И все равно, невзирая на сорокаградусную жару, поиски продолжались, только вели их уже вчетвером: Артур, его младший сын да Чендлер с Митчем.
Понимая, что время на исходе, Артур несся по пустоши, как булыжник по оврагу. Чендлеру не раз приходилось ловить его за воротник, мокрый от пота, весь в желтых пятнах, болтавшийся вокруг нездорово похудевшей шеи.
– Артур!
– Чего? – отозвался старик, пытаясь вывернуться. Ему не нравилось, что его держат за шкирку, точно нашкодившего пацана.
– Не отбивайтесь от группы.
Артур вырвался из Чендлеровой хватки и зашагал дальше. Чендлер какое-то время наблюдал за тем, как раскрасневшаяся, обгоревшая фигура скрывается в редком подлеске, и вдруг заметил, что мальчишка за отцом не пошел, а тоже стоит и смотрит. Встретившись с ним взглядом, Чендлер понял, что тот в замешательстве и вокруг глаз у него озабоченные морщинки, совершенно лишние для ребенка. Интересно, думал ли он тогда о том же самом: что отец губит и себя, и остальных.
– Чего ты цацкаешься с ним? – донесся сбоку голос Митча. – Пускай себе калечится. Может, тогда поймет, что пора завязывать.
Митч уже высказывался по поводу всей этой затеи. Искать кости невелика доблесть. Никого за находку не похвалят, просто упомянут в газете, мол, спустя почти месяц поисков полиция – в собирательном смысле, без имен, – наконец обнаружила останки пропавшего. Митч, как всегда, пекся только о себе, что, впрочем, не удивляло.
Мальчишка все-таки решил догнать отца, а Митч продолжил:
– Объясни ты им уже, что все бесполезно. Сколько можно тратить силы, время и деньги почем зря?
– Они должны сами к этому прийти, – отозвался Чендлер.
Как бы ни хотел он сам вернуться домой, к Тери, он просто не мог заставить себя сказать такое Артуру.
– А если они никогда к этому не придут?
Нет, подумал Чендлер, рано или поздно должны.
– Они же на голову двинутые, причем оба. Пора кончать с этим. Давай, не тяни. В конце концов, если что-то случится, виноват будешь ты. А если что-то случится с пацаном…
– Ну а сам чего не скажешь? – спросил Чендлер.
Раз Митч так хочет все прекратить, пусть сам и прекращает.
– Пытался, но я ведь для них не самый близкий друг.
Издевка в голосе как бы намекала, будто человеческий контакт с родственниками пропавшего – это что-то плохое.
– Не станут они меня слушать, – признался Чендлер, потом уточнил: – С чего им вообще нас слушать?
– А ты заставь, – процедил Митч. – Чем дальше, тем больше мне хочется их придушить.
Чендлер вломился в подлесок вслед за Артуром, а Митч остался позади.
Чендлер предложил устроить привал. Нужно было передохнуть, выпить воды и хоть немного перекусить.
Артур не останавливался. Чендлер хотел уже силой его остановить, как старик внезапно обернулся. Он выглядел истощенным и едва держался на ногах.
Чендлер поднес ему флягу с водой.
– Вы в порядке?
Артур молча кивнул и стал жадно хлебать воду. Мальчишка присел рядом и тоже начал пить.
– Мне почудилось, там что-то есть, – проговорил Артур между глотками и, не поднимая головы, указал куда-то вдаль.
Чендлер посмотрел в ту сторону, но, кроме деревьев и земли, ничего не увидел.
– Что именно?
– Вроде как обрывок ткани. Вдруг это… – Артур обратился к сыну. – Сбегай, проверь.
Пацан вскочил и уже собирался сорваться с места, но Чендлер его остановил.
– Никуда не ходи. Стой здесь.
Артур поднял на него усталый, обиженный взгляд.
– Но я видел. Мотается… как лист на ветру.
– Мы все тут мотаемся, как листья на ветру, – с презрением обронил Митч.
– Где твое уважение?
– А где твоя совесть? Давно бы уже сказал ему правду.
– Какую правду? – спросил было Артур, однако Чендлер уже накинулся на напарника.
– Правду, говоришь? А правда в том, что ты, Митч, эгоистичная сволочь. Моли Бога, чтобы с тобой такого никогда не случилось!
– Не волнуйся, не случится. Я же не собираюсь вечно сидеть в этой клоаке. Я уезжаю в Перт и там буду ловить настоящих преступников, а не кретинов, которые не могут найти дорогу назад. Если он ее вообще искал. В конце концов, не ты ли мне говорил: мы полицейские, а не психотерапевты?
Чендлер посмотрел на Артура. Тот стоял, повесив голову, и то ли не решался, то ли не мог поднять ее, лишь стиснул кулаки.
Чендлер уже хотел врезать Митчу по роже вместо него, но от этого сказанное не переставало быть правдой: Чендлер и в самом деле так говорил. Но то было раньше. Он попытался оправдаться перед Артуром, но не смог подобрать слов.
Митч, негодуя, зашагал к лагерю – вопреки всем правилам и здравому смыслу, в одиночку.
– Я собираю вещи и возвращаюсь домой! – крикнул он, не оборачиваясь. – А ты, если хочешь, возись со своими долбаными Тейлорами!
47
Тейлор. Артур Тейлор… Так-то фамилию легко запомнить, особенно учитывая обстоятельства, да только она затерялась среди идиотских имен и прозвищ добровольцев: Чаз, Блазз, Толкач, Визгун…
Значит, Тейлор. И где-то ведь она ему попадалась, причем недавно…
Наконец Чендлер вспомнил.
Он встал у компьютера, стараясь не слушать воплей Хита. Постепенно весь шум отошел на второй план, а Чендлер все пытался связать факты воедино. Пришлось снова загружать документы из синглтонского приюта… И тогда пазл сложился. Стало ясно, откуда Гэбриэл знает об исчезновении и поисках Мартина, почему так осведомлен о прошлом Чендлера с Митчем, почему так хорошо ориентируется на холме Гарднера.
Он ведь был там.
Настоящее имя Гэбриэла Уилсона – Дэвид Гэбриэл Тейлор, и он младший брат Мартина Тейлора. Новое имя – новая жизнь.
Накатили воспоминания. Дейви (так, помнится, звал мальчишку Артур) тогда было лет одиннадцать-двенадцать. И вот одиннадцать лет спустя он вернулся. То есть ему двадцать два или двадцать три, но выглядит старше. Кожа обветрена, тело в синяках и ссадинах. От невинного растрепанного пацана ничего не осталось.
Теперь, зная правду, Чендлер никак не мог взять в толк, почему же он его не вспомнил. Гэбриэл-то знал, с кем имеет дело. Это, впрочем, объяснимо: Чендлер ведь был все тем же уилбрукским полицейским, только с двумя детьми да живот отрастил. А вот Дейви изменился до неузнаваемости.
