Поскольку Чендлеру напарника не выделили, он отпросился домой, пообещав Нику в ближайшее время взять его на дело. Парень разочарованно вздохнул, и сержант понял, что слово придется сдержать.
Первым делом Чендлер решил заехать к родителям. Он уже шел по выгоревшему, но ухоженному саду, как в кармане завибрировал телефон. Тери прислала сообщение, что едет в Уилбрук, вопреки предостережениям бывшего мужа.
Чендлер инстинктивно нажал на кнопку звонка. Она сразу же ответила.
– Тери, тебе сюда нельзя, – заявил Чендлер, хотя знал, что она не послушает.
Она никогда его не слушала.
– Ты мной не командуй.
– Никто тобой не командует. Я всего лишь прошу…
– Я уже еду.
– Тебя не пропустят через кордон.
– Скажи, чтобы пропустили.
– Дело в том, что я не хочу, чтобы тебя пропустили. Более того, я прикажу тебя задержать.
– Как-нибудь проеду.
– Позвони Митчу. Он тебе то же самое скажет.
– Ну и пусть! – В Тери снова заговорило упрямство. – Только ты не забывай, что я жила здесь и знаю окольные пути. Все вы не перекроете.
– Тери…
Она надменно хмыкнула.
– Ладно, только будь осторожна, – со вздохом произнес Чендлер, но Тери уже повесила трубку.
Смирившись с тем, что бывшая жена рано или поздно объявится, Чендлер вошел в дом. Никто, в том числе и дети, еще не спал.
– С кем ты там спорил, пап? – спросила Сара.
Ей хотелось спать, но она заставляла себя держать глаза открытыми. Джаспер без конца зевал, поэтому ничего внятного сказать не мог.
– Ни с кем. Не обращай внимания.
– А мне показалось, что-то серьезное, – заметил отец.
Он все так же сидел у окна, только двустволку спрятал под кресло, чтобы не пугать детей.
Чендлер убедил себя, что не стоит им говорить про Тери. Сколько раз она обещала приехать и не приезжала – или, что еще хуже, неожиданно объявлялась и спутывала все планы, как, например, пять лет назад, ровно в тот день, когда Саре исполнилось пять. Они с братом были в восторге, думали, что мама вернулась насовсем. Чендлер сказал тогда, что надо предупреждать, а Тери ответила, мол, буду поступать как хочу, «это и мои дети тоже». Но Чендлер знал, что ей они не нужны – так, поиграться на время. Весь день рождения взрослые косо смотрели на Тери, и в конце концов она, сославшись на дела, уехала, а Чендлеру еще долго пришлось успокаивать расстроенных Сару с Джаспером.
Было уже поздно, и детей решили отправить спать. Джаспер заснул сразу же, как его уложили. Сара захотела обсудить первую исповедь. Чендлер был рад поговорить с дочкой, а заодно и отвлечься от тревожных мыслей.
Он смотрел, как Сара листает притчи, которые ей задали прочитать и разобрать: Каин и Авель, торговцы в храме, возвращение блудного сына – в общем, традиционный набор.
– Я хочу избавиться от грехов, – вдруг заявила она.
– Дочка, ну откуда у тебя грехи?
– Я грешна, – будничным тоном проговорила Сара. – Я иногда ворую еду у Джаспера из тарелки или могу стащить печенье, пока бабушка готовит. А еще злюсь и ругаюсь, когда тебя нет.
– Что, правда?
Сара покосилась на него, как на глупенького.
– Я знаю ругательные слова, папа.
Чендлер в этом и не сомневался.
– Нет, я о другом. Ты правда злишься на то, что я редко бываю дома?
Сара откинула черные волосы с лица.
– Да, но я злюсь и на маму тоже за то, что она не с нами.
Чендлер кивнул и попытался задать следующий вопрос, однако слова застряли в горле. Вопрос был важный, хотя ответ мог его не обрадовать.
– А ты согласилась бы с ней жить, если бы она позвала?
– В Порт-Хедленде?
– Ну да.
Другие варианты Чендлеру в голову не приходили, но теперь, представив, как Тери с Митчем переезжают в Уилбрук и у него на глазах растят его детей, он содрогнулся. Его даже затошнило от этой мысли.
– А ты поедешь с нами? – спросила Сара.
– Нет, не поеду.
– Когда меня избавят от грехов, я помолюсь, чтобы вы помирились и мы снова жили вместе…
Чендлер вяло улыбнулся.
– В том, что мы разошлись, твоей с Джаспером вины нет. К тому же, боюсь, одной «Аве Марией» тут не обойдешься.
– И все-таки я помолюсь.
– Конечно, помолись, – кивнул Чендлер и поцеловал дочку в лоб.
* * *
Убедившись напоследок, что отец не зарядил двустволку, Чендлер ушел. Раскалившийся за день асфальт до сих пор, даже в такой поздний час, отдавал жаром, и находиться на открытом пространстве было душно и неприятно.
Чендлер кружил по пустынным улицам. На дороге ему попадались только автомобили сотрудников Митча без опознавательных знаков. В домах горел свет, но в окнах никто не мелькал. Город точно вымер.
Всю неторопливую поездку Чендлер размышлял о словах дочери про грехи и кару за них, про прощение и суровое правосудие. Про Каина, убившего своего брата Авеля. Хм, интересно, а что, если Гэбриэл с Хитом – братья? Чендлер потряс головой. Нет, не может быть. Ни внешне, ни голосом они не похожи. Тут дело в чем-то другом…
Каин и Авель…
В памяти опять всплыли имена. Чендлер уже видел их. В газете? В ориентировках? В каком-то списке?
Во время поворота на Харви-стрит он вспомнил и едва не выпустил руль. Да, это был список… список из хижины! Чендлер попытался его представить. Адам, Сет, Джаред, Шейла… Все имена известные и довольно распространенные, но он определенно уже видел как раз такую подборку. Возможно, конечно, недосып играл шутки с памятью, но в этих размышлениях имелось некое разумное зерно.
Чендлер свернул на Принс-стрит. Имена продолжали зудеть в мозгу: Адам, Сет, Джаред, Шейла… Там же – Ноа. Каин и Авель. Перед глазами начала возникать четкая картинка. Он ведь и правда уже видел эти имена. В книге. Красная обложка с золотым тиснением…
Чендлер резко ударил по тормозам, и машина встала на перекрестке с Харпер-стрит. Других водителей не было, так что никто не сигналил.
Чендлер вспомнил.
40
Он резко притормозил у своего дома и выскочил из машины. Гэбриэл утверждал, что его воспитывали на религии. Еще он упомянул, что при рождении каждому дается потребность в родителях и умиротворение от религии. Он же лишился и того, и другого.
Обойдя дом, Чендлер вошел через черный ход, дверь которого никогда не запиралась. Книжный шкаф стоял в углу между кухней и гостиной. Полки были забиты второсортными романами, которые он покупал и не читал; дорогую красную обложку среди них найти будет нетрудно. Вот только ее там не было.
