Оно было огромным. Это было первое, что бросалось в глаза. Настолько, что могло бы само по себе стать Вселенной. И жутковато тихим. Падение было таким ярким от света летящих ангелов, что Люс едва могла видеть. Каким-то образом она чувствовала их – вокруг нее сестры и братья, более ста миллионов ангелов Небес, украшали небо как на картинке.
Они висели замерев, застыв в пространстве и времени, каждый запертый в своей собственной сфере света.
И она также падала. Теперь она с болью вспомнила об этом. Эти девять дней длились девятьсот вечностей. И какими бы застывшими ни были падшие ангелы, Люс теперь видела, что они все время менялись. Их оболочки становились странно прозрачными. Тут и там свет вспыхивал на внутренней части крыльев. Чья-то рука мелькнула, появляясь, потом снова стала расплывчатой. Вот что Дэниел имел в виду, говоря об изменении, происходящем в Падении, – души превращались из того, чем были в Небесном царстве, в то, чем станут в Земном.
Ангелы отбрасывали свою чистоту, принимая вид, который будут носить на Земле.
Люс подлетела к ближайшему ангелу. Она узнала его: Цадкиель, ангел Божественной Справедливости, ее брат и друг. Она не видела его душу уже века. Сейчас он ее не чувствовал и не мог бы ответить, даже если бы знал, что она тут.
Свет в нем мигал, заставляя сущность Цадкиеля мерцать, как драгоценный камень в грязной воде. Его лицо стало размытым, и Люс его не узнавала. Оно казалось гротескным – грубо сформированные глаза, наполовину созданные губы. Это было не его лицо, но как только ангелы ударятся о суровую Землю – станет его.
Чем дальше она двигалась в застывшем море душ, тем тяжелее себя ощущала. Люс узнала их всех… Саракель, Алат, Муриель, Чао. Она в ужасе поняла, что, когда ее крылья приближались к ним, она слышала слабые мысли ангелов.
Кто о нас позаботится? Кого мы будем обожать?
Я не чувствую своих крыльев.
Я скучаю по моим садам. В Аду будут сады?
Мне так жаль. Так жаль.
Было слишком больно оставаться рядом с ними дольше, чем на одну мысль. Люс двигалась дальше, не зная направления. Эмоции переполняли ее. Потом ее привлек яркий, знакомый свет.
Гэбби.
Даже в бесформенной трансформации Гэбби была прекрасна.
Ее белые крылья были сложены как лепестки розы вокруг ее намечающегося лица, из-за темных опущенных ресниц она казалась спокойной и умиротворенной.
Люс прижалась к серебристой сфере Гэбби.
Мгновение она раздумывала, что в Падении Люцифера может быть и положительная сторона: Гэбби вернется.
А потом свет внутри Гэбби замерцал, и Люс услышала мысли падающего ангела.
Иди дальше, Люсинда. Пожалуйста, иди дальше. Мечтай о том, что уже знаешь.
Люс подумала о Дэниеле, ожидающем на другой стороне.
Она подумала о Лю Синь, девушке, которой она была во время правления древней династии Шан. Она убила короля, нарядившись в одежды генерала, и приготовилась к войне, которая не была ее битвой, – и все из-за любви к Дэниелу.
Люс узнала свою душу внутри Лю Синь, как только увидела ее. Она могла найти себя и здесь, хоть ангелы и светились вокруг нее, как городские огни, висящие в воздухе. Она найдет себя в Падении.
Там же, внезапно поняла Люс, она найдет и Люцифера.
Она закрыла глаза, пошевелила крыльями и попросила свою душу вести ее. Она проходила мимо миллионов, поднимаясь над светящимися потоками из ангелов. На это ушла маленькая вечность. Девять дней они с друзьями обгоняли время, думая только о том, как найти Падение. Теперь, когда они его нашли, сколько времени понадобится Люс, чтобы найти душу, которая ей нужна, словно иголку в стоге сена из меняющихся оболочек ангелов? Сколько осталось времени?
Потом в потоке замерших ангелов Люс застыла.
Кто-то пел.
Это была любовная песня, такая красивая, что ее крылья затрепетали.
Она остановилась позади застывшей белой сферы падающего ангела по имени Эзекиель и стала слушать:
– Мое море нашло берег… Мой пожар нашел пламя…
Ее душа наполнилась давно забытым воспоминанием. Она выглянула из-за Эзекиеля, Ангела Облаков, чтобы увидеть, кто пел в чистом пространстве. Это был юноша, держащий в руках девушку, и его голос был мягким и сладким как мед.
Медленное покачивание его рук было единственным движением во всем замершем Падении.
Потом Люс поняла, что девушка не была просто девушкой. Она была не до конца очерченной сферой света вокруг ангела. Она была душой, которая раньше принадлежала Люсинде.
Парень поднял глаза, почувствовав чье-то присутствие. У него была квадратная челюсть, волнистые янтарные волосы и глаза цвета льда, сияющие бессловесной любовью.
Но он был не юношей. Он был ангелом, таким невыразимо красивым, что тело Люс сжалось от одиночества, которое она не хотела вспоминать.
Это был Люцифер.
Вот как он выглядел на Небесах. Но он был подвижным и полностью сформированным, в отличие от миллионов других ангелов вокруг. Это убедило Люс в том, что он демон из настоящего, создавший вестник вокруг Падения, чтобы вновь обрушить его на Землю. Его собственная падающая душа могла быть где-то здесь, такая же парализованная, как и все они, когда Трон выбросил их с Небес.
Люс угадала, что ее душа сама приведет ее к Люциферу. Он, должно быть, проник в свой же вестник, запустив Падение.
И как он провел последние девять дней? Напевая колыбельные и раскачиваясь вперед-назад, пока мир висел на волоске, а толпы ангелов бегали по миру, пытаясь остановить его?
Ее крылья горели. Она знала, что все это он сделал, потому что любил ее, потому что все еще ее хотел. Дело было в том, что она предала Люцифера.
– Кто здесь? – окликнул он.
Люс выступила вперед. Она пришла сюда не для того, чтобы прятаться. Более того, он уже почувствовал сияние ее души за Эзекиелем. Она услышала раздраженное узнавание в его голосе.
– А, это ты. – Он слегка поднял руки, показывая падающую Люс. – Ты знакома с моей любовью? Думаю, ты найдешь ее… – Люцифер посмотрел вверх, подыскивая слово, – посвежевшей.
Люс подошла поближе, ее привлекал как светящийся ангел, когда-то разбивший ей сердце, так и странная, неоконченная версия ее самой. Вот он, ангел, что станет девушкой, которой Люс была на земле. Она смотрела, как ее собственное лицо замерцало и возникло внутри света в руках Люцифера.
А потом исчезло.
Она подумывала объединиться с этим странным существом. Она знала, что сможет: дотянуться и овладеть своим самым старым телом, почувствовать, как внутри все падает, когда она соединяется с прошлым, моргнуть и оказаться на руках Люцифера, в разуме падающей Люсинды, как она делала много раз раньше.
