«Идём».
Хёнсу надел форменную фуражку, а Совон – бейсбольную кепку, которую держал в руке.
«А Сынхван?»
«Сказал, чтобы мы шли без него».
Было утро, стоял густой туман. Фонари перед домом до сих пор горели. Около них стояла его машина, которую осматривали двое незнакомых мужчин. Старший рассматривал лобовое стекло, а молодой – бампер. Хёнсу сразу понял, кто они. Его охватил страх и одновременно гнев. Как можно производить осмотр без разрешения хозяина?
«Подожди меня здесь».
Оставив Совона у лестницы перед подъездом, Хёнсу перешёл через дорогу и встал напротив молодого человека.
«Что вы делаете у моей машины?»
«Мы просто посмотрели», – ответил Молодой, в руке он держал полицейское удостоверение.
«Что значит “посмотрели”?»
Старший подошёл и встал рядом с Молодым. Его небрежный взгляд воткнулся в глаза Хёнсу, словно крючок.
«Посмотрели, потому что интересно. Какой у вас ухмыляющийся череп!»
Хёнсу глядел на него и пытался сохранять спокойствие, но это у него плохо получалось. Веки дрожали.
«Это подарок сына».
«А, этого?»
Старший пренебрежительно указал на Совона большим пальцем. Хёнсу промолчал.
«Напомните, когда вы переехали?»
«Я уже говорил, что переехал в воскресенье».
«Вы говорили это мне?»
«Нет, двум другим следователям».
«А-а-а».
Старший пальцем потёр кончик носа и спросил:
«Когда вы приступили к работе?»
«С понедельника».
«Значит, 27 августа…»
«30 августа».
«До этого не приезжали сюда?»
Хёнсу краем глаза посмотрел на Совона. Он стоял на том же месте.
«Нет».
«Странно. Обычно до переезда приезжают посмотреть дом».
«Нет, я не приезжал».
«А когда вы ремонтировали машину?»
Хёнсу с трудом вдохнул воздух. Из-за этого он упустил момент для ответа.
«Вы попали в аварию?»
«Несколько месяцев назад».
«Ничего себе. Ремонтная мастерская превосходно работает. Машина, которую починили несколько месяцев назад, выглядит так, будто после ремонта и недели не прошло. А где находится эта мастерская? Я тоже хочу стать её клиентом».
«Мне сейчас надо идти на работу».
Старший кивнул головой, но не перестал задавать вопросы.
«А ту девочку вы не видели до её смерти?»
Хёнсу почувствовал, что сейчас закричит. И действительно, его ответ был похож на вскрик.
«Что за странный вопрос?»
«О чём вы?»
«Я же сказал, что начал работать 30-го».
«А… да».
Старший детектив указательным пальцем постучал по своему виску.
«Я надеюсь, что вы как молодой человек поймёте меня. В моём возрасте тупеешь».
«Надеюсь, что я больше вас не увижу».
«Ну, не могу обещать. Лезть повсюду – наша работа».
Оба следователя вместе направились к центральной дороге. Хёнсу обернулся в сторону Совона и вздрогнул. В этот момент до него донеслось ворчание старшего следователя:
«Сукин сын, сам, что ли, убил? Почему он так сильно побледнел и закатил истерику?»
Судя по тому, что это было сказано громко, следователь хотел, чтобы Хёнсу его услышал. Хёнсу почувствовал, как кровь отливает от его щёк. Он посмотрел в лобовое стекло. Там отражалось его лицо, но цвет лица не был виден. Хёнсу не мог понять: во время убийства его не было у озера Серёнхо, по крайней мере, формально это не доказано, поэтому его не должны подозревать. Однако почему полицейские без конца к нему лезут? Следователи оставались в поле зрения Хёнсу. Старший двигался медленно и закуривал сигарету. А Молодой осматривался вокруг и продолжал восклицать:
«Как же здесь красиво!»
«Папа, всё хорошо?»
Рядом с ним раздался голос Совона. От неожиданности Хёнсу невольно закричал:
«А что со мной?»
«Нет, я просто…»
Совон тихо опустил козырёк кепки и посмотрел вперёд. Щёки, наполовину скрытые козырьком, зарделись. Хёнсу сразу пожалел, что не сдержался. Он обычно не кричал на Совона. Это было впервые с того случая, когда Совону было семь лет.
Это произошло спустя месяц после того, как его перевели с дамбы из провинции в главный офис в столице. Совон пошёл играть на детскую площадку и до позднего вечера не возвращался домой. Хёнсу и Ынчжу, сходя с ума, повсюду его искали. Наконец, они нашли Совона на пустыре, на окраине их района. В этом месте, огороженном железной проволокой, стояли три контейнера размером с небольшой дом. Под ними была щель, куда могла пролезть только кошка. Оттуда донёсся голос Совона: «Папа, я здесь».
Голос был очень слабым, словно затухающий огонёк свечи. Хёнсу направил свет фонарика в щель. Под контейнером было небольшое пространство размером с ванну, там сидел Совон. Когда Хёнсу поспешно протянул туда руку, Совон крепко схватил её и сказал: «Папа, я хочу какать». Видно было, что Совон твёрдо верит, что отец уберёт контейнер, вытащит его оттуда и поможет сходить в туалет. Хёнсу растерялся. Щель была слишком узкой. Невозможно было достать Совона, не подняв контейнер. Неясно было, как он туда залез. По словам Совона, он забрался туда вслед за котёнком. Он сказал, что залезть было легко, а вылезти невозможно. Ынчжу взяла у кого-то лопату, но это было бесполезно, потому что под контейнером была не земля, а камни. К тому же узкая щель шла под наклоном вниз. Она образовалась из-за затяжных дождей. Землю, которой забили щели под контейнером, вымыло водой.
Минут через десять прибыли спасатели. Они положили на камни воздушный мешок и с помощью компрессора пустили в него воздух. Мешок встал вертикально и стал приподнимать контейнер, который невозможно было бы поднять без подъёмного крана. Лицо Хёнсу без конца дергалось, его постоянно охватывали страшные видения. Колодец на поле с сорго. Голос, который звал «Хёнсу!» Страшно опухшее лицо ветерана войны, которого достали из колодца… Контейнер приподнялся на двадцать сантиметров, в этот момент Хёнсу привиделось, что мешок лопнул, а контейнер обрушился на голову Совона.
«Папа!»
Голос Совона вернул его к реальности, вырвав из плена адских видений. Один из спасателей просунул руку в щель и вытащил оттуда мальчика. Вопреки всеобщему беспокойству Совон был цел. Его щёки были красными, а глаза блестели. Он был очень взволнован тем обстоятельством, что для его спасения прибыла служба 119. Увидев это, в голове Хёнсу что-то взорвалось.
«Чхве Совон!»
Он схватил сына за руку и изо всех сил начал трясти. Он ругал его и кричал, что, если Совон ещё раз туда залезет, он бросит его в глубокий колодец. Совон заплакал, но Хёнсу не мог остановиться. Он также не мог контролировать силу в левой руке. Если бы спасатели не увели его, он бы запросто сломал Совону руку.
