— Шериф, извините, что беспокою вас дома, — сказала она, в то время как Джарвис снял шляпу и прижал ее к сердцу в знак приветствия. — Но мне снова нужна ваша помощь.
— Я никогда не имел возможности сказать вам, мадам Монро, что я глубоко опечален случившимся тогда с Эзрой, а еще больше тем, что так и не смог найти того, кто это сделал.
— Я родом из семьи, привыкшей добиваться своего, даже если иногда приходится проявить терпение. Однажды вы его поймаете, шериф, сдержите свое обещание и бросите его к моим ногам.
Джарвис сжал кулаки. Он считал, что Элейн Монро уже давно смирилась, но с ужасом обнаружил, что она все еще цепляется за призрак истины, ускользнувшей от них тогда.
— Сегодня я приехала к вам по другому поводу, речь снова пойдет о моей дочери, но на этот раз…
По лицу ее пробежало темное облачко, пробежало быстро, не задержавшись. Она справилась с собой и посмотрела прямо в глаза Джарвису своим полупрозрачным взглядом.
— Помните, когда вы в последний раз видели Эзру в Карсон Миллсе, шериф?
— Припоминаю… пять или шесть лет назад. Она ведь не часто наезжает сюда?
— Она не была здесь уже семь лет.
— Так долго? Как быстро бежит время…
Элейн смущенно выкручивала пальцы.
— У Эзры неприятности, Джарвис.
Когда Элейн Монро назвала старого шерифа по имени, он настолько удивился, что замер, словно пригвожденный к столбу, женщина же, воспользовавшись его замешательством, продолжала:
— Когда она поступила в университет в Вичите, все пошло наперекосяк. Она… связалась с дурной компанией… Она изменилась. Избегала нас… После того нападения она стала другой, всего боялась, отказывалась без особых причин покидать свою комнату, и я подумала, что университет пойдет ей на пользу. Она согласилась, без всякого принуждения, сама захотела поступить, жить в кампусе вместе с остальными и…
Элейн сдержала набежавшую слезу раньше, чем та заблестела в лучах стоявшего в зените солнца.
— Может, зайдете к нам, Элейн? — осмелился предложить Джарвис. — Эмма приготовила холодный чай.
Неуловимым, но решительным движением головы она дала понять, что ей это не подходит.
— Целых три года я пыталась вытащить ее из тамошнего осиного гнезда, три года я следовала за ней, подслушивала, подсматривала, даже сняла комнатку неподалеку от кампуса. Потом она совсем исчезла. Я тотчас отправила в Вичиту двух частных детективов, чтобы найти ее, но они дважды ее упустили. Боже мой, если бы вы ее видели…
Ее челюсти заскрипели так сильно, что наверняка смогли бы размолоть любой автомобиль гораздо лучше, чем гидравлический пресс в ангаре Боба Фергюса на выезде из города. Но даже горе не осмелилось наложить свою печать на ее фарфоровое лицо, отягощенное макияжем. Едва лишь печаль отошла на второй план, Элейн продолжила:
— Вот уже два года, как я ничего от нее не получаю, два года не знаю, жива ли она. Но я хочу знать. Хочу, чтобы вы нашли ее, шериф.
— Почему вы считаете, что мне удастся сделать то, с чем не справились двое частников из Вичиты? Мои полномочия ограничены пределами нашего округа, Элейн, и вы это знаете.
— Потому что я доверяю вам. Вы знаете ее, знаете, откуда она приехала, для вас Эзра не просто рабочее досье, вам знакомо ее лицо, она девушка из вашего города. Я знаю, как вы работаете, вы не дадите ей скатиться в пропасть. У вас повсюду связи, и я всего лишь прошу вас потянуть за ниточки и проследить, что из этого получится.
Джарвис усмехнулся:
— А что скажет мистер Монро?
Она устало вздохнула, без всякой надежды.
— О… Кормак считал, что может руководить дочерью так же, как руководит своим бизнесом. Когда он понял, что она от него ускользнула, он поступил так, как поступает со своими контрактами: повернулся к ней спиной и занялся другими делами. Он одержим работой, дома появляется не часто, и я почти не вижу его. Он не переносит саму мысль о том, что его семья, в отличие от его подчиненных, не находится под его влиянием. Когда он не может что-то контролировать, он делает вид, что этого не существует.
Джарвис нервно провел рукой по усам. Он не знал, что ответить этой женщине, стоявшей на краю пропасти. То, чего она от него требовала, находилось за пределами его возможностей, он не строил по этому поводу иллюзий: там, где частные детективы из Вичиты ничего не добились, у него нет ни единого шанса. Но Элейн Монро он не мог сказать нет, не мог бросить ее в беде. К тому же, в чем-то она права, Эзра — девушка из его города, а, следовательно, в определенной степени находится под его ответственностью. Думать, что она потерялась где-то в Вичите или ином месте, ему явно удовольствия не доставляло. Не только она, любая живая душа из Карсон Миллса находилась под его охраной.
Он бросил взгляд на «мерседес». Сидя за рулем, шофер ждал, бесстрастно внимая их разговору и читая газету, но при этом краем глаза улавливая малейшее движение, чтобы в любую секунду вскочить и открыть дверцу своей хозяйке. «Какая же грустная жизнь у Элейн Монро, — подумал Джарвис. — Вокруг одни призраки».
— Я подумаю, что можно сделать, — произнес он. — Но не ждите, что я совершу чудо.
В глазах Элейн промелькнула радостная искра, и она поджала губы, чтобы не улыбнуться. Буквально из ниоткуда у нее в руках появился маленький конверт из веленевой бумаги, и она протянула его шерифу.
— Я написала названия тех мест, которые она посещала до исчезновения, имена людей, с которыми она встречалась, и кое-какие ее привычки.
Джарвис взял конверт, но она не выпустила его из рук. Вместо этого она так близко наклонилась к старому шерифу, что он ощутил горячее ментоловое дыхание. Ее радужки грозили расплавиться и синими сливками растечься по щекам от несметного количества злых горьких слез, скопившихся у порога ее глаз. Дрожащим голосом она произнесла:
— Предупреждаю вас: то, чем стала Эзра в последние годы, может разбить сердце многим родителям.
Ошеломленный, Джарвис смотрел, как она садится в машину и удаляется, до последнего сохраняя присущее ей достоинство, ибо все свое отчаяние она вложила в конверт из веленевой бумаги, оставленный в его скрюченных пальцах.
19
После женитьбы на Джойс все пошло не так, как Йон предполагал, и он очень об этом сожалел. Вдобавок эта курица обладала способностью основательно раздражать его. С решимостью фанатика он искал девушку, которая ему нужна, затратил массу усилий, чтобы соблазнить ее, дать ей то, что мог, а, главное, чтобы держаться самому, чтобы давление перестало донимать его. И если оно снова дало о себе знать при появлении девушки-подростка из прачечной, в этом виновата Джойс. Это она не сумела дать ему то, что ему нужно, в этом Йон нисколько не сомневался. Джойс не оправдала его ожиданий. Разумеется, появление Райли основательно изменило их жизнь, но возвращение на ферму и жизнь вместе с Ингмаром и Ракель оставались настоящей проблемой до тех пор, пока они, наконец, не остались одни.
