Щурясь сквозь пыльный туман, она оглядела комнату: Дэниел сидел на корточках рядом с ней. Очнувшаяся Ди сидела верхом на извивающейся мисс Софии. Аннабель стояла над другими старшими, которые лежали безжизненной кучей на полу. Арриана держала веревку и швейцарский армейский нож в трясущихся руках. Кэм, все еще связанный на алтаре, пребывал в потрясении.
Гэбби и Молли, только что освобожденные Аррианой с алтарей исчезли.
А тела Люс и Дэниела покрывал слой пыли.
Нет.
– Гэбби… Молли. – Люс поднялась на колени. Она вытянула руки, разглядывая их, словно никогда раньше не видела. Пламя свечей играло на ее коже, превращая пыль в мягкое мерцающее золото, ставшее ярко сияющим серебром, когда она подняла руки, чтобы взглянуть на ладони.
– Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет.
Она оглянулась назад, встретившись с Дэниелом взглядом. Его лицо было пепельным, а глаза горели таким ярким лиловым цветом, что было сложно удерживать его взгляд.
Сложно было еще и потому, что его глаза заволокли слезы.
– Почему они?..
На секунду все замерло.
Потом животный рев разорвал комнату.
Кэм выдернул правую ногу из своих пут, разодрав себе лодыжку. Он пытался освободить запястья, выворачивая правую руку, когда его плечо вдруг выскочило из сустава. Его крыло было прижато железным столбом. Вывихнутая рука раскачивалась слишком далеко от плеча, словно ее почти оторвали.
Он спрыгнул с алтаря прямо на Софию, отталкивая Ди прочь. Сила удара повалила всех троих на землю.
Кэм приземлился на Софию, прижимая ее к полу всем своим весом. Она взвыла от боли и слабо вытянула руки перед лицом, когда Кэм потянулся к ее шее.
– Удушение – самый интимный способ убийства, – сказал Кэм, словно на Вводном курсе по Жестокости. – Теперь давай оценим красоту твоей смерти.
Но сопротивление мисс Софии было отвратительным. Бульканье и хрипы наполнили ее горло. Пальцы Кэма сжались, он грубо бил ее головой о пол, снова, и снова, и снова. Кровь, темнее ее помады, потекла изо рта старой женщины.
Рука Дэниела коснулась подбородка Люс, он повернул ее лицо к себе и обнял за плечи. Их взгляды снова встретились, и они попытались абстрагироваться от булькающих стонов Софии.
– Гэбби и Молли знали, что делали, – прошептал Дэниел.
– Знали, что их убьют? – спросила Люс.
Позади них хрипела София, словно принимая такой способ смерти.
– Они знали, что остановить Люцифера важнее, чем выжить, – сказал Дэниел. – Важнее всего, что произошло. Это еще раз доказывает, какая важная у нас задача.
Тишина вокруг стала оглушительной. Мисс София больше не издавала кровавого кашля. Люс не нужно было смотреть туда, чтобы понять, что это значило.
Чья-то рука обхватила ее за талию. Знакомая мочалка черных волос прижалась к ее плечу.
– Пойдем, – сказала Арриана, – надо почистить вас двоих.
Дэниел передал Люс Арриане и Аннабель.
– Девочки, идите вперед.
Люс безвольно последовала за ангелами. Они отвели ее обратно в часовню, открывая двери по пути, пока не нашли то, что искали: маленькую черную лакированную дверь, которая вела в круглую комнату без окон.
Аннабель зажгла канделябр на облицованном столе рядом с дверью, потом еще один в каменной нише. Комната из красного кирпича была размером с большую кладовую, и здесь не было никакой мебели, кроме высокой восьмиугольной ванны для крещения. Внутри мраморная купель была выложена сине-зеленой мозаикой, а снаружи окольцована узором из ангелов, спускающихся на землю.
Люс чувствовала себя несчастной, словно была мертвой внутри. Даже крестильная купель была издевательством. Вот она здесь – девушка, чья проклятая душа почему-то была важна, за нее могли бороться, потому что ее так и не крестили ребенком, и теперь она собиралась смыть в купели пепел двух мертвых ангелов. Стоило ли спасение Люс и Дэниела этих душ? Как такое могло быть? Это «крещение» было еще одним ударом по уже разбитому сердцу Люс.
– Не волнуйся, – сказала Арриана, читая ее мысли. – Это не считается.
Аннабель нашла раковину в углу комнаты, за купелью. Она раз за разом наполняла деревянное ведро, выливая горячую воду в купель. Арриана стояла рядом с Люс, не глядя на нее, и просто держала за руку. Купель наполнилась. Вода искажала сине-зеленый цвет плиток мозаики. Аннабель и Арриана подняли Люс над поверхностью воды. На ней все еще был свитер с джинсами. Они не подумали раздеть ее, но потом заметили ботинки.
– Упс, – тихо сказала Аннабель, по очереди расстегивая и сбрасывая их. Ариана сняла серебряный медальон через голову Люс и засунула его в сапог. Они взмахнули крыльями, поднялись с земли и опустили Люс в теплую воду.
Люс закрыла глаза и нырнула с головой. Она немного задержалась под водой. Если у нее и текли слезы, то так она их не чувствовала. Она не хотела чувствовать. Боль была такой же, как после смерти Пенн. Свежие страдания вскрыли старую рану, и Люс снова пришлось переживать все это.
Ей показалось, что прошло уже много времени, когда руки проскользнули под нее и вытащили на поверхность. Воды была покрыта пленкой серой пыли. Она больше не сияла.
Люс не отводила от нее взгляда, пока Аннабель не стала стягивать свитер ей через голову. Она почувствовала, как сняли его, а потом и футболку, которая была под ним. Она боролась с пуговицами на джинсах. Сколько дней она уже носила эту одежду? Было странно освободиться от нее – словно сбросить слой кожи и смотреть, как он лежит на полу.
Она пробежала рукой по мокрым волосам и убрала их с лица. Она не осознавала, насколько грязной была. Люс села на скамеечку в задней части купели, облокотилась о бортик, и ее затрясло. Аннабель добавила еще горячей воды в купель, но это не остановило дрожь.
– Если бы я просто осталась в коридоре, как сказала мне Ди…
– Тогда бы умер Кэм, – ответила Арриана. – Или кто-то другой. София и ее клан собирались превратить кого-то в пыль так или иначе, сегодня или другим вечером. Все знали, на что идут, но ты нет. – Она вздохнула. – Вот так выйти и попытаться спасти Кэма? Для этого нужна храбрость, Люс.
– Но Гэбби…
– Знала, что делает.
– И Дэниел так сказал. Но зачем бы ей жертвовать собой, ради…
– Она верила в успех. Твой, Дэниела и остальных. – Арриана положила подбородок на руку на краю ванны и провела пальцем по воде, разбивая слой пыли. – Но от этого легче не становится. Мы все ее очень любили.
– Не может быть, что ее больше нет.
– Ее нет. Она исчезла с высшего небесного алтаря.
– Что? – Люс не это имела в виду. Она хотела сказать, что Гэбби была ее другом.
Арриана нахмурилась.
– Гэбби была высшим из Архангелов, ты не знала? Ее душа стоила… не знаю скольких других. Очень много стоила.
