– Ты хочешь сказать, ста пятидесяти миллионов, восьмисот двадцати семи тысяч, семьсот сорока шести… – прервала его Франческа.
– Конечно, существуют разногласия. – Стивен всегда соглашался со своей красивой, готовой поспорить женой. – Смысл в том, что упало очень много ангелов, так что место очень обширное. – Он бросил быстрый взгляд на Люс. – Но да, ты сидишь в одном из мест, где ангелы упали на Землю.
– Мы пошли по старухиной карте, – сказал Кэм, тыкая в пламя в печи. Остались почти одни угольки, но его прикосновение вернуло им яркость и жизнь. – Но мне все еще интересно, откуда нам знать наверняка, что это оно. Осталось мало времени. Как проверить?
Потому что у меня видения, внезапно закричал разум Люс. Потому что, каким-то образом, я тут была.
– Я рада, что ты спросил. – Франческа развернула свиток на полу между креслами. – Библиотека нефилимов в «Прибрежной» владеет одной картой места Падения. Карта была нарисована с такого близкого расстояния, что пока кто-то бы не определил точное географическое положение, то могла бы описывать любое место.
– Даже муравьиную ферму, – добавил Стивен. – Мы ждали сигнала от Дэниела с тех пор, как Люс вернулась через вестники, следя за вашими успехами и пытаясь оставаться на связи, на тот случай если мы вам понадобимся.
– Изгои нашли нас в нашем зимнем домике в Каире только прошлой ночью, – Франческа поежилась, словно пытаясь остановить дрожь. – К счастью, у этого был твой вымпел, иначе бы мы могли…
– Его зовут Филипп. Изгои теперь с нами, – сказал Дэниел.
Было странно, что Филипп выдавал себя за ученика в «Прибрежной» многие месяцы, а Франческа не узнала его. Но ведь ангельский сноб-учитель уделяла внимание только «одаренным» ученикам школы.
– Я надеялся, что вы сможете прибыть вовремя, – сказал Дэниел. – Как обстояли дела в «Прибрежной», когда вы уехали?
– Плохо, – сказала Франческа. – Вам, конечно, было хуже, я уверена, но все же плохо было и у нас. Чистильщики прошли через «Прибрежную» в понедельник.
Дэниел сжал челюсти.
– Нет.
– Майлз и Шелби, – ахнула Люс. – Они в порядке?
– Все твои друзья в порядке. Они не смогли ни в чем нас обвинить…
– Точно, – гордо заметил Стивен. – Моя жена отменно ведет дела. Никаких упреков.
– Но все же, – сказала Франческа. – Ученики очень обеспокоены. Некоторые из наших самых крупных патронов забрали детей из школы. – Она сделала паузу. – Надеюсь, оно того стоит.
Арриана вскочила на ноги.
– Готова поспорить на твои цацки, что оно того стоит.
Роланд быстро встал и заставил Арриану вернуться на место. Стивен взял Франческу за руку и отвел к окну. Вскоре все уже шептались, и у Люс не хватало сил расслышать что-то помимо громкого «у меня найдется кое-что еще для нее» Аррианы. За окном слабая полоса красноватого цвета окутала горы. Люс уставилась на нее, желудок свело, ведь она понимала, что рассвет означает восьмой день – последний полный день перед… – Рука Дэниела опустилась на ее плечо, теплая и сильная.
– Как у тебя дела?
– Я в порядке. – Она села прямее, притворяясь, что вся наготове. – Что нам дальше делать?
– Поспать.
Она расправила плечи.
– Нет, я не устала. Восходит солнце, и Люцифер…
Дэниел наклонился над креслом-качалкой и поцеловал ее в лоб.
– Будет лучше, если ты отдохнешь.
Франческа, говорившая со Стивеном, подняла взгляд.
– Думаешь, это хорошая идея?
– Если она устала, ей нужно поспать. Пара часов не помешает. Мы уже здесь.
– Но я не устала, – запротестовала она, хотя было очевидно, что это ложь.
Франческа сглотнула.
– Думаю, ты прав. Это или случится, или нет.
– Что она имеет в виду? – спросила Люс Дэниела.
– Ничего, – мягко сказал он. А потом, повернувшись к Франческе, очень тихо добавил: – Это случится. – Он подвинул Люс, чтобы сесть в кресло рядом с ней. Дэниел обнял ее за талию. Последнее, что она почувствовала, были его поцелуи в висок и его шепот: – Пусть она поспит в последний раз.
– Ты готова? – Люс стояла возле Дэниела на посевном поле у белой хижины. От почвы поднимался туман, и небо было яркого голубого цвета в преддверии сильной бури.
На востоке холмы были покрыты снегом, но от склонов равнины исходило весеннее тепло. Цветы расцвели по краям поля. Повсюду были бабочки, белые, розовые и золотые.
– Да.
Люс проснулась только тогда, когда почувствовала, что руки Дэниела подняли ее с кресла и вынесли за дверь тихой хижины. Должно быть, он держал ее в объятиях всю ночь.
– Стой, – сказала она. – Готова к чему?
Другие смотрели на нее, собравшись в круг, словно чего-то ждали, ангелы и изгои расправили крылья.
Туча аистов пересекла небо, их крылья с черными кончиками раскинулись так же широко, как листья пальмы. Их полет на мгновение закрыл солнце, отбрасывая тени на крылья ангелов, прежде чем птицы полетели дальше.
– Скажи мне, кто я, – просто попросил Дэниел.
Он был единственным ангелом, чьи крылья скрывались под одеждой. Он отступил на шаг, отвел плечи назад, закрыл глаза и выпустил крылья.
Они быстро раскрылись с невероятной элегантностью, расцветая по сторонам от него и посылая порыв ветра, качнувший ветви абрикосовых деревьев.
Крылья Дэниела взвились над его телом, светящиеся и удивительные, из-за чего он выглядел недостижимо красивым. Он сиял, как солнце – не только его крылья, а все его тело… И даже больше. То, что ангелы называли ореолом, окружало Дэниела. Люс не могла отвести от него взгляд.
– Ты ангел.
Он открыл свои лиловые глаза.
– Что еще.
– Ты… ты Дэниел Григори, – продолжила Люс. – Ты ангел, любивший меня тысячи лет. Мальчик, в которого я снова влюбилась, как только… нет, влюблялась каждый раз, когда видела тебя впервые. – Она смотрела, как солнце играет на его белых крыльях, мечтая, чтобы они обернулись вокруг нее. – Ты душа, подходящая к моей.
– Хорошо, – сказал Дэниел. – А теперь скажи мне, кто ты.
– Ну… я Люсинда Прайс. Девушка, влюбившаяся в тебя.
Вокруг них повисла напряженная тишина. Словно все задержали дыхание.
Лиловые глаза Дэниела наполнились слезами. Он прошептал:
– Еще.
– А этого недостаточно?
Он покачал головой.
– Дэниел?
– Люсинда.
То, как он произнес ее имя – так серьезно, – заставило сжаться ее желудок. Чего он от нее хотел?
