Тули́н поворачивает ключ зажигания, трогается с места и, набирая скорость, выезжает на дорогу. Ей еще предстоит перелопатить отчеты всех членов группы, подытожить результаты работы за сегодняшний день, но самой Найе больше всего хочется сейчас, вернувшись в управление, засесть за материалы дела. Начать все с самого начала, просмотреть все, что удалось нарыть, и отыскать-таки ниточку, которая помогла бы связать все концы с концами. А еще, может быть, позвонить Хансу Хенрику Хауге и Эрику Сайер-Лассену и выяснить, насколько хорошо они знакомы с главврачом Хуссейном Маджидом, знавшим обеих жертв. Тули́н съезжает с Седервэнгет на главную дорогу, но увиденное в зеркало заднего вида заставляет ее нажать на тормоз.
Метрах в пятидесяти позади нее припаркован автомобиль. Он стоит под высокими елями на тупиковом отростке той дороги, что примыкает к Седервэнгет. И почти совсем сливается с деревьями и живой изгородью, за которой находится детская игровая площадка. Найя сдает назад и останавливается рядом с черным пикапом. Но ничего примечательного ни в самой машине, ни в салоне не обнаруживает.
Однако на капот падают капли дождя, и исходящий от него легкий парок свидетельствует, что автомобиль был припаркован буквально минуту назад. Тули́н оглядывается. Если у тебя дело в доме на улице коттеджного поселка, ты остановишься перед нужным тебе номером, но эта машина стоит на закрытом участке, почти в самом конце тупика. Она уже собирается пробить номера, но тут звонит ее мобильник, и на дисплее высвечивается имя Ле. Господи, она же совершенно забыла, что ей нужно забрать дочку у деда… Найя отвечает на вызов и уезжает прочь.
55
Комната Магнуса Кьера обставлена весьма скромно в сравнении с апартаментами дочерей Сайер-Лассенов, но даже в слабом свете карманного фонарика Хесс замечает, что здесь весьма уютно. Напольный ковер с длинным ворсом, зеленые гардины и свисающая с потолка лампа с абажуром из рисовой бумаги. Небольшие постеры с утенком Дональдом и Микки-Маусом на стенах, а на расположенных вокруг белых полках стоят в огромном количестве пластиковые фигурки из сказочного мира, по-видимому, символизирующие борьбу сил добра и зла. На письменном столе стоит кружка с карандашами и фломастерами, а взгляд на висящую над столом книжную полку позволяет удостовериться, что Магнус Кьер увлекается еще и шахматами. Хесс берет с полки пару книг и начинает разглядывать их, сам не зная, с какой целью. И вообще ему кажется, что в этой комнате он чувствует себя в полной безопасности, как ни в одном другом помещении этого дома.
Взгляд его падает на постель, и по укоренившейся привычке он опускается на колени, светит фонариком под кроватью, хотя и знает, что коллеги давным-давно все здесь проверили. Между ножкой кровати и стеной зажат какой-то предмет. Хесс не без затруднений достает из-под кровати зачитанное до дыр руководство пользователя для «Лиги легенд», и его начинают мучить угрызения совести – ведь он так не удосужился навестить мальчика еще раз в больнице, как обещал.
Хесс откладывает руководство в сторону. Он уже жалеет, что не поехал обратно в город вместе с Тули́н. Сообщение об анонимном заявлении сперва показалось ему именно той деталью, что может пролить новый свет на это дело, но теперь он чувствует себя полным идиотом – правда, в первую очередь из-за того, что вскоре ему предстоит тащиться под дождем, пока не дойдет до станции или не поймает такси. Подступает усталость, и Хесс даже подумывает, не прилечь ли прямо здесь, в постели мальчика, где ему будет так хорошо и удобно. А может, лучше отправиться прямиком к Нюландеру и навешать ему лапшу на уши, наврать, что вечером ему необходимо быть в Гааге? Впрочем, он с равным успехом мог бы и сказать правду. О том, что задача ему не по плечу. Что Кристине Хартунг, отпечатки пальцев и прочая мутота не имеют к нему никакого отношения и что, возможно, исключительно из-за недосыпа он выдал свою кошмарную версию о расчлененных телах и каштановом человечке. В случае удачи он успеет на последний сегодняшний рейс в 20.45 и самое позднее завтра с утречка пораньше бросится на колени перед Фрайманном. И на данный момент этот вариант представляется ему наиболее соблазнительным.
Хесс бросает прощальный взгляд через окно на темный сад и детскую площадку под открытым небом, где было найдено тело Лауры Кьер, и – видит их! Полускрытые зелеными гардинами, на стене у окна висят на листах формата А4 детские рисунки. Они прикреплены к стене чертежной кнопкой. На первом изображен дом; Магнус Кьер нарисовал его, наверное, пару лет назад. Хесс подходит ближе и наводит на него свет фонарика. Девятью-десятью довольно-таки примитивными линиями он изобразил дом с входной дверью, над которым светит солнце. Хесс нетерпеливо отгибает лист, но на втором оказывается всего лишь еще один дом, на сей раз белого цвета, изображенный более точными штрихами и с бо́льшим количеством характерных деталей. Хессу становится ясно, что мальчик рисовал конструктивистский дом на Седервэнгет, то есть тот, где он сейчас и обретается. Третий рисунок выполнен на тот же сюжет: белый дом, солнце, но еще и гараж. То же можно сказать и о четвертом, и о пятом вариантах. Причем явно видно, что каждая следующая картинка выполнена более умелой и уверенной рукой по сравнению с предыдущей. Хесс почему-то симпатизирует пацану и улыбается про себя. Но вот доходит очередь до последнего рисунка. Сюжет его прежний. Дом, солнце, гараж. Вот только с гаражом что-то не так. Неожиданно для Хесса он оказывается непропорционально большим, даже больше самого дома, возвышаясь над его крышей. А стены толстые, черные и асимметричные.
56
Хесс захлопывает за собой дверь террасы. На дворе холодно: в каплях дождя он различает легкий парок от собственного дыхания. Подсвечивая фонариком путь по садовым плитам, поворачивает за угол и оказывается перед входом в гараж. В воздухе все еще чувствуется запах жарящихся котлет, но он исчезает, как только Хесс переступает порог гаража. Он отмечает, что, открывая дверь, не услышал характерного треска лопнувшего тейпа, которым она опечатана. И все же решает не обращать на это внимания и закрывает ее.
Помещение просторное, наверное, метров шесть в длину и четыре в ширину, с высокими потолками. Выстроено с применением современных материалов, каркас стальной, стены жестяные. Хесс видел подобные в каталогах строительных ярмарок. В гараже может спокойно разместиться автомобиль, и еще останется достаточно места. Чуть ли не весь пол уставлен прозрачными пластиковыми емкостями. Некоторые из них на колесиках, другие сложены в высокие, точно башни, штабеля, и Хессу невольно вспоминаются его бренные пожитки, кое-как запиханные в картонные коробки и уже пятый год томящиеся на складе временного хранения личных вещей где-то на Амагере. Под стук барабанящего по крыше дождя Хесс протискивается среди пластиковых штабелей дальше, но, насколько ему позволяет видеть тусклый свет карманного фонарика, ничего необычного в емкостях не обнаруживает. Только одежда, ковры, старые игрушки, кухонные принадлежности, тарелки, вазы – все это аккуратно разложено по контейнерам. На одной из боковых стен Хесс видит красивую полочку с алюминиевыми крючками, на которых в таком же идеальном порядке развешаны разнообразные садовые инструменты. Ее сменяет металлический стеллаж с банками краски, ножницами и прочей мелочовкой для работы в саду. И больше ничего. Обычный гараж. Да, рисунки Магнуса привлекли его внимание, но теперь, находясь в самом помещении, Хесс склонен считать, что они лишь свидетельствуют о проблемах мальчика с душевным здоровьем, на чем настаивают медики.
