– Ладно, – вздохнула Люс. – Я не… – Она стала что-то недоверчиво бормотать, но потом встретилась взглядом с Дэниелом. Он действительно верил, что она могла сделать то, о чем даже не мечтала, и что только ей решать, будет у них ореол или ускользнет. Что все в ее руках. И ведь он оказался прав.
Теперь он убеждал ее, что смертные потребности есть у них только потому, что они сами так считают. Она решила проверить и эту безумную идею. Люс расправила плечи и произнесла в туманные сумерки:
– Я, Люсинда Прайс, не замерзла, я не голодна и не устала. – Подул ветер, часы на башне вдали ударили пять раз – и словно что-то упало с ее плеч, и она больше не чувствовала себя истощенной. Она была отдохнувшей и готовой к тому, что преподнесет им ночь. И была настроена с этим разобраться.
– Отлично, Люсинда Прайс, – сказал Дэниел. – Пять чувств преодолены за пять часов.
Она потянулась к его крылу, завернулась в него и позволила теплу окутать ее. В этот раз вес его крыла лишь напомнил о ее новых умениях.
– Я справлюсь с этим.
Губы Дэниела коснулись ее макушки.
– Я знаю, – когда Люс отвернулась от Дэниела, то с удивлением обнаружила, что изгои больше не парили рядом и не сверлили ее мертвыми глазами.
Они исчезли.
– Они отправились искать чистильщиков, – объяснил Дэниел. – Дедал подсказал, где они могут быть. Но я больше хотел бы знать, где и как они держат ангелов. Тогда я смогу отвлечь чистильщиков, а изгои освободят остальных. – Он сел на выступ, свесив ноги по обе стороны от золотой статуи орла, присматривающей за городом. Люс присела рядом с ним.
– Надеюсь, это не займет много времени. Знать бы, насколько они далеко. Потом еще полчаса на то, чтобы пройти через протокол чистильщиков, – он наклонил голову, подсчитывая время, – надеюсь, они не будут устраивать суд, как в прошлый раз, когда мы сцепились. Но я найду способ отделаться от этого сегодня ночью, отложить на другой день, в который просто не приду, – он взял ее за руку, возвращаясь к теме, – я вернусь не позже семи. То есть через два часа. – Волосы Люс были мокрыми от тумана, но она последовала совету Дэниела – сказала себе, что ей все равно, и просто перестала это замечать. – Ты волнуешься о других?
– Чистильщики не навредят им.
– Тогда почему навредили Дедалу?
Она представила Арриану с заплывшими лиловыми фингалами и Роланда со сломанными окровавленными зубами. Она не хотела, чтобы они стали похожи на Дедала.
– Ох, – сказал Дэниел. – Чистильщики пугают. Они наслаждаются, причиняя боль другим, и могут доставить нашим друзьям хлопот. Но не нанесут никакого непоправимого вреда. Они не убивают. Это не их стиль.
– Тогда какой у них стиль? – Люс скрестила ноги, садясь на твердую влажную поверхности крыши. – Ты все еще не рассказал мне, кто они такие и с чем мы имеем дело.
– Чистильщики появились после Падения. Это небольшая группа… ангелов низшего ранга. Их первых спросили при перекличке, на чьей стороне они будут, и они выбрали Трона.
– У вас была перекличка? – спросила Люс, не уверенная, что правильно расслышала. Больше похоже на классную комнату, чем на Небеса.
– После раскола Небес всем пришлось выбирать сторону. Так что, начиная с ангелов попроще, мы все были призваны принести клятву верности Трону, – он уставился в туман, словно снова все это видел. – Понадобилось сто лет, чтобы призвать по имени каждого ангела, начиная с низших рангов и поднимаясь к высшим. Чтобы перечислить всех нас, понадобилось примерно столько же времени, сколько Риму, чтобы подняться и пасть. Но не все прошли перекличку, прежде чем… – Дэниел прерывисто вздохнул.
– Прежде чем что?
– Прежде чем произошло то, из-за чего Трон потерял веру в небесную армию… – Теперь Люс уже понимала, что Дэниел вот так затихал не потому, что не доверял ей. И не потому, что ему казалось, что она не поймет. Это происходило от того, что было еще слишком рано раскрыть всю правду, хоть она уже многое видела и помнила. Поэтому она не спросила – хотя отчаянно хотела знать, – почему Трон прервал перекличку, когда его высшие ангелы еще не выбрали стороны. Она подождет, пока Дэниел сам будет готов рассказать.
– Небеса изгнали всех, кто не принял их сторону. Помнишь, как я рассказал тебе, что несколько ангелов так и не выбрали? Они были последними в перекличке, ангелы высшего ранга. После Падения Небеса лишились большинства своих Архангелов, – он закрыл глаза. – Чистильщики, которые успели поклясться в верности, заняли их место.
– Так из-за того, что чистильщики первыми поклялись в верности Небесам… – сказала Люс.
– Они стали считать себя более благородными, чем остальные, – закончил Дэниел ее мысль. – С того момента они лицемерно заявляют, что являются небесными надзирателями. Но они сами изобрели эту должность. Когда Архангелы исчезли после Падения, чистильщики воспользовались отсутствием власти. Они выдумали для себя роль и убедили Трона в своей важности.
– Они надавили на Бога?
– Типа того. Они пообещали вернуть Падших на Небеса, собрать ангелов, сбившихся с пути, и привести их к остальным. Они потратили несколько тысячелетий, призывая нас вернуться на правильную сторону. Но в какой-то момент они забросили попытки изменить нашу точку зрения. Сейчас они в основном просто пытаются помешать нам чего-либо добиться. – Его взгляд из стального стал яростным, и Люс задумалась, что же такого плохого было на Небесах, что Дэниел добровольно выбрал изгнание. Разве мир Небес не был лучше того, где он находился сейчас и где каждый давил на него необходимостью выбрать сторону?
Дэниел горько рассмеялся.
– Но тем ангелам, которые достойны своих крыльев, не нужны чистильщики, чтобы вернуться на Небеса. Спроси Гэбби, спроси Арриану. Чистильщики – просто клоуны. Хоть им и везло пару раз.
– Но ты, – начала она. – Ты не выбрал ни одну сторону, ни другую. Поэтому они следят за тобой, да? – Забитый красный трамвай проехал по мощеной площади внизу, а потом свернул в узкий переулок.
– Они годами преследуют меня, – сказал Дэниел, – распространяя ложь, провоцируя скандалы.
– Но ты так и не принес клятву верности Трону. Почему?
– Я уже говорил тебе. Все не так просто, – ответил он.
– Но ты определенно не примешь сторону Люцифера.
– Да, но… я не могу объяснить тысячи лет споров за несколько минут. Все усложняется обстоятельствами, которые никак от меня не зависят. – Он отвернулся, взглянув на город, а потом перевел взгляд на свои руки.
– Необходимость выбирать просто оскорбительна. Это унижение самой твоей сущности – пытаться уменьшить всю мощь твоей любви до ничтожных крошечных размеров одного жеста во время переклички. – Он вздохнул. – Не знаю. Может быть, я слишком искренний.
– Нет, – начала Люс.
– В любом случае чистильщики… это бюрократы Небес. Я думаю о них как о директорах школ. Они занимаются бумажками и наказывают за мелкие нарушения правил, до них никому нет дела. В них никто не верит, и все считают их не более чем простыми моралистами. – И снова Люс посмотрела на город, который укладывал на ее плечи плащ темноты. Она подумала о заместителе директора в Довере, чье имя она не могла вспомнить. Он никогда не интересовался ее версией истории, а просто подписал бумаги об исключении после пожара, убившего Тревора.
