У него разболелась голова. Но вместо того, чтобы доводить себя до того состояния, когда лишится сна и Жизель отправит его к психотерапевту, он решил перейти к плану Б.
«Цирковой Ликер» находился на Вайнленд-авеню в Северном Голливуде. Снаружи стоял неоновый клоун высотой десять метров, настолько страшный, что за эти годы множество пьяных протрезвели и множество трезвых упились вусмерть, просто пытаясь выбросить из головы жуткий светящийся образ. Куп планировал присоединиться к числу вторых.
Куп не мог отделаться от бесконечных криков Фила, монстров, эльфов, катающихся на коньках, и монстров, поедающих эльфов на коньках. Он так расклеился, что не мог принимать трудных решений. И в итоге принял легкое. Он побродил по проходам, набрал в охапку «Elmer T. Lee», «1792», «Barrell» и «Angel’s Envy» и отправился на кассу. Его логика была проста и безупречна: к чему страдать одним видом похмелья, когда можете заиметь четыре?
На кассе был телевизор. Купу удавалось игнорировать его, пока на экране не появился один из рекламных роликов Шерифа Уэйна-младшего.
«Дерьмо. Люди, вы что, не можете мне дать с чистой совестью заспиртовать мозг?»
За Шерифом клубились грозовые облака и сверкали молнии. Прямо анонс прошлого Хэллоуина. Дешевый ублюдок, подумал Куп. Неудивительно, что Донна прикидывает пути к отступлению.
Камера приближалась до тех пор, пока одну половину экрана не заполнил Шериф, а другую старуха, одетая, как рекламная гадалка.
– Что ты видишь в своем хрустальном шаре, цыганка? – спросил Шериф.
– Самые низкие цены и самое высокое качество в долине Сан-Фернандо.
– Ты жуткая женщина, Минерва, но ты знаешь свое дело…
Ум Купа стал кристально ясным. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как ему подмигивает Минерва Солей.
– Приходите и увидите Шерифа Уэйна-младшего. Если вы ищете что-то особенное, знайте, у него это есть.
Парень в очереди за Купом ударил его своей тележкой.
– Эй, Эйнштейн, вернись в эту вселенную. У меня есть дела. – Он любовно похлопал огромную упаковку пива, точно призового пуделя.
– У меня тоже – сказал Куп, бросил свои бутылки в тележку парня и выбежал на улицу к своей машине. К тому времени, когда Куп добрался до дома, головная боль исчезла, и у него был совершенно новый план, худший, который он когда-либо придумывал.
«Этого они точно не ожидают».
Он набрал номер.
– Алло?
– Морти, те парни, у которых ты брал изменятель, разве ты не говорил, что у них был такой маленький антиграв? Он работает? Ты не мог бы мне его украсть? На одну ночь. О, и еще грузовик. К утру я либо умру, либо избавлюсь от мумии.
В конце концов, Хархуф не убил Кевина. Они с Шеметет не убили ни одного из новых рабов. Просто бросили их на произвол судьбы в крыле L. Хорошей новостью было то, что к тому времени служба безопасности отбила отвратительную орду, весь день разгуливавшую на свободе. Плохая новость заключалась в том, что сотрудникам отдела предстояло объяснить, как они помогли возродить безумную мумию и заложить основу ее армии. Кроме того, оставалась неприятная ситуация с Терри. И наконец, с брауни. Никто, особенно Кевин, не хотел объяснять, как мир оказался под угрозой уничтожения, потому что они со Сьюзен смухлевали с диетой.
Была почти полночь. За автосалоном Шерифа Уэйна-младшего Хархуф и Шеметет восхищенно смотрели на свою растущую армию. Всего за несколько часов работы они дополнили мумий и животных Департамента тысячами мертвецов с Форест-Лаун и львами, тиграми, бизонами, гориллами и слонами из Музея естествознания. Они также воскресили Ти-Рекса, трицератопса, пару птеродактилей, стадо велоцирапторов и стегозавра. Ранее в тот же день они оживили несколько почивших знаменитостей с «Голливуд Форевер», но последние были больше озабочены установлением контактов со своими ныне покойными менеджерами и агентами, чем завоеванием мира, поэтому никто не обращал на них особого внимания.
– Клянусь, Минерва, это даже круче, чем когда Куп подкинул ту клыкастую шавку мне на колени, – сказал Шериф.
– И как все прошло? – спросила она.
– Поначалу хорошо. Мы с Донной загрузили планшет всевозможными статуями, картинами, мебелью, столовыми приборами из чистого золота и всем остальным. А утром грузовик исчез.
– И Донна тоже. И какой урок ты вынес?
– Не доверяй сукам?
– Нет, – сказала Минерва. – Дело в том, что инвестирование в вещи – это всегда проигрышное предложение. Вещи ломаются. Выходят из моды. Их увозят бывшие. А вот во что действительно надо инвестировать, так это будущее. И этим мы сейчас и занимаемся.
Шериф втянул ее в свой кабинет, подальше от ушей мумий.
– Я не знаю, как к этому относиться. Все эти ходячие мертвецы? Меня воспитали добрые баптисты. Видели бы они меня сейчас.
– Прибереги эту сопливую историю для своих мемуаров, Шериф. Если эти хорошие баптисты смогли простить тебе то, что последние несколько десятилетий ты трахал чужих жен рядом с гаражом, полным ворованных автомобилей, и парковкой, полной хлама, мумий они тебе простят.
– Но вы слышали этих двоих, Хоркера и Шемпа?
– Хархуф и Шеметет, – поправил Келлар. – Лично мне плевать, но они немного обидчивы по поводу своих имен и реально бесятся, когда дело доходит до цариц и хозяев.
– Он прав, – сказала Минерва. – Если тебе нужна голова, чтобы носить свой стетсон, лучше будь паинькой. Эти двое – будущее. Когда они придут к власти, мы будем рядом с ними. Им понадобятся верные люди, такие как мы, чтобы контролировать свои армии трэлей.
– Что за трэль? – спросил Шериф. – Звучит как название какой-то заразы, от которой надо проколоться, чтобы она не вернулась.
– Трэль – это раб, – пояснил Келлар.
– Почему ты не сказал?
– Не знаю. Я вообще не понимаю, чего мы перед тобой распинаемся.
– Хочешь подраться, индюк? – потряс кулаком Шериф. – У меня как раз есть подходящая сковорода, чтобы зажарить такого жирдяя.
Келлар согнул свои ушибленные костяшки пальцев. Минерва встала между ними.
– Ну же, ребята, ведите себя хорошо. Мы не хотим производить плохое впечатление на нашего нового хозяина и царицу.
– А что за херня насчет хозяина и царицы? – спросил Шериф. – Я перед ними стелиться не стану. Не на моей собственной земле.
Келлар засмеялся.
– Тогда иди и скажи им. Выйди на улицу и скажи трехтысячелетним египетским воинам и их армии нежити, мол, а не пошли бы они куда подальше, а ты займешься своими делами.
Шериф медленно покачал головой.
– Мне не нравится, как ты это сказал, но суть я понял. Было бы немного неловко говорить маме и папе Чайникам, что им с детишками придется спать в сарае, а не в большом доме.
