Она крикнула.
– Дэниел!
– Он тебя не услышит. – Ангел безрадостно рассмеялся, взял ее под мышку и направился к краю крыши. – Он бы не услышал, даже если бы ты кричала целую вечность.
Глава 7. Узел ангелов
Плащ парализовал ее.
Чем больше Люс двигалась, тем сильнее он сжимался. Его жесткая материя была связана странной веревкой, которая врезалась в кожу и крепко держала ее тело.
Когда Люс извивалась, пытаясь освободиться, веревка в ответ сжималась сильнее вокруг ее плеч, сдавливая ребра, пока она едва смогла вдохнуть.
Чистильщик держал Люс под руку, двигаясь по ночному небу. Уткнувшись в зловонный плащ ангела, она ничего не видела, только ощущала воздух, хлеставший по поверхности ее ненавистного кокона. Она слышала лишь свист ветра, прерываемый взмахами негнущихся крыльев.
Куда он нес ее? Как ей передать весточку Дэниелу? У нее ни единого шанса!
Через какое-то время ветер стих, но чистильщик все не приземлялся.
Они с Люс зависли в воздухе.
Потом ангел взревел.
– Нарушитель! – проорал он.
Люс почувствовала, как они оба падают, но видела лишь ворох складок плаща похитителя, который заглушал ее крики. Потом звон разбитого стекла остановил все это.
Тонкие, как бритва, острые осколки прошли сквозь намотанный плащ и ткань ее джинсов. Ее ноги болели так, словно на них была тысяча порезов.
Когда ступни ангела ударились об землю при приземлении, Люс задрожала от столкновения. Он грубо бросил ее, и она упала на бок.
Она прокатилась несколько футов, а когда остановилась, увидела, что находится рядом с длинным деревянным реставрационным столом, заваленным кусками поблекшей ткани и фарфора.
Люс забралась под это временное укрытие, и ей удалось немного стянуть плащ с лица. Он начал сжиматься вокруг ее трахеи.
Но по крайней мере теперь она могла видеть.
Она была в холодной комнате, похожей на пещеру. Пол под ней был лакированной мозаикой из серых и красных треугольных плиток. Стены были из мрамора горчичного цвета, как и толстые квадратные колонны в центре комнаты. Люс разглядела длинный ряд замерзших стеклянных люков высоко под потолком. Крыша зияла осколками стекла вокруг дыры, через которую виднелось темно-серое ночное небо. Должно быть, именно там они рухнули вниз.
Судя по всему, это и было то музейное крыло, занятое чистильщиками, которое имел в виду Винсент. Значит, Дэниел должен быть снаружи, а Арриана, Аннабель и Роланд – где-то внутри! Ее сердце дернулось, а потом опустилось.
По словам изгоев, их крылья связаны. Они были в таком же положении, как она? Люс бесилась от того, что оказалась здесь, но даже не могла им помочь. Она не могла даже пошевелиться, чтобы помочь, потому что каждое движение грозило ее жизни. Наверное, нет ничего хуже, чем неспособность двигаться.
Грязные ботинки чистильщика появились перед ней. Люс увидела опускающуюся к ней фигуру. От него исходил запах гниющего нафталина, а его тусклые глаза улыбались. Рука в черной перчатке потянулась к ней…
Потом чистильщик обмяк, словно его вырубили. Он упал вперед, с треском врезавшись в стол реставратора, и опрокинул его над Люс. По полу покатилась голова статуи, которая, видимо, и ударила чистильщика. Голова остановилась на полу напротив Люс, словно уставившись ей в глаза.
Когда Люс залезла обратно под стол, то увидела синие размытые крылья. Другие чистильщики. Четверо стремительно летели к нише примерно посередине стены… где Люс увидела Эммета, размахивающего длинной серебряной пилой.
Видимо, это Эммет кинул голову, которая спасла ее от чистильщика! Он был тем нарушителем, вид которого так разозлил ее похитителя. Люс никогда не думала, что будет так рада видеть изгоя.
Вокруг Эммета на платформах и пьедесталах стояли скульптуры. Некоторые были накрыты, вокруг других возвышались строительные леса. Одна только что потеряла голову. Четверо невероятно старых чистильщиков парили рядом с ним в воздухе. Их плащи развевались, словно у потрепанных вампиров. Эти твердые черные плащи казались их единственным оружием. И Люс теперь хорошо знала, что оно было эффективным. Ее сдавленное дыхание явно указывала на это.
Она подавила вскрик, когда Эммет вытащил звездную стрелу из невидимого колчана под плащом и вытянул перед собой. Изгои обещали Дэниелу не убивать чистильщиков!
Чистильщики медленно отодвинулись от Эмме-та, зависнув в воздухе. Они шипели «Грязь! Грязь!» так громко, что похититель Люс пошевелился позади стола. Потом изгой сделал то, что поразило всех в комнате. Он направил звездную стрелу на себя. Люс видела попытки самоубийства Дэниела в Тибете, поэтому знала кое-что об отчаянной природе чувств, толкающих на такой отчаянный жест. Это отчаяние всегда отражалось в поведении. Но Эммет казался таким же уверенным и вызывающим, как и всегда, переводя взгляд с одного иссохшего лица представителя чистильщиков на другое.
Чистильщики стали храбрее, заметив странное поведение Эммета. Они подлетели еще ближе, закрывая худого изгоя от Люс. Они были как медленные настойчивые стервятники, приближающиеся к телу на пустынном шоссе. Где были остальные изгои? Где был Фил? Чистильщики уже разобрались с ним?
По комнате пронесся звук лопающейся плотной ткани. Чистильщики неподвижно парили в воздухе, их широкие цепляющиеся плащи были словно открытая воронка вестника, ведущая в страшное и печальное место. Потом воздух пронзил еще один режущий звук, а за ним и третий – и четыре чистильщика словно тряпичные куклы полетели вниз. Их челюсти отвисли, глаза распахнулись, а плащи были испорчены длинными порезами, открывая черные сердца и судорожно дергающиеся легкие, из которых текла бледно-синяя кровь.
Изгои обещали Дэниелу не использовать звездные стрелы, чтобы убить чистильщиков, но не обещали не причинять им вреда.
Четыре чистильщика лежали на полу кучей, словно марионетки, чьи ниточки лопнули. Люс лежала и смотрела наверх со своего места, пытаясь дышать. Эммет стирал черную кровь с оперения звездной стрелы. Люс никогда не слышала, чтобы кто-то пользовался обратной стороной стрелы как оружием – и, судя по всему, чистильщики тоже о таком не слышали.
– Люсинда здесь? – услышала девушка голос Фила. Она подняла глаза и увидела его лицо, сияющее в дыре на крыше.
– Здесь! – крикнула ему Люсинда, не сумев остаться неподвижной. Плащ еще сильнее сжался вокруг ее горла. Она поморщилась, и плащ затянулся еще немного.
Огромная нога появилась из-за стола, и черный ботинок влетел прямо в лицо Люс, ударив ее в нос, от чего слезы боли наполнили ее глаза. Ее похититель очнулся! Это открытие, вместе с внезапной ослепительной болью, заставило Люс забраться глубже под стол-убежище. Когда она сделала это, плащ сомкнулся на ее горле, полностью зажав трахею. Она запаниковала и безрезультатно попыталась втянуть воздух в легкие. Она судорожно извивалась, но уже было не важно, сожмется ли плащ еще сильнее…
