«Если ваш взгляд встретится со взглядом утопленника, вам некуда будет спрятаться. Вы обожжётесь, и ожог останется у вас навсегда. Надо смотреть вдаль. Либо на другую сторону озера, либо на небо…»
Вдруг небо потемнело, исчезло солнце, с южной стороны надвинулись тёмно-серые тучи, поднялся влажный ветер. Теперь Хёнсу стоял не у озера, а перед старым колодцем посреди поля сорго, рядом с мамой. Из колодца не раздавалось ни звука. Только вглубь опускалась верёвка, завязанная на спине ныряльщика. Мужчина, который держал верёвку у колодца, постоянно вытирал пот. Воздух был сырым, сладкий запах сорго – тошнотворным. За спиной Хёнсу жители деревни переговаривались между собой.
«Я знал, что когда-нибудь это случится».
«Надо было давно зарыть колодец».
«Ну что колодец может сделать человеку? Просто он пьяный. Поскользнулся и упал вниз».
«Что за чушь? Как может человек снять одежду, аккуратно сложить её у колодца, а потом поскользнуться и упасть в него?»
«Нет, он не такой человек, чтобы самому наложить на себя руки. Я думаю, что у него помутился рассудок. Уверен, что колодец показался ему водоёмом, вот он и полез туда искупаться».
«Как бы то ни было, что теперь будет с матерью Хёнсу? У нее ведь четыре ребёнка на руках».
Верёвка дважды дернулась. Люди перестали говорить. Над полем сорго клубился туман. Откуда-то дул ветер, и колосья сорго пригибались к земле. Мать крепко взяла его за руку. Он почувствовал головокружение. Видение расплылось перед глазами и исчезло. Сквозь щели проступила реальная картина. Донесся голос человека, державшего верёвку.
«Они нашли его».
Два дайвера поднялись на поверхность. Гребя одной рукой, они подплыли к берегу, где стоял Хёнсу. Между ними в воде развевались, как водоросли, чёрные длинные волосы. С приближением дайверов можно было рассмотреть тонкую руку. Далее появились плечи и спина, затем ягодицы и ноги. Это было тело девочки. На ней были только белые трусики. Тело перенесли на склон, и дайвер положил его на чёрный мешок с открытой молнией. Голова была свёрнута набок. Лицо, которое помнил Хёнсу, было повёрнуто прямо в его сторону. Тёмные пустые, как дыры, глаза смотрели на него. Синие опухшие губы шептали: «Папа».
Дыхание Хёнсу остановилось, весь мир замер. Звуки, движения, люди – всё остановилось. В этот страшный миг трепетала только его левая рука. Воспоминания, которые он изо всех сил старался прогнать, возвращались к нему, как мчащийся на всех парах поезд. Он попятился назад, усиленно моргая. Его глаза горели, потому что девочка оставила на них огненную печать, чтобы он никогда не смог забыть всей правды. Даже на миг. Ты не просто совершил аварию, ты убил человека.
«Да, это моя дочь», – донёсся откуда-то голос Ёнчжэ. Он вернул Хёнсу к реальности из места его заклания. Ёнчжэ накрыл тело ребёнка белой простыней и поднялся. Его глаза были красными, как вечернее солнце. В чёрных зрачках была пустота, как в глазах мёртвого ребёнка.
«Хотите закурить?» – спросил следователь, достав сигарету.
Ёнчжэ ответил: «Я не курю».
«Ясно».
Следователь сунул в рот сигарету и сел напротив Ёнчжэ. Ёнчжэ спиной прижался к спинке стула и взглядом изучал следователя, который искал зажигалку. На вид ему было примерно сорок с небольшим, весь вид его говорил о том, что он профессионал. Коротко стриженные волосы, выпуклый лоб, огромные, как ворота дамбы, крепкие передние зубы. Его плечи выглядели мощнее, чем у другого следователя помоложе, который протянул ему зажигалку. Профессионал выпустил в сторону Ёнчжэ длинную струю дыма, словно говоря: «Ну что ж, пора начинать».
Парочка – Профессионал и Начинающий – появилась спустя час после того, как из воды достали тело Серён. Они были следователями из полицейского департамента города С. В местном участке полиции они устроили временный штаб расследования. Тот факт, что прибыли только двое, означал, что ещё не решено, квалифицировать смерть Серён как убийство или нет. Хотя найденное тело девочки ясно указывало на убийство.
Первым на допрос вызвали Ёнчжэ, пояснив, что в первую очередь нужны показания родителей.
«Почему она вышла из дома в такое время?» – спросил Профессионал.
«Я уже всё рассказал, когда заявил об исчезновении ребенка».
«Давайте ещё разок. Конечно, я понимаю, это нелегко, но постарайтесь припомнить все детали».
Ёнчжэ отвернулся и посмотрел в окно. Солнце заходило. Через пару часов совсем стемнеет.
Примерно в четыре часа дня дайверы, которые держали верёвку, приблизились к месту, откуда до водонапорной башни оставалось всего десять метров. Ёнчжэ, двигаясь за ними, посмотрел на Сынхвана, стоявшего рядом с начальником безопасности. Он чуть не схватил Сынхвана за шиворот и не столкнул его в озеро, чтобы тот сам погрузился в воду и нашёл тело дочери.
Рано утром Ёнчжэ получил факс от своих агентов. Они до сих пор не нашли никакой зацепки, связанной с Серён, но превосходно выполнили новое поручение Ёнчжэ, которое он дал им день назад. В факсе был отмечен даже размер обуви Сынхвана. Там было много интересных сведений о нем, но Ёнчжэ обратил внимание на две вещи.
Будучи сыном профессионального дайвера, он начал погружаться с 12 лет.
Отслужил в отряде спасателей в Морских вооруженных силах.
Ёнчжэ подчеркнул эти два предложения. Значит, он является потомственным дайвером и при этом отслужил в спецотряде…
Ёнчжэ не очень хорошо разбирался в дайвинге, но кое-что знал об утопленниках. Он родился и вырос у реки Серёнган. Если оставить утопленника в воде, то он всплывёт три раза. Первое всплытие происходит между третьим и пятым днями. Именно поэтому Ёнчжэ с утра стоял у первого входа к озеру – шёл третий день со дня пропажи Серён. Ёнчжэ предположил, что тело всплывёт именно около фильтрующей решетки. Он подумал, что оно должно застрять именно там и со временем подняться на поверхность, если его не бросили в озеро с камнем на ноге. В этом же месте застряла её одежда, что частично подтверждало его догадку. С другой стороны, это означало, что тело Серён находится в озере голым. Кроме того, подтвердились его подозрения, что Серён изнасиловали, убили и скинули в озеро.
Ёнчжэ не столкнул Сынхвана в воду только потому, что его разум взял верх над чувствами. Леской ничего нельзя было доказать, даже если подтвердится, что она принадлежит Сынхвану. Это недостаточная улика, она не позволяет утверждать, что он был на том месте и именно в то время, а тем более что это именно он убил Серён. Ёнчжэ ничего не оставалось, как ждать. К тому же поиски тела Серён только начались. Ёнчжэ нужны были доказательства, а не просто подозрения, ему нужно не предположение, а чистосердечное признание. Избить Сынхвана надо уже после признания. Конечно, одним только избиением дело не ограничится.
Тело Серён подняли на поверхность. Его нашли под водой у острова с сосной. Девочка голой лежала на спине.
До этого момента внимание Ёнчжэ было сосредоточено только на действиях, он не осознавал сути происходящего. То есть он предчувствовал смерть дочери и шёл по её следам, до конца не веря в то, что она умерла. И только когда он увидел тело Серён, до него дошло, что́ же случилось. Он почувствовал, что падает. Его шатало, плечи сильно тряслись. Ему казалось, что страшный удар, обрушившийся на него, может совсем его раздавить. Он почувствовал себя оскорблённым от того, что Серён лежит голая на людях. Разгневанным от того, что его мир может разрушиться. И в то же время его охватило чувство бессилия, что он не может ничего изменить, что вот-вот он потеряет контроль над собой. Всё это потрясло его до основания. Такой шок он испытывал впервые за сорок два года своей жизни.
