Небеса тогда были тихими. Люс и ангел одно редкое мгновение были одни, отдельно от гармонии других.
Он повернулся к Люсинде. У него была квадратная челюсть, волнистые янтарные волосы и голубые глаза цвета льда.
Они искрились, когда он ей улыбнулся. Она его не узнала.
Нет, не так – она узнала его, и знала, кто это.
Очень давно Люсинда любила этого ангела.
Но это был не Дэниел.
Не зная почему, Люс хотелось отвернуться от этого воспоминания, притвориться, что она его не видела, моргнуть и снова оказаться с Дэниелом на скалистых равнинах Трои. Но ее душа была прикована к этой сцене. Она не могла отвернуться от того, кто не был Дэниелом.
Он потянулся к ней. Их крылья переплелись. Он прошептал ей на ухо:
– Наша любовь бесконечна. Нет ничего больше нее.
Нет.
Наконец она оторвалась от этого воспоминания. И вернулась в Трою со сбившимся дыханием. Должно быть, ее глаза выдали ее. Она почувствовала себя обезумевшей и паникующей.
– Что ты видела? – прошептала Аннабель.
Рот Люс открылся, но слов не последовало.
Я предала его. Кем бы он ни был. Был кто-то до Дэниела, и я…
– Еще не кончено, – наконец она обрела голос, – проклятие. Хотя я и знаю, кто я, и знаю, что выбираю Дэниела, есть что-то еще, не так ли? Кто-то другой. Он – тот, кто проклял меня.
Дэниел легонько пробежал пальцами по светящемуся краю ее крыльев. Она поежилась, потому что каждое прикосновение к ее крыльям горело страстью глубокого поцелуя и зажигало что-то внутри нее. Наконец, она познала удовольствие, которое дарила ему, когда пробегала руками по его крыльям.
– Ты продвинулась так далеко, Люсинда. Но тебе нужно идти дальше. Ищи в своем прошлом. Ты уже знаешь, что ищешь. Найди это.
Она закрыла глаза, снова перебирая тысячелетние слои воспоминаний.
Земля ушла из-под ее ног. Лабиринт цветов размыло вокруг нее, а сердце застучало в груди, и все снова стало белым.
Опять Небеса.
Они светились от возвращения Бога на Трон. Небо было опаловым. Облачная почва была плотной в тот день, белый туман почти доходил ангелам до талии. Справа возвышались белые деревья Рощи Жизни, серебряные бутоны слева были в полном цветении и скоро должны были принести плоды в Саду Познания. Теперь деревья были выше. Они успели вырасти с последнего воспоминания Люс.
Она снова была на Лугу, в центре великого мерцающего скопления света. Ангелы на Небесах собрались перед Троном, который снова стал таким ярким, что Люс было трудно на него смотреть.
Серебряный постамент, который раньше принадлежал Люциферу, был отодвинут теперь к дальнему концу Луга. Он был опущен Троном до оскорбительного уровня. Между Люцифером и Троном остальные ангелы стояли одной массой – но скоро, поняла Люсинда, они выберут одну сторону или другую.
Она снова была на перекличке. В этот раз она заставит себя вспомнить, как все прошло.
Каждого сына и каждую дочь Небес попросят выбрать сторону. Бога или Люцифера. Добро или… нет, он не был злом.
Зла еще не существовало.
Собравшись вместе, все ангелы были поразительные, каждый выделялся из толпы и все же был похож на другого. Там, в центре, стоял Дэниел, самое чистое сияние, которое она когда-либо видела. В своем воспоминании Люсинда шла к нему.
Шла откуда?
Голос Дэниела наполнил ее голову: Ищи в своем прошлом.
Она еще не смотрела на Люцифера. Не хотела.
Смотри, куда не хочется смотреть.
Когда она повернулась к дальнему краю Луга, то увидела свет вокруг Люцифера. Он был восхитителен и тщеславен, словно хотел соревноваться со всеми на Лугу – Садом, Небесным пением, самим Троном. Люсинде пришлось сосредоточиться, чтобы рассмотреть его.
Он был… красивым. Янтарные волосы рассыпались по его плечам светящимися волнами. Его тело выглядело величественным, с ярко выраженными мускулами, которых ни один смертный не мог бы добиться. Его холодные голубые глаза очаровывали.
Люсинда не могла оторвать от него взгляд. А потом между нотами небесного шума она это услышала. Хотя она не помнила, что учила эту песню, но знала слова и всегда будет их знать, так же как смертные передают колыбельные из поколения в поколение:
Из пар, что выбрал Трон тогда,
Другой прекрасней нет,
Чем Люцифер, Утренняя Звезда,
И Люсинда, Вечерний Свет.
Эти строчки отдавались в ее памяти, притягивая к себе воспоминания, которые лились с каждым словом.
Люсинда, Вечерний Свет?
Душа Люсинды ползла к пониманию, испытывая тошноту. Это Люцифер написал эту песенку. Это было частью его плана.
Она была… она была возлюбленной Люцифера?
Мгновение она гадала, возможен ли этот ужас, но Люс знала, что это самая старая, самая холодная правда. Она ошибалась по поводу всего. Ее первой любовью был Люцифер, а она была его. Даже их имена были похожи. Когда-то они были родственными душами. Она чувствовала себя чужой, незнакомой, словно проснулась и поняла, что во сне кого-то убила.
На Лугу Люцифер и Люсинда встретились глазами во время переклички. Ее зрачки расширились в удивлении, когда его лицо озарилось таинственной улыбкой.
Вспышка.
Воспоминание внутри воспоминания. Люс погружалась все дальше в темноту. В место, в которое не хотела попадать.
Люцифер обнимал ее, ласкал ее крыльями, даря невообразимое удовольствие, открыто, на серебряном кресле у пустого Трона.
Наша любовь бесконечна. Нет ничего больше ее.
Когда он ее поцеловал, Люсинда и Люцифер стали первым существами, испытавшими любовь к кому-то, кроме Бога.
Поцелуи были странные и волшебные, и Люсин-де хотелось еще, но она боялась, что подумают другие ангелы о поцелуях с Люцифером. Она волновалась, что это будет как клеймо у нее на губах. Больше всего она боялась, что Бог узнает, когда вернется и примет свой Трон.
– Скажи, что обожаешь меня, – молил Люцифер.
– Обожание для Бога, – отвечала Люс.
– Необязательно, – прошептал Люцифер. – Представь, какими сильными мы могли бы быть, если бы открыто объявили о нашей любви перед Троном, о том, что ты обожаешь меня, а я обожаю тебя. Трон лишь один, а нас двое, – объединившись в любви, мы могли бы обрести больше величия.
– Какая разница между любовью и обожанием? – спросила Люсинда.
– Любовь берет обожание, которое ты испытываешь к Богу, и отдает ее тому, кто действительно здесь.
– Но я не хочу быть величественнее Бога.
