Символично, что создано оно как раз накануне XX века. Получается, что Алексей Елисеевич Кулаковский начинает с благословения не только свой творческий путь, но и всю якутскую литературу, основоположником которой он стал…
«В возникновении и становлении якутской литературы я отмечаю два значительных момента, — писал по этому поводу Е. П. Шестаков-Эрчимэн в книге «Вечно живой Ексекюлях». — Во-первых, наша литература родилась в одно время с новым веком, она возникла в начале самого быстрого, динамичного, противоречивого в своем историческом развитии XX века; во-вторых, именно алгыс, которому якутский народ придает особое значение, вдохновил тогда поэта и ученого Кулаковского на плодотворную творческую и исследовательскую работу.
Это замечательно. Якутская поговорка гласит: «Алгыс и плот сдвинет». Алгыс — благословение Ексекюлях Елексей с его глубинным значением, составленный из слов, побуждающих только на добрые чувства и мысли, несущий в души свет, возвышающий и сильный, продолжает и теперь работать. И потому литература, получившая такое благословение, будет работать не только на якутский народ, будут созданы поистине высокохудожественные произведения, которые с большим интересом будут читать другие народы, люди земли».
Как замечает Кулаковский в стихотворении «Благословение по-старинному»:
У старцев древних,
У сказителей мудрых,
У предков ушедших
Поговорка была такая:
Проклятье, как эхом,
отзывается кровью,
Благословение, как эхом,
отзывается любовью…
Рождение якутской литературы… Это знаменательное событие в жизни всех якутов совпало со знаменательным событием в жизни семьи Кулаковского.
12 ноября 1900 года у Алексея Елисеевича Кулаковского и его жены Анастасии Егоровны родился в Игидее первый ребенок, дочь Раиса. 17 ноября священник Василий Попов крестил ее в Ытык-Кёльской церкви.
Ну а по чиновничьей службе, как это видно из документов, Алексей Елисеевич занимается в последние дни ноября 1900 года делом жительницы Жулейского наслега Екатерины Пудовой, которую нашли замерзшей в местности Ары Тит.
6
Немногословны и очень конкретны дневниковые записи Алексея Елисеевича Кулаковского: «2 марта 1901 года. Приехал с Прокопием Охотиным с Алданского наслега. Охотин проигрался и обещал мне не играть в течение года. Принялся делать табуреты из осины…».
Но в Учае и в эти дневниковые записи, конкретностью своей напоминающие табурет, сделанный из осины, то и дело врываются отголоски забытых мифов, и по дневниковым записям начинает гулять эхо древних преданий.
«3 марта 1901 года. Моя мать вечером выходила на двор и, вошедши, сказала: «кус уйата ырааппыт». Это значит, что плеяды ушли далеко…».
Плеяды тут не просто группа из семи звезд в созвездии Тельца
[46], это отголосок якутских мифов, согласно которым семь дней и ночей рубил шаман звезду, наводящую на Якутию холод, пока не расколол на семь звезд. Он и вообще бы прогнал холод, но любопытная баба высунулась посмотреть, и потому не осилил шаман до конца холодную звезду, только — месяца на два! — убавил морозов.
Похожий вариант легенды в «Материалах для изучения верования якутов» привел сам Алексей Елисеевич Кулаковский.
«О плеядах (Ургэл) существует следующая легенда, — писал он. — Шаман «Чачыгыр Таас Ойуун» однажды перед камланием сказал, что срубит закрепу (к небу) плеяд, и запретил всем взглядывать на небо и плеяды во время его действий. Стал камлать. Среди камланья весь заиндевел, значит, он рубит уже закрепу. Одна баба не смогла побороть своего любопытства и тайком выглянула в окошко хлева, в которое выбрасывают скотский кал. Она увидела, как с плеяд сыпались огненные искры. Чачыгыр Таас Ойуун сразу приостановил свои действия и заявил, что рубке плеяд помешал грешный смертный своим взором и что он из девяти плеяд убавил только две. С тех пор зима стала менее суровой».
Мы говорим об этом, чтобы подчеркнуть, что Алексей Елисеевич не случайно «услышал» «Благословение Байаная» именно в Учае. Он как бы растворялся в здешней местности, напитывался духом родной земли, улавливал тончайшие, не слышимые никому звуки, и душа его отзывалась на них…
«5 марта 1901 года. Занимался юридическими вопросами и литературой… Сегодня мать мне показала так называемый древесный «ньаассын», вошедший в пословицу по причине своей мягкости… Мать мне рассказала, что якутки в старину носили… Когда-нибудь я спрошу у матери, какие стежки были при шитье якутской одежды…».
Учитывая, что старостой в IV Жохсогонском
[47] наслеге был выбран старший брат Иван, Алексей Елисеевич принимает резонное решение перебраться в Учай всей семьей.
«Уже полгода прошло с тех пор, как я забросил ведение сего дневника, — записывает он 3 сентября 1901 года. — Но между тем, как назло, этот период времени заключал в себе много фактов моей жизни, достойных записи в дневнике. Например, за это время я перевез свою жену в первый раз к себе домой…».
Однако пожить отдельно от тестя Кулаковскому не удалось и теперь.
В начале осени заболела теща, и Оросин потребовал, чтобы Кулаковский возвращался в Игидейский наслег. С 30 сентября 1901 года Кулаковские живут снова у Егора Васильевича.
Конечно, как это видно по дневниковой записи от 5 октября 1901 года, Алексей Елисеевич понимал весь трагизм положения тестя.
Старший сын Егора Васильевича Оросина, Иван-Вася, умер от чахотки. Сын Василий замерз пьяным. Иларион, служивший головой Ботурусского улуса, умер в Якутске от брюшного тифа. Младший сын Сергей был слаб здоровьем.
Теперь, 6 октября, скончалась от «воспаления желудка» жена…
10 октября после похорон тещи Алексей Елисеевич Кулаковский ездил проводить дознания о задохнувшемся в дыму мальчике, а когда вернулся, Егор Васильевич собрал всю родню в чулане и объявил, что желает исполнить волю покойной и разделить принадлежавшие ей деньги.
Дочерям Анне Егоровне Давыдовой и Анастасии Егоровне Кулаковской досталось по одной тысяче рублей. 250 рублей получил и Кулаковский.
Сложнее оказалось со свободой.
Егор Васильевич потребовал, чтобы Кулаковские жили с ним, и принудил Алексея Елисеевича вести его канцелярские дела.
Впрочем, удерживать Кулаковского «за пазухой» Егору Васильевичу было уже не под силу. Своим характером и способностями, а главное, исправной, добросовестной службой, направленной не наличное обогащение, а на служение обществу, Алексей Елисеевич Кулаковский завоевал серьезный авторитет в улусе.
