– Вы просите меня поймать парня, который хочет сделать из моей кожи мочалку? Нет уж, спасибо, – сказал Куп.
– Не нужно тебе никого ловить, – оборвал Вулрич. – Нам просто нужно, чтобы ты пошел и открыл дверь с другой стороны. Наша служба безопасности убьет Хархуфа.
– У вас уже было два шанса это сделать, и вы оба профукали. Вы в курсе, что он попытается найти Шеметет, верно?
– Откуда ты знаешь? – Тон Вулрича изменился.
– Давайте скажем «из Википедии» и оставим вопрос.
– Пока оставим.
– А как насчет пробела у вас на стене?
– Я ходил на охоту с послом межпространственных пауков.
Пробел для мухи с Металуны, идиот.
– Вы охотитесь на гигантских мух? – переспросил Куп.
– Не я, а гигантские пауки. Это была дипломатическая миссия, и я проявил вежливость.
– Откуда мне знать, что вы говорите правду?
– Потому что ты слишком ценен, чтобы вешать твою башку на проклятую стену, – не выдержал Вулрич. – В худшем случае я могу отправить тебя обратно в тюрьму, но тебе там ничего не грозит.
– А потом выдернуть оттуда и засадить снова, когда вздумается.
– Грубовато, но по существу.
– Забудьте, – сказал Куп. – Я по-прежнему в отставке.
– А что, если мы изменим твой контракт? – вкрадчиво начал Вулрич. – Сделаем тебя полноценным агентом. Только подумай. Больше никаких угроз тюрьмы. Пенсия. Но ты должен пообещать хорошо себя вести.
– Вы меня нанимали не за тем, чтобы я хорошо себя вел.
– Тогда в пределах разумного. Веди себя разумно. Никаких больше волшебных слонов, например.
С каким бы недоверием Куп ни относился к Вулричу, ему нравилась перспектива будущего без тюрьмы. Он снова посмотрел на улицу. Затемненные фургоны так и не появились. Он не мог решить, это признак добросовестности или халатности.
– Хорошо, но я хочу увидеть документы, прежде чем войду.
– Я могу это устроить, – пообещал Вулрич.
– И я хочу, чтобы со мной пошел Фил.
– Ой, пожалуйста, забери его. Он возомнил себя Карлом Юнгом и просто достал всех со своими диагнозами.
– Он сказал мне, что у меня проблемы с интимными связями и я должен играть в тетербол нагишом. А вам?
– Что я заумный нарцисс с властными замашками, которому нужно заняться греко-римской борьбой.
Куп посмотрел на улицу.
– Думаю, через эту свою психиатрию Фил просто пытается понять, сколько людей он может уболтать начать вытворять глупости без одежды.
– Возможно, это объясняет, почему из отдела по ремонту киборгов доносится кукареканье.
Куп схватил куртку.
– Подготовьте документы, я сейчас буду, – сказал он.
– Торопись. Ситуация ужасная.
– Знаете, мне не пришлось бы торчать на светофорах, если бы у меня был свой реактивный ранец.
Вулрич приглушенно сказал что-то кому-то еще. Куп разобрал лишь «что?» и «дьявольщина». Секунду спустя Вулрич вернулся на линию.
– Купер?
– Да?
– Я бы не дал тебе реактивный ранец, даже если бы сам Люцифер в лимонном соке и бритвенных лезвиях ползал у меня по толстой кишке.
– Расценю это как «может быть». Не забудьте подготовить документы.
«Ох, дерьмо. На что я только что подписался?»
Вместо того чтобы пытаться вспомнить весь разговор, он просто пробежал по основным моментам, одновременно ища ключи от машины.
Бедлам.
Долбаный бедлам.
Хаос.
Довольно хриплое «что?» и громкое «дьявольщина». И вроде что-то про ад на земле? Куп был уверен, что слышал «ад на земле», просто не понял, это про ситуацию в штаб-квартире Департамента или что с ним будет, если он не войдет.
Выходя, Куп снял ожерелье, которое дала ему Минерва, и бросил в мусорное ведро. На полпути вниз по лестнице он вернулся и снова надел амулет.
Кто знает? Может, оно защитит от какой-нибудь гадости в крыле L. И даже если нет, оставалась большая вероятность, что какой-то представитель «хаоса» потом съест хладный труп Купера. По крайней мере, он на это надеялся. Последнее, чего ему хотелось, это чтобы кто-то похоронил его в проклятом ожерелье. Вечность в облике Джерри Гарсии – примерно так Куп себе ад и представлял.
В штабе его ждал не эскорт, а группа диких мародеров, которые решили похитить Купа, точно сказочную принцессу. Как только он вышел из машины, огромные мужчины и женщины в черных костюмах с оружием под пальто схватили его за руки и потащили за собой. Куп не хотел, чтобы его тащили, но не мог поспеть за их шагом, который, казалось, балансировал где-то между паническим бегом бизона и неконтролируемым полетом чудовищного грузовика.
На их пути люди прижимались к стенам. Те, кто оказался слишком горд или слишком медлителен, чтобы уйти с дороги, были растоптаны, как дебилы, что тупо болтались у спасательных шлюпок на «Титанике», мол, у такого большого корабля наверняка много запасных.
Но поистине сокрушительный удар по гордости Купа нанесли в конце, когда его, точно пьяницу, протолкали по эстафете от одного полузащитника к другому вдоль всего коридора до офиса Вулрича. Последним агентом в очереди оказалась женщина, назвать которую амазонкой – ничего не сказать. Радуясь тому, что мучения вроде бы закончились, Куп только хотел сказать: «Спасибо. Дальше я сам», но едва успел произнести «Сп…», как влетел в дверь Вулрича, что твоя золотая рыбка из дробовика.
Он не удержался и рухнул на колени. В комнате уже было несколько других чинуш. Казалось, никого не удивило то, что Купа забросили в дверь, точно костлявую фрисби.
– Купер. Наконец-то, – сказал Вулрич, подписывая какие-то бумаги. Когда он наконец поднял глаза от стола, то сказал: – Вставай с пола, чувак. Сейчас не время для твоих шуток.
Куп поднялся, опираясь на стол.
– Да уж какие шутки, учитывая, через что я сейчас прошел.
Чувствую себя, как зефирка после бетономешалки.
– Бедняжка. Куда мне послать цветы?
Куп упал на стул рядом со столом. Вулрич покачал головой.
– Сейчас на это нет времени. Нам надо подготовить тебя к твоему эпическому входу.
Несколько человек потянулись, чтобы схватить Купа, но в последнюю секунду он вскочил и увернулся.
– Пока меня не растоптали, как бутерброд с ветчиной в молотилке, где мой контракт?
– Я как раз его подписывал, когда ты ворвался сюда, – ответил Вулрич.
– Я не врывался. «Сюда» мне навязали, причем с крайне злым умыслом.
Вулрич проигнорировал его.
