Люс раньше никогда не задумывалась, какой ранг был у ее друзей на Небесах. Сейчас она вспоминала те моменты, когда Гэбби присматривала за ней, заботилась, приносила еду, одежду или давала советы. Она была кем-то вроде небесной матери Люс.
– Что значит ее смерть?
– Когда-то давно Люцифер был высшего ранга, – сказала Аннабель. После паузы она глянула на Люс, замечая ее шок. – Он был прямо там, в центре событий. Потом он взбунтовался, и ранг Гэбби повысился.
– Хотя место рядом с Троном – сомнительное благословение, – пробормотала Арриана. – Спроси своего старого дружка Билла.
Люс хотела спросить, кто шел после Гэбби, но что-то остановило ее. Возможно, раньше это был Дэниел, но его место на Небесах теперь было под угрозой, потому что он упорно выбирал Люс.
– Что насчет Молли? – наконец спросила Люс. – Ее смерть… уравновешивает смерть Гэбби? В смысле, баланс между Небесами и Адом? – Казалось грубым говорить о друзьях как о товаре – но она понимала, что сейчас ответ имел значение.
– Молли тоже много значила, хотя была чуть ниже рангом, – ответила Аннабель. – Это, конечно, было до Падения, когда она присоединилась к армии Люцифера. Я знаю, что мы не должны говорить плохо о тех, кто превратился в пыль, но Молли раньше действительно доводила меня. Столько негатива.
Люс виновато кивнула.
– Но недавно что-то в ней изменилась. Словно она проснулась. – Она взглянула на Люс. – Насчет ответа на твой вопрос – мы все еще можем достигнуть баланса между Небесами и Адом. Нам просто нужно понять, как все сложится. Многое, что имеет значение сейчас, станет уже неважным, если Люцифер победит.
Люс глянула на Арриану, которая исчезла за дверью, и чихнула три раза подряд.
– Привет, нафталин! – Когда она появилась, то держала белое полотенце и большой халат в клетку. – Придется пока что обойтись этим. Мы найдем тебе другую одежду, прежде чем покинуть Иерусалим.
Люс не пошевелилась, продолжая просто сидеть. Арриана цокнула языком, словно уговаривая лошадь выйти из конюшни, и протянула Люс полотенце, чтобы та могла ступить на него.
Она поднялась, чувствуя себя ребенком, когда Арриана завернула ее в полотенце и вытерла. Оно было тонким и грубым, а халат, наоборот, – плотным и мягким.
– Нам нужно убраться прежде, чем прибудет кавалерия туристов, – сказала Арриана, подбирая ботинки Люс.
К тому времени как они вышли из крестильной и вернулись в часовню, солнце уже поднялось. Оно посылало разноцветные лучи сквозь витражное изображение Вознесения.
Под окном лежали тела мисс Софии и двух других старших, связанных вместе.
Девушки подошли к большой часовне. Кэм, Ро-ланд и Дэниел сидели на центральном алтаре, тихо переговариваясь. Кэм допивал остатки колы со звездной стрелой из черной сумки Фила. Люс могла видеть, как рана на лодыжке покрылась корочкой, а потом и вовсе исчезла. Он сделал последний глоток и с щелчком вставил плечо на место.
Парни подняли глаза и увидели Люс, стоящую между Аннабель и Аррианой. Все трое спрыгнули с алтаря, но Кэм первым шагнул к Люс.
Она застыла на месте, когда он приблизился. Ее сердце сильно колотилось.
У него была бледная кожа, и зеленые глаза на ее фоне казались изумрудными. Вдоль линии его волос виднелись капельки пота, а у левого глаза был небольшой порез. Кончики его крыльев перестали кровоточить и были перемотаны какой-то странной марлей.
Он улыбнулся ей и взял за руки. Его руки были теплыми и живыми, и на один короткий миг Люс представила, что никогда больше не увидит его, не заметит, как сияют его глаза, никогда не посмотрит, как развернутся его золотые крылья, не услышит, как его голос становится громче, когда он произносит какую-то мрачную шутку… и хотя она любила Дэниела больше, чем кого-либо другого, больше, чем это было вообще возможно, – Люс не перенесла бы потерю Кэма. Вот почему она ринулась в комнату.
– Спасибо тебе, – сказал он.
Люс почувствовала, как ее губы задрожали, а в глазах защипало. Прежде чем понять, что делает, она упала в объятия Кэма, и почувствовала, как его руки обвили ее спину. Когда он положил подбородок ей на голову, она расплакалась.
Он дал ей выплакаться, крепко обнял и прошептал:
– Ты такая храбрая.
А потом убрал руки и мягко отстранился. Мгновение она ощущала холод и уязвимость, но потом другая грудь и другая пара рук сменила Кэма. Она даже с закрытыми глазами знала, что это Дэниел.
Никакое другое тело во вселенной не подходило ей так идеально.
– Не против, если я влезу? – тихо спросил он.
– Дэниел… – Она сжала кулаки и крепко обняла его, желая выдавить всю боль.
– Тссс! – Он держал ее вот так, казалось, долгие часы, слегка покачивая, укрывая ее своими крыльями, пока ее слезы не высохли, а на сердце не стало немного легче. Она смогла вдохнуть, не всхлипывая.
– Когда умирает ангел, – сказала она ему в плечо, – он отправляется на Небеса?
– Трон не предвидел, что ангелы восстанут, и тем более что падший ангел Азазель проведет века в огне в глубокой греческой пещере, создавая оружие, способное убить ангела.
Ее грудь снова задрожала.
– Но…
– Тс-с-с, – прошептал он. – Горе может затопить тебя. Это опасно. Тебе нужно справиться с ним. – Она сделала глубокий вдох и отстранилась, чтобы взглянуть ему в лицо. Ее глаза были опухшими и усталыми, а рубашка Дэниела промокла от слез, словно Люс окрестила его своим горем.
За плечом Дэниела, на алтаре, где была привязана Гэбби, блестело что-то серебряное. Это был огромный кубок, большой, как чаша для пунша, но продолговатой формы. Он был сделан из чеканного серебра.
– Это оно?
Та реликвия, стоившая ее друзьям жизни?
Кэм подошел к нему и поднял.
– Мы нашли его в основании моста Сен-Бенезе прямо перед тем, как нас схватили старшие. – Он покачал головой. – Надеюсь, что эта плевательница того стоила.
– Где Ди? – Люс оглянулась в поисках человека, который больше всех должен знать о значимости реликвии.
– Она внизу, – объяснил Дэниел. – Церковь недавно открылась для публики, так что Ди отправилась вниз, что создать небольшую патину и спрятать трупы старших. Пока что она у начала лестницы с табличкой «Это крыло закрыто на реконструкцию».
– И это сработает? – спросила впечатленная Ан-набель.
– Никто пока не пытался пройти мимо нее. Религиозные туристы – не футбольные фанаты, – усмехнулся Кэм. – Даешь бой подушками для молитвы!
– Как ты можешь шутить прямо сейчас? – спросила Люс.
– А почему нет? – мрачно ответил Кэм. – Было бы лучше, если бы я плакал?
Раздался стук в окно с другой стороны часовни. Ангелы напряглись, когда Кэм пошел открыть панель рядом с витражом.
