Это снова Джаспер. Интересно, давно он тут? Чендлер отчитал себя за то, что не может толком уделить внимание детям.
– Да, Джаспер, я слушаю тебя.
Он представил сына на другом конце провода. Девять лет, среднего роста, с непослушной копной волос, которую не берут ни расческа, ни гель. Чтобы хоть как-то их уложить, приходилось обильно поливать водой.
– Я видел в гараже карт. Когда придешь, достанем его?
Карт собирали прошлым летом, а такое ощущение, что несколько лет назад. Весь год он пылился в глубине гаража в ожидании, пока Джаспер им снова заинтересуется.
Чендлер хотел предложить сыну обратиться к дедушке, но вовремя опомнился. Пускай сидят дома. Джаспер, впрочем, сам отмел эту мысль.
– Дедуля уже слишком старый. Плохо толкает. Быстро устает.
Чендлер представил, как разозлился бы отец, услышав это, и усмехнулся.
– Вот, а я говорил тебе: не надо заставлять его играть с тобой в догонялки.
– Хорошо, папа.
Чендлер снова оглянулся в сторону регистратуры. Ник продолжал разговаривать.
– А теперь, пожалуйста, позови бабушку или дедушку.
– Ладно. Пока, пап.
– Пока, Джаспер.
В трубке зашуршало, и тут же послышался резкий, воинственный голос матери:
– Домой, значит, тебя не ждать?
– Что ты там услышала?
– Мне хватит, – раздраженно прощебетала она. – Что такое? Что-то случилось?
Мама, как обычно, все схватывала на лету. Если сын обещал прийти домой, а потом передумал, значит, произошло нечто серьезное. Осталось понять что. Голос у нее был настойчивым, как бы демонстрируя, мол, она имеет право знать и не успокоится, пока не выпытает все.
– Есть кое-какие дела, – уклончиво ответил Чендлер. – Могу сказать только, что вам лучше посидеть дома.
Мама помолчала.
– Ты меня пугаешь.
– Возможно, не без причины.
– Ожидается буря? – иносказательно спросила она, как будто телефон прослушивали.
– За меня не переживай.
– Мать переживает за детей ровно до тех пор, пока ее не положат в гроб.
– Мам! Хватит такое говорить, – в отчаянии произнес Чендлер.
– Это не я придумала, – сказала она и добавила вполголоса: – Пожалуйста, не рискуй собой.
– Мне как раз за это платят.
– Мало платят.
Тут Чендлер не спорил.
– Ладно, иди работай. От папы привет.
Мама повесила трубку. Так заканчивался каждый разговор. Чендлер знал, что папа привета не передавал. Он, скорее всего, даже не подозревал, что звонил сын, потому что смотрел телевизор, читал газету или занимался еще чем-нибудь. В эти минуты завладеть его вниманием было не легче, чем вниманием девятилетнего Джаспера.
В трубке было тихо, но Чендлер по-прежнему слышал слова матери: «Не рискуй собой». Увы, тут он себе не хозяин. Одно из двух: где-то в городе скрывался либо напуганный, себе на уме свидетель, либо изобретательный и хитрый маньяк.
12
В участке Чендлеру не сиделось, но выйти и присоединиться к операции он мог, едва закончив с ее организацией. А до тех пор был заточен в том же чистилище – в кабинете за столом, – на которое обрек Ника.
В полиции штата подтвердили, что сотрудников расставят где-то в пределах часа. Пробежавшись по соцсетям, Ник сообщил, что в городе тихо, только пара человек обратили внимание на появление полицейских. В остальном все нормально. Ситуация под контролем. Точнее, ее замяли, вякнула совесть. Родных Чендлер обиняком предупредил, чтобы на улицу не выходили, однако остальные жители оставались в опасном неведении.
Ожидая неизбежного наплыва звонков с вопросами, он решил попытать Ника.
– Как думаешь, куда подевался Гэбриэл, сбежав из гостиницы?
Ник сорвал гарнитуру, как будто только и ждал, пока его спросят.
– Так… Из того, что мы знаем или можем предположить, он ушел через пожарный выход. Оттуда – на улицу. Город для него чужой, незнакомый. На его месте я бы отправился туда, где уже был. Или что-то оставил – я имею в виду то, на чем он добрался до города.
– На велосипеде, – подсказал Чендлер.
– Именно. Но ехать из города на велосипеде подозрительно. С другой стороны, сообщений о пропаже машин или крупного транспорта не поступало. Остается нечто среднее – скажем, квадроцикл. Такую пропажу хозяин заметит не сразу, особенно если держит его где-нибудь в сарае.
– Хорошо, допустим, – кивнул Чендлер, предлагая молодому констеблю развить свою мысль. – Куда потом? Прочь из города? Или еще дальше? В темноте, когда кенгуру выходят на трассу слизывать росу с разметки, довольно небезопасно.
– А если по проселку?
– Возможно. Такие дороги трудно перекрыть.
– Но он мог и остаться в городе, – добавил Ник.
– Мог. Только чужаку прятаться тут негде. Тем более если он опасается за свою жизнь. Напуганные люди, как правило, на месте не сидят.
– Это при условии, что он невиновен. Будь я маньяком в бегах, я бы стал искать, с кем покинуть город.
Чендлер кивнул. Умозаключения Ника и рвение, с которым он ими делился, впечатляли.
– Он может разыграть заблудившегося туриста, – подхватил сержант. – Он сам подбирал голосующих или сам путешествовал автостопом, так что знает, как себя вести. Втирается в доверие к водителю, а затем уговаривает вывезти из города.
– Да, так бы я и поступил.
– Грамотно мыслишь, Ник, – одобрил Чендлер. – Свяжись с Таней, Лукой и Джимом, скажи, чтобы проверяли местных, выезжающих из города, особенно если в спешке. Пусть досматривают машины, но только аккуратно, чтобы не вызвать разговоров.
– Если надо, можете считать меня штатным экспертом. Я разбираюсь, как устроено мышление серийного убийцы, – сказал Ник, чем тут же испортил впечатление о себе.
Чендлер хотел было заметить, что работа полицейского не имеет ничего общего с сериалами, но тут со стороны камер донесся шум. Хит кричал и долбил в дверь.
Оставив Ника звонить Джиму, Чендлер пошел к камерам.
– Кто там? – пробасил Хит из-за двери.
– Сержант Дженкинс, – ответил Чендлер, и ему самому от себя стало тошно.
Официоз оказался заразным.
– Выпустите меня, сержант! Я не хочу сидеть здесь, пока Гэбриэл разгуливает на свободе.
– Насколько нам известно, он скрывается от вас.
– Да ни хрена вам не известно! – Хит помолчал. – Так не бывает, чтобы сразу двоих подозревали в одном и том же.
– В сложившейся ситуации возможно все, мистер Баруэлл. Если Гэбриэл действительно на вас охотится, то здесь вам будет безопаснее всего.
