«Песня, которую ты в прошлый раз слушал в наушниках вместе с Совоном и которую потом дал послушать мне. Там ещё были такие слова «Ночь…». Такая мелодия, словно волк воет».
Сынхван, еле сдерживая смех, достал из кармана плеер, решив, что начальник говорит про готик-метал.
«Вы хотите её послушать?»
«Мне кажется, лучше слушать эту песню, чем наблюдать шаманский обряд. Зачем они проводят его на причале? Лучше бы где-нибудь, где не видно…»
«Ну, слава богу, хоть не на острове с сосной. Если бы там, то озеро превратилось бы в парковку для лодок».
«А что, изначально планировалось там?»
«Нет, конечно. Таких планов не было, но отец девочки очень этого хотел. Я слышал, что вчера он приходил к начальнику управления и устроил скандал. А что, вы не знали?»
Начальник взял плеер и посмотрел на остров с сосной на экране монитора.
«А почему он хотел именно там?»
«Для местных жителей это как жертвенник. Вы же знаете, что во время обряда в память о затонувшей деревне люди кланяются именно в сторону этого острова и просят, чтобы духи помогали поддерживать высоту воды на нужном уровне».
«А какое отношение остров имеет к высоте воды?»
Остров с сосной имел к этому отношение. Озеро Серёнхо было водоёмом с относительно небольшим объёмом воды. Именно по этой причине несколько створок водных ворот дамбы всегда были открыты, чтобы поддерживать определённый уровень воды. А остров являлся своего рода эталоном, по которому определяли её высоту. В обычное время, когда уровень воды был самым высоким, над поверхностью озера виднелся только холм, а в засуху, когда уровень был самым низким, обнажалась красная земля подводной части острова. Уровень воды постоянно контролировали. Если бы остров полностью скрылся под водой, это означало бы угрозу наводнения. В данном вопросе жители Нижней деревни больше доверяли острову, чем космическому спутнику.
«Именно по этой причине Ёнчжэ настаивал на том, чтобы обряд совершали посреди озера?»
«Есть и другая причина. Возле острова с сосной находится старая затопленная деревня Серён. Кажется, Серён родилась именно в ней. Её тело также было обнаружено там. Начальник управления дамбой, видимо, был озадачен просьбой Ёнчжэ – на остров не разрешают выходить даже во время обряда в память о затопленной деревне».
Сынхван замолчал, потому что лицо начальника сильно побледнело, и он стремглав выбежал с поста. Сынхван последовал за ним, но тот был уже далеко. Он был похож на разозлённого бегущего быка. Сынхван вернулся на пост и посмотрел на экран. Два человека стояли лицом к лицу. Совон держал чёрный пакет, а шаман – колокольчики. Остальные стояли вокруг них на расстоянии. Наверно, начальник подумал, что шаман чем-то угрожает Совону. Однако почему Совон находился там в это время? Сынхван кое-что вспомнил, что могло дать ему ответ.
Вечер прошлого четверга. Сынхван вернулся домой после восьми вечера. Он читал новости о Серён, и время пролетело незаметно. Дома было до странности тихо. Стол был накрыт только наполовину, дверь в комнату Ынчжу и Хёнсу была закрыта, и Совон сидел, закрывшись в своей комнате. Услышав стук в дверь, Совон спросил: «Мама?»
«Сосед».
Услышав ответ Сынхвана, Совон открыл дверь. Было понятно, зачем Совон запер дверь. На подоконнике сидел О́ни и ел корм. Совон сказал, что корм во время обеденного перерыва купил папа и положил его в шкаф. Совон открыл встроенный шкаф и пояснил, что корм спрятали туда, потому что мама не любит кошек. Там был не в меру огромный мешок с кошачьим кормом. Совон спросил: «Можно здесь оставить?»
Сынхван кивнул головой и внимательно смотрел, как О́ни с хрустом ест. Звук был приятным и вызывающим аппетит. Сынхван ещё не ужинал, и у него потекли слюньки. Он даже хотел спросить у О́ни: «Вкусно?»
В этот момент открылась дверь, и без стука вошла Ынчжу. Сынхван и Совон разом встали, закрыв спиной окно. Они это сделали непроизвольно и не договариваясь.
«Мама, надо стучаться», – сказал Совон.
«Где это ты видел маму, которая стучится в дверь к собственному сыну?»
Её глаза смотрели на окно за Сынхваном и Совоном.
«Я же живу здесь не один, а с Сынхваном».
Она вообще не обращала внимание на такую мелкую сошку, как Сынхван, подошла, отодвинула Совона и посмотрела на подоконник.
«Что это?» – спросила она, обращаясь к Совону. Сынхван краем глаза посмотрел на подоконник. Там лежала только миска с кормом. О́ни уже не было.
«А, это кошачий корм», – ответил Совон. Ынчжу скрестила руки на груди и встала рядом с ним.
«Сынхван, у тебя есть кошка?»
Она недовольно смотрела на Сынхвана. На этот вопрос опять ответил Совон:
«Нет, это кот соседской девочки».
«То есть это кот умершей девочки?»
Взгляд Ынчжу по-прежнему был обращён на Сынхвана. Но ответил опять Совон:
«Нет. Он бездомный, но был другом той девочки. И недавно я тоже подружился с ним».
«То есть ты пускаешь в комнату грязное животное, которое роется в мусоре, кормишь его и играешь с ним. Ты понимаешь, чем можно заразиться? Ты знаешь, сколько в его шерсти микробов?»
«А папа разрешил с ним играть».
«Что? Значит, корм тоже твой папа купил?»
«Да».
Голос Совона стал тихим, еле слышным. Глаза Ынчжу вспыхнули гневом. Было заметно, как напряглось её тело. Сынхван попытался разрядить обстановку:
«А если мы будем кормить его за окном?»
«Нельзя. Начнёшь кормить одного, целая стая прибежит. Распотрошат пакеты с мусором, а я должна за ними убирать? Я собиралась вам попозже кое-что сказать. Но скажу сейчас. Я через два дня начинаю работать охранником в жилых домах».
Она отвернулась и вышла из комнаты, позвав их ужинать.
«Думаю, что О́ни голоден. Не успел поесть».
В голосе Совона слышался чуть ли не плач. В нём смешались стыд за грубость мамы и расстройство из-за О́ни.
«Теперь, наверно, он не будет больше приходить к нам домой».
Сынхван похлопал Совона по плечу.
«Ты же сам можешь ходить к нему».
«С кормом?»
«Сразу взять весь мешок тяжеловато, поэтому носи ему каждый день понемногу».
«Ты покажешь мне дорогу на ферму?»
Щёки Совона залил румянец. Глаза блестели от волнения и ожидания. Сынхван потребовал соблюдать два условия. Ходить к О́ни только в светлое время и долго там не задерживаться.
Сегодня суббота, неучебный день. Значит, Совон наверняка собрался зайти к О́ни. В чёрном пакете, скорее всего, корм для кота.
Сынхван спешно закрыл охранный пост и побежал к причалу. Судя по тому, как начальник ринулся туда, он мог кого-то убить. Если этот кто-то шаман, то это ещё страшнее. У шамана очень тонкая шея, её можно переломить как деревянную палочку.
