– Сара и Джаспер… Хорошие имена, – сказал Гэбриэл, но скорее из вежливости.
– Ну а у тебя есть кто-нибудь? Девушка, братья, сестры? Может, двоюродные родственники? – спросил Чендлер.
– Никого нет. – Гэбриэл тряхнул головой, в голосе прорезалась грубость, как тогда, в участке.
– Прости.
Чендлеру трудно было представить человека совсем без родных.
Гэбриэл какое-то время молча смотрел на сержанта. Взгляд вызывал неприятную дрожь.
– Ладно, я привык, – бросил он.
– Ты говорил, что лишился не только родителей, но и религии… – закинул удочку Чендлер.
Они свернули у памятника Стюарту Макаллену, шотландцу, который обнаружил в окрестностях залежи железа и тем самым вернул городу жизнь – хотя бы на несколько десятилетий. С тех пор выработку забросили, и молодежь потянулась в более перспективные края. Винить их не за что. Работа нужна всем, а тут ее не сыщешь.
Гэбриэл так ничего и не ответил. Может, те слова и правда ничего не значили – просто вырвалось, – а может, ему не хотелось говорить о семейных дрязгах с чужим человеком. Чендлер, впрочем, тоже не горел желанием обсуждать предстоящее разбирательство по поводу детей.
Они проехали мимо яркой оранжевой веранды «Ред-инн». На вывеске с гордостью сообщалось, что отель открылся еще в конце XIX века. Правда, при этом не упоминалось, что он дважды менял местоположение и в этом здании обосновался только в 1950 году. В том же году родилась мама Чендлера.
Из задумчивости сержанта вырвал вопрос Гэбриэла:
– Ну и что вы будете делать дальше?
– Проведем расследование по всей форме.
– И в чем она состоит? Поверьте, мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что у вас все под контролем.
– Ты нам не доверяешь?
Гэбриэл неопределенно улыбнулся.
– Мы знаем свою работу, мистер Джонсон. Я занимаюсь этим уже больше десяти лет.
– И как часто вам приходилось иметь дело с серийными убийцами?
Меткое замечание.
– Сначала поселим тебя в гостинице, а потом займемся составлением ориентировок…
– Простите, чего? – перебил Гэбриэл.
– Ориентировка – это документ со словесным портретом подозреваемого.
– А, ясно. Нужная штука.
– Эти ориентировки мы разошлем по всему штату, а также в Северную Территорию и Южную Австралию – на всякий случай. Потом отправим в район холма поисковую группу, чтобы найти вашего похитителя – или его тело, – а также кладбище, про которое вы рассказывали. Хотя, признаться, отыскать его – Хита, – учитывая площадь, будет очень непросто, особенно если он уже давно скрывается там.
Последние слова как будто бы заставили Гэбриэла понервничать.
– Еще подключим к поискам вертолет или самолет.
– Словом, поиски преступника ничем не отличаются от поисков пропавшего без вести?
– Да, общего много.
– Это же все равно что искать иголку в стоге сена.
Чендлер вздохнул.
– Другими средствами, увы, не располагаем. Будем брать количеством: он один, нас сотни.
– Как Иисус против толпы неверующих.
Чендлер бросил взгляд на парня.
– То есть ты все-таки верующий?
– Ну, допустим. – Гэбриэл хмыкнул. – А вы?
– Скажем так, я верю, что религия учит детей отличать хорошее от плохого. С возрастом они научатся принимать решение самостоятельно. В конце концов, Бог никому религию не навязывает.
– Да уж… Если бы все верующие придерживались того же принципа.
Разговор резко иссяк. Впрочем, они все равно уже подъехали к «Гарднер-палас» – приземистому трехэтажному зданию, как бы выточенному из единой глыбы камня. Ярко-рыжее, оно даже выделялось на фоне пыли, усеивавшей все вокруг. Черную крышу выкрасили в белый, чтобы не так притягивала жару, с похожей целью на окна навесили деревянные ставни. Реальной пользы это практически не приносило.
В узком холле гостей приветствовали два залатанных кресла. Не «Риц», конечно, но если вдруг очень надо кого-то разместить, сгодится.
Навстречу им вышел хозяин гостиницы, Олли Орландер. Его бесформенный живот вываливался из штанов, будто комок слипшихся макарон. Олли с превеликим удовольствием устраивал на ночлег свидетелей и потерпевших. Счета оплачивала казна, поэтому он без зазрения совести селил их в самый дорогой номер, который невесть почему назывался президентским люксом.
Олли смерил Гэбриэла презрительным взглядом, сразу давая понять, кто тут хозяин. Неудивительно, что постояльцы в гостинице особо не задерживались – в том числе из-за подобного отношения. Чендлер лично считал, что приветливость куда приятнее, чем нескрываемая подозрительность.
Олли, прищурившись, посмотрел на сержанта.
– Он тут, часом, ничего не сломает?
– Это не преступник.
– Чего тогда вы его сюда привели?
– Он важный свидетель. Нам нужно поселить его где-нибудь на ночь.
– В люксе? Как обычно?
– В люксе, как обычно… – устало кивнул Чендлер.
– Как пожелаете. – Широкое лицо расплылось в кривой ухмылке.
Олли ушел за бумагами, а Чендлер повел Гэбриэла наверх.
– Люкс – это, конечно, преувеличение… – предостерег он.
– Если там есть ванная с горячей водой и удобная кровать, то мне больше и не надо.
Чендлер пригляделся к парню. Тот снова обеспокоенно забегал глазами, будто ожидая, что за очередным углом его подстерегает Хит.
– Снаружи будет дежурить наш сотрудник.
– Нет нужды, сержант.
Они подошли к двери «президентского люкса».
– Это не обсуждается, – сказал Чендлер.
Не хватало еще, чтобы Гэбриэла сгубила бравада.
5
Некоторое время спустя приехал констебль Джим Фолл – как обычно, с кроссвордами. Из машины он выкарабкивался постепенно: правая нога, левая, руки и наконец долговязый торс. Как он умудрялся не застревать в тесных шахтах, Чендлер не представлял. Несмотря на то что Джим служил в полиции на два года дольше, выше констебля он так и не поднялся. Уровень ответственности его вполне устраивал. Впрочем, все приказы он выполнял безукоризненно.
– Моя задача? – спросил Джим с зевком и запустил пятерню в седеющую шевелюру.
– В гостинице свидетель. Его нужно посторожить.
– Что, порывается сбежать?
– Возможно. Не знаю.
Придя в себя и отдохнув, Гэбриэл наверняка додумается покинуть Уилбрук – собственно, именно поэтому он был против того, чтобы к нему приставляли охрану.
