— Ладно… Им же хуже. Как говорится, лучшая защита — это нападение… Всем сидеть здесь… Молча сидеть…
Больше ничего не объясняя, журналист на полусогнутых побежал за двумя фигурками людей в балахонах. План был прост. Догнать противников, ухватить и ударить друг об друга. Виктор часто использовал этот прием, когда нужно было вывести оппонентов из строя, не нанося особого вреда. Потеряют сознание — ненадолго, получат сотрясение мозга — не сильное, но точно не умрут.
Бывший разведчик спецназа бесшумно несся по пыльному грунту африканского плато, что для стокилограммового человека было почти нереальным. Но навыки, полученные в молодости, как известно, никуда не пропадают. Просто к мышечной памяти добавляется еще и жизненный опыт.
Жертвы в балахонах даже не подозревали, что скоро их настигнут. Еще несколько секунд, и Лавров догнал «монахов». Он ухватил их за «загривки»… Но что это? Люди в балахонах крепко стояли на ногах. Вдруг сильные руки одного из «монахов» ухватили журналиста и бросили через плечо. Но и Виктор был не так прост. Совершив кувырок вперед, он моментально стал на ноги, вынул из-за пояса тесак и развернулся…
Перед ним стояли «монахи» Хорунжий и Маломуж.
— Ребята?!
— Петрович?!
Сколько же было радости! Съемочная группа телеканала во главе с журналистом, закинув друг другу руки на плечи, скакали по кругу, как футболисты, выигравшие Кубок чемпионов…
— А как вы умудрились сбежать? — спросила довольная Сигрид, когда вся группа, нарадовавшись вволю, продолжила свой путь.
— Кино насмотрелись, — уклончиво ответил Хорунжий, потирая черные набитые костяшки пальцев и перемигиваясь с Виктором.
— Так вы что, их раздели? — не отставала любопытная шведка.
— Ну, мы не только боевики смотрим, — влез Маломуж. — И эротику тоже…
— Так, слушай, порнозвезда, — обратился Виктор к Олегу. — А оружия вы с собой случайно не прихватили?
— А что, надо было?
Вся группа остановилась вместе с Виктором. Он внимательно смотрел на Маломужа с Хорунжим.
— Хлопцы, не отвечайте мне вопросом на вопрос, мы не на «Привозе» в Одессе, — строго сказал журналист. — Оружие есть?
Игорь и Олег, не глядя в глаза Виктору, приподняли свои рясы. За поясом у каждого торчал израильский пистолет-пулемет «Uzi».
— Вы с ума сошли? — глаза Лаврова едва не выкатились из орбит. — Хотите, чтобы нас тут посадили до трехтысячного года?
— Петрович… Нас и так посадят, если захотят, — стал оправдываться Хорунжий.
— Меня не волнует! — завелся Виктор. — Вы сейчас же…
— …отнесете оружие на место? — закончил Маломуж за Виктора и обиделся. — Монахам?
— Нет, не монахам, — Виктор запнулся. — Закопаете! Прямо тут! В песок! Я законопослушный гражданин и не позволю…
Гневную речь Виктора прервала автоматная очередь. Кто-то «та́хкал» из автомата в Зейле, которая была уже неподалеку.
— …Здесь нет закона, Петрович, ты же знаешь, — как бы комментируя эти выстрелы и уговаривая Виктора, промямлил Хорунжий.
— Ладно, — сказал журналист, подумав. — Черт с вами, ковбои. Но если что, я вас не знаю…
— Конечно, конечно, — переглянулись довольные режиссер и оператор, понимая, что на этот раз слова их руководителя следует понимать с точностью до наоборот.
Окраина Зейлы своим видом могла привести в ужас любого европейского городского обывателя и в восторг — голливудских режиссеров фильмов-катастроф и мистических триллеров, граничащих с откровенным трэшем. Дикая пустынная местность, заваленная грудами мусора, с ветхими убогими халабудами среди руин гражданской войны и тех развалин, которые когда-то вполне могли быть архитектурными памятниками, взятыми под защиту ЮНЕСКО, ведь самой Зейле больше тысячи лет…
Здесь нет инфраструктуры, разрушен водопровод и отсутствует канализация. Те забегаловки, которые называют кафе, продают то, что цивилизованному человеку трудно назвать пищей — любое прикосновение к ней сулит кишечную инфекцию. Только местные организмы способны этим насытиться и переварить…
«Не ходите, взрослые, в Африку гулять», — думал Виктор, вводя в Зейлу свою группу. Развалины только призрачно напоминали, что когда-то, до войны, здесь были улицы.
Было ощущение, что они попали на съемочную площадку блокбастера и сейчас откуда-то выскочит ассистент режиссера и предложит им лимонаду и отдельную комнату с кондиционером. Однако из руин появились трое людей с автоматами и уверенной походкой подошли к Виктору, возглавлявшему процессию. Их прически напоминали «кудри» сбежавшего недавно Вубшета. «Ватутси», — смекнул журналист и превратился в слух.
— Резких движений не делаем, — вполголоса скомандовал он своим спутникам. — Говорю только я.
— Кто вы такие и что вам нужно? — спросил один из автоматчиков на хорошем английском языке.
Выглядели мужчины неважно: рваные джинсы, никогда не видавшие стирки, фута бенадиры
[21] были настолько грязны, что их натуральный цвет определить было невозможно. На ногах у них были легкие ботинки, видимо, давно снятые с убитых врагов или точно таких же «воинов»…
— Нам нужен Усуббли, — ответил Виктор, неторопливо оглядев всех троих мужчин.
— Кто вы такие? — с нарастающей агрессией спросил второй боец, щелкая затвором автомата.
— Мы — белые, — коротко и спокойно ответил Виктор, без страха смотря наглому африканцу прямо в глаза. — Нам нужен Усубали.
— Да? — улыбнулся боевик, обнажив гнилые зубы. — А может, вас сразу застрелить?
При этих словах Сигрид испуганно посмотрела на Виктора, а затем на Стурена, Маломужа и Хорунжего. У Густава все похолодело внутри и подогнулись ноги.
— Я думаю, — так же спокойно, как и раньше, ответил Виктор, — Муса будет очень недоволен.
— Муса?! — глаза ватутси забегали. — Ты знаешь Мусу?
Виктор кивнул головой, улыбнулся и достал из кармана сотовый телефон.
— Хочешь поговорить с Мусой? Спросить у него, будет ли он доволен, если я умру?
Ватутси были в замешательстве. В иерархии пиратов они занимали очень невысокие места — скорее всего, это был патруль.
— Дозорными верхушку не ставят, — сказал Виктор на русском своим спутникам, пока ватутси совещались, что делать.
— Говори на английском! — вскрикнул второй ватутси и опять щелкнул затвором.
— Тебе это поможет? — спросил Виктор и снова посмотрел агрессивному воину в глаза.
— Ты — янки? — сердито спросил первый ватутси.
— Янки — дети по сравнению со мной, — в стиле самих пиратов ответил Лавров. — Мне нужен Усубали по очень важному делу. От этого зависит ваш заработок.
