еще одну заметку.
– Львы? Впервые слышу, но эта версия не страннее, чем те, что у нас уже есть.
– Мистер Кляйн сказал, с мисс Бакстер что-то случилось? Рокфорд ухмыльнулся.
– Она арестована. Мы нашли в ее офисе неопровержимые доказательства причастности к краже мумии.
«Отлично. Старая сплетница».
– То есть вы нашли мумию? – уточнил Фройлих.
Рокфорд покачал головой.
– Лишь ее часть. Но этого достаточно. Прямые доказательства.
– Кошмар какой, – сказал Фройлих, стараясь не рассмеяться. Пламя отчаяния уменьшалось до мерцания, чем больше он думал о падении Бакстер.
– Разумеется, она все отрицает.
– Что ей еще остается? Знаете, куда она ее подевала?
– Понятия не имеем. Что можно сделать с мумией?
«Лишнюю выбросить в мусорный бак. Интересно, встретимся ли мы с Гилбертом в раю для дебилов?»
– Можно выставить ее на eBay, – сказал Фройлих, пытаясь казаться серьезным и вдумчивым. – Думаю, она собиралась продать Хархуфа частному коллекционеру.
– В самом деле? И много есть запросов на мумий?
– Вы же знаете этих богачей. Половина того, что они покупают, это поводы похвастаться перед друзьями, – сказал Фройлих. Он неодобрительно покачал головой. – Чем страшнее, тем лучше. Я имею в виду, вспомните эту кинозвезду с черепом Ти-Рекса. Зачем человеку что-то подобное?
Рокфорд сделал пометку.
– Череп динозавра. Кто, говоришь, его купил?
Фройлих оглянулся вокруг, пытаясь найти предметы силы своего хозяина.
– Я не помню, но таких, как он, миллионы. И если дело не в богатой кинозвезде, возможно, это культ, – сказал он. – Типа Чарли Мэнсона. Бог знает, что такой человек захочет сделать с мумией.
Рокфорд выглядел серьезно.
– Думаешь, Бакстер хотела продать кому-то мертвеца?
Фройлих наклонился и сказал тихим голосом:
– Черт, да, может, она сама состоит в культе. С ее деньгами и связями она могла бы быть верховной жрицей.
Рокфорд явно сомневался.
– Такая важная леди? Я не знаю.
– Как насчет Пэтти Херст? Елизаветы Батори? Она была леди из высшего общества.
– Кто это?
– Безумная графиня, которая купалась в крови молодых крестьянских девушек.
– Кажется, я видел фильм о ней. Венгерский. К чему ты клонишь? – спросил Рокфорд. Его глаза сузились. – Думаешь, Бакстер может быть замешана в чем-то подобном?
– Не знаю, – ответил Фройлих. – Зависит от того, какому культу она служит.
– Это дело становится все страннее и темнее.
Вы даже понятия не имеете, подумал Фройлих. Он заметил пулевые отверстия в стене и вспомнил, что сам же их и сделал. Фройлих постарался не улыбаться.
– Прижмите ее к стенке, – посоветовал он Рокфорду. – Я читал об этих сектантах. Они легко свои секреты не раскрывают.
– Не беспокойся. Я их из нее вытащу.
Рокфорд сунул ручку в блокнот и положил в карман.
Фройлих ненавязчиво вошел в египетскую выставку.
– Итак, что же они украли прошлой ночью? – спросил он и остановился перед пустой витриной.
– Все. У меня целый список, – сказал Рокфорд. – Ожерелье. Нож. Различные статуи собак и соколов и еще много чего. Амулет…
