Тут лучше всего просто процитировать исследование иеромонаха Леонида (Кавелина) «История церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские иерархи» (Калуга, 1876):
«По промыслу Божию, посетившему наше отечество несчастием, угодно было устроить так, что Православная вера наша находила себе покровительство в Золотой Орде, у потомков Чингиз-Хана, даже и тогда, как Берки-Хан, первый из Золотоордынских ханов принял православие. В его столице русское духовенство свободно отправляло богослужение и не было обложено податями; а достоинство Православной веры ограждалось ханским законом, осуждавшим на смертную казнь того, кто будет хулить сию веру».
До такого радикализма в защите православия не доходило, пожалуй, более ни одно из государств мира. Даже Русь к столь активному преклонению перед крестом настолько не приближалась! Что, кстати, вызывало у ордынских ханов перманентное недовольство – и они регулярно требовали от русских князей предоставления православной вере, церквям и монастырям всех и всяческих льгот.
Если верить документам, то сарайский епископ Феогност в 1278 году был направлен послом в Византию к императору Михаилу VIII, представляя интересы хана Менгу-Тимура.
Может ли посол, выступающий за рубежом от имени государства, заключающий договора и дающий обещание именем царя, быть представителем угнетаемого меньшинства? Или же он все-таки представитель элиты, пользующийся безусловным доверием сарайского престола?
Если верить документам, ордынский царь Узбек (1283–1341), якобы фанатичный мусульманин, в своих ярлыках клялся именем Пресвятой Богородицы, и он же отдал свою сестру Коначку, в крещении Агафью, замуж за князя Юрия Даниловича. И ее христианство Узбека ничуть не обеспокоило. Кроме того, ордынской армией, пришедшей в 1337 году на помощь Ивану Калите, командовал вполне себе православный темник Федорчук.
Как полагаете, являлся ли командующий армией хана Узбека воевода представителем угнетаемого меньшинства или все-таки составлял часть государственной элиты?
Если да, то даже при Узбек-хане православные христиане входили в круг высшей государственной знати Сарайской Орды. И представители других конфессий, так получается, им смиренно подчинялись.
Древние русские архивы хранят многие сотни документов, направленных русским епархиям от ордынских ханов. Наставления, привилегии, тарханы, подарки. Некоторая часть таковых документов даже опубликована в «Сборнике ханских ярлыков русским митрополитам» – любой желающий может открыть и убедиться.
И это при том, что, как бы ни перерывали архивариусы свои хранилища, историкам неизвестно ни единого (!!!) ярлыка, направленного из Орды русским князьям! Ни одного указания, наставления, требования – ничего!
К этому стоит добавить тот факт, что РПЦ по сей день признает Сарайскую епархию материнской, и хотя самой епархии ныне уже не существует – титул митрополита Сарайского не только сохраняется, но и имеет особые привилегии «местоблюстителя» и «патриаршего наместника», возвышающие его над обычными русскими митрополитами.
И последний штрих – обвинительное письмо московских иерархов Дмитрию Шемяке от декабря 1447 года. Цитата: «…татарове во християньстве живут, а то ся чинит все твоего же деля с твоим братом старейшим с великим князем неуправленья, и те слезы християнские вси на тобе же».
Сиречь Шемяке ставится в вину возвращение Нижнего Новгорода, поскольку Орда – это христианская держава, и теперь слезы обиженных ордынских христиан должны отягощать совесть Дмитрия Юрьевича.
Все вместе взятое очень наглядно доказывает, что устоявшийся в современной мифологии взгляд на христианскую Русь как защитницу православия в борьбе с «басурманской Ордой»… очень мягко выражаясь – не вполне достоверно отражает реалии нашего Средневековья.
На самом деле, если полагаться на доступные историкам документы, Орда являлась куда более ярой сторонницей православия, нежели полуязыческая средневековая Русь, а русское христианство в значительной степени отражало интересы Орды – как материнской церкви.
Этот факт хорошо объясняет, по какой причине Нижний Новгород и юго-восточные русские земли с такой легкостью «перебегали» под власть Орды, едва только на Руси начинались неприятности. Просто в реалиях XV века русские люди видели в ордынцах не супостатов с чуждым мировоззрением, а своих соседей-единоверцев, и отлично знали: притеснений за веру при них не случится, мечетей строить в русских городах не станут, «басурманства» насаждать никто даже и не подумает.
Изменится только сборщик налогов – и более ничего!
В реалиях XV века никакой заметной разницы между княжеством Московским, Тверским, Новгородским или Ордой для жителей Русской равнины не существовало. За исключением разве что имен правителей. Обычаи, религия, законы и правила, даже опасности от разбоя соседей везде совпадали. Так чего ради простому кожевеннику или рыбаку проливать кровь при замене «шила на мыло»? Вот в 1440 году нижегородские земли в Орду и переметнулись. А Нижний Новгород на несколько лет стал столицей Волжской Орды, получив от нее защиту и покровительство.
В условиях, когда вокруг московского престола творится долгая и невразумительная чехарда, – вполне естественное и разумное решение.
Тем же объясняется и массированный «наезд» на Дмитрия Шемяку со стороны христианских иерархов с их бесконечными судами, соборами, обвинениями, отлучениями, требованиями отречения от престола и т. п., а также с освобождением Василия Темного от любых клятв.
Просто русская православная церковь того времени была проводником ордынских интересов – а Орда поддерживала Василия II.
Однако не стоит осуждать за это православных иерархов. То, как они себя вели, это не хорошо и не плохо – это просто политика, отстаивание своих интересов всеми доступными средствами. Не станет же церковь в здравом уме и твердой памяти бороться против своего главного спонсора и покровителя!
Кто прав, кто виноват в этом споре, мы, за давностью времен, уже не поймем. Необходимо только вовремя делать у себя в голове соответствующую правку, читая церковные летописи, описывающие те или иные события XV века. Непредвзятыми документалистами авторы церковных текстов того времени уж совершенно точно не являлись.
Боярин Гремячего ручья
Судьба боярина Титомира достаточно типична для служивых людей Средневековья. Ведь все они воевали не за принципы, убеждения или «истинную веру», а исключительно отрабатывали воинскую повинность, связанную с расположением их земельных участков.
Ну, и возможность пограбить или получить награду тоже имела определенное значение.
Привязанность к земельным наделам приводила к таким ситуациям, когда сегодня боярин по воле своего князя сражается против соседей из-за спорного покоса, завтра вместе с теми же соседями идет отбиваться от татар как друг и союзник, а спустя пару лет его поместье попадает в состав приданого – и он запросто оказывается в числе подданных своего недавнего врага.
