Полицейский сразу открыл дверь машины, сел рядом с ним и велел ему остановиться на обочине. Хёнсу еле сдержался, чтобы не рвануть с места и не помчаться в больницу вместе с полицейским. На обочине стоял фургон, в котором дули в трубку, результат был 1, 9 промилле. Его отвезли в ближайший полицейский участок. Там тоже не поверили его словам о больном ребёнке и начали составлять протокол. В это время опять позвонила Ынчжу.
«Когда ты вернёшься? Ты хочешь довести меня до нервного срыва?» – прокричала Ынчжу, а Хёнсу очень тихо ответил: «Я в пути. Почти приехал. Что говорит врач?»
«Он говорит, что у ребёнка менингит, и сказал, чтобы мы отвезли его в больницу, где есть компьютерная томография и педиатр, а ты…»
На этот раз закричал Хёнсу: «Тогда надо ехать, а не расспрашивать обо мне».
«Почему ты злишься на меня? Сам-то ты что сделал? Я что, дура? Я уже вызвала такси, и мы едем в больницу «Тонхва». Я позвонила тебе сказать, чтобы ты ехал прямо туда».
Похоже, полицейский понял ситуацию из разговора. Он срочно закончил всю процедуру, и Хёнсу получил временные права на два дня. Затем он поймал такси.
Совон лежал на кровати в самом углу комнаты, в отделении неотложной помощи. А Ынчжу сидела рядом, держа его за руку. Совон первым увидел Хёнсу. Слабым голосом он произнёс: «Папа». А первыми словами Ынчжу были: «Не пил, значит?»
«А что вы тут сидите?» – спросил Хёнсу у Ынчжу, стоя в ногах у больного сына и глядя на него. Он очень хотел подойти к Совону, но не мог пробраться поближе. Пространство между кроватями было слишком узким для гиганта ростом 191 сантиметр и весом 110 килограммов. От его крупного тела был толк лишь на бейсбольном поле.
«Сказал едешь, а почему приехал только сейчас?» – ответила вопросом на вопрос Ынчжу.
«Я спрашиваю, почему вы тут лежите?»
«Тебя же не было, поэтому мы тут лежим. Нам сказали, что нужна пункция спинного мозга».
«Пункция? А что это?»
«Из позвоночника… – Ынчжу краем глаза посмотрела на сына и продолжила: – Сказали, что это неопасно, но требуют подписать согласие. Как я могу поверить им на слово? Как я могу подписать без тебя?»
Хёнсу очень хотелось закричать: почему ты сама не подпишешь, ты же всё делаешь, как тебе хочется. Но подавил свой крик, понимая, какой будет эффект от крика пьяницы-гиганта.
«А где врач?»
Ынчжу опустила глаза и указала на кабинет медсестёр, находившийся в центре приёмного отделения. Он, еле сдерживая гнев, пошёл к врачу. Педиатр сказал, что у мальчика менингит. Он стабилизировал его состояние при помощи стероидов, но необходимо было сделать пункцию. Пункция – это когда длинную иглу втыкают в позвоночник и берут спинную жидкость. Таким образом можно снизить внутричерепное давление и определить, бактериальный это менингит или вирусный.
«А чем они отличаются?» – спросил Хёнсу.
«Вирусный менингит можно вылечить», – ответил врач.
«А бактериальный?»
«Могут быть последствия. Например, проблемы со слухом, задержка в развитии или эпилепсия…»
Проблемы со слухом, задержка в развитии, эпилепсия… У Хёнсу потемнело в глазах, он не чувствовал под собой ног. Все слова в документе о согласии на пункцию вдруг поплыли. Он едва смог вывести своё имя. Несколько раз ручка выскальзывала из его рук.
Совона отвезли в процедурную, Ынчжу осталась ждать в коридоре, а Хёнсу последовал за ним. Медбрат снял с Совона верхнюю одежду и помог ему лечь на бок, поджав ноги. Врач смазал позвоночник дезинфицирующим средством. Совон дёргался от страха. Медбрат силой держал его. Но мальчика невозможно было успокоить, он был до смерти напуган. Когда Совона привезли в процедурную, он увидел огромную иглу, а когда врач стал обрабатывать его спину, понял, что эта страшная игла сейчас войдёт в его спину. Совон взглядом, устремлённым на отца, посылал сигнал бедствия. Врач также смотрел на Хёнсу.
«Пожалуйста, сделайте что-нибудь с ребёнком. Опасно, если он будет дёргаться во время процедуры».
Хёнсу присел на корточки рядом с лежащим на кушетке сыном. Его огромное тело оказалось зажато между стеной и кроватью. Он сразу почувствовал, что задыхается. Прежде всего из-за страха, что вот-вот он сойдёт с ума.
«Совон, что я обычно делаю, когда тебе страшно?»
Совон перестал дёргаться. А Хёнсу спросил: «Ты не помнишь?»
Совон посмотрел в глаза Хёнсу, его губы сложились в трубочку, будто насвистывая что-то.
«Да, правильно. Мы сделаем это вместе. Я буду свистеть вслух, а ты про себя. Когда мы закончим свистеть, всё страшное будет позади. Ведь так, доктор?»
Врач сделал местную анестезию и ответил: «Конечно, вы правы». Хёнсу спросил у Совона: «Какую песню?»
Совон вместо ответа выпрямил средний и указательный пальцы. Хёнсу сразу представил себе первый кадр из фильма «Мост через реку Квай», который обожал его сын. Попавшие в плен английские солдаты входили в лагерь для пленных и насвистывали «Марш полковника Боуги». Совон не понимал сюжет фильма, но эти кадры он смотрел, перематывая назад, десятки раз. От этого плёнка на видеокассете растянулась и стала похожа на длинную лапшу.
Хёнсу поставил указательный и средний пальцы обеих рук в ряд на кровать и стал насвистывать ноту соль. Это был сигнал, который знали только Хёнсу и Совон. Сигнал к началу марша.
Хёнсу засвистел. Его пальцы, как человечки, замаршировали по краю кровати. То они делали друг другу подножки, то скрещивали ножки, словно хотели писать, то трясли ногой в ритм музыке. Наконец, на лице Совона появилась слабая улыбка.
«Давайте промаршируем ещё один круг», – сказал врач, как только закончился свист. Хёнсу чуть не ударил врача в челюсть. Он что, до сих пор не закончил?
Как только процедура была завершена, Совон сразу уснул. Врач объяснил, что именно из-за падения внутричерепного давления ему стало лучше и он заснул. Хёнсу сидел рядом с Совоном и сильно дрожал. А что если с сыном что-то случится, например, возникнут проблемы со слухом или он не сможет ходить, кататься на велосипеде, играть на детской площадке, а вдруг у него будут приступы эпилепсии… Для Хёнсу это была ужасная ночь. За всю тридцатисемилетнюю жизнь у него не было ночи ужаснее этой. Когда он поднял голову, то увидел страшный взгляд Ынчжу, который катился на него, подобно реке с бурным течением. Он был наполнен отвращением, обидой, страхом и слезами. Конечно, он виноват.
Анализ показал, что у Совона был вирусный менингит. Но всё равно ребёнку надо было ещё около месяца лежать в больнице. Оставалась проблема с регуляцией внутричерепного давления. Мальчику ещё дважды делали пункцию и вливали очень много различных лекарств. Хёнсу регулярно приходил в больницу, курсируя между домом и работой. Супруги носили сыну еду и занимались текущими делами, а по ночам сидели с ним в палате. Из-за этого Хёнсу надолго отложил проблему с водительскими правами. Ему даже некогда было рассказать про это Ынчжу. Потихоньку его страх относительно вождения без прав притуплялся. Когда Совона выписали, он вообще почти забыл про это.
