«Совон!»
Голос отца раздался в моих ушах, словно хлопок от взрыва. Я почувствовал, будто кто-то ударил меня по щеке, и проснулся. Я оглянулся вокруг. Девочки рядом не было. Как не было кровати, колеса обозрения, шариков, лунного света. В пространстве, где рассеялась магия, осталась только темнота. Дышать было трудно, и меня охватил страшный холод. Я захотел подняться, но сделать этого не смог, потому что был зажат. Надо было подумать над своими дальнейшими действиями, но ничего не приходило на ум. Я не понимал, где нахожусь. Круглый предмет, прикреплённый к моей шее, казался мне не головой, а рисовым хлебцем. Послышался голос:
«Остановись, подумай, действуй».
На этот раз это был не голос отца. Это был голос Сынхвана, который повторял эти слова с первого дня, как я начал заниматься дайвингом. Я прекратил попытки встать. Восстановил дыхание и осмотрелся. Я был окружен чёрными камнями. Я запрокинул голову и посмотрел наверх. Там была изогнутая щель. Пространство за ней было намного светлее, чем то место, где я сейчас находился. На края щели падали тени от кораллов. Я проверил компьютер на запястье. Я был под водой всего двадцать четыре минуты. Глубина 48,5 метра. Количество кислорода на красной отметке. Я наконец-то понял своё положение. Значит, водяной столб воткнул меня глубоко между подводными камнями, словно восковой мелок в стаканчик. На этом месте я испытал азотный наркоз. Действовал так называемый закон мартини – это когда каждые десять метров вниз, в глубину ощущаются как выпитый на пустой желудок стакан мартини. Согласно этому закону, я выпил пять стаканов одним махом. Поэтому я испытал такую галлюцинацию.
Прежде всего мне надо выбраться из-под камней. В сидячем положении невозможно было проверить, могу ли я всплыть. Я пошарил вокруг себя и нашёл выступ на камне, от которого можно было оттолкнуться и начать всплытие. Я держался за него рукой и поднимал своё тело. Постепенно освободились ноги, находившиеся в щели между камнями. Медленно приподнявшись над камнями, я сначала проверил остаток кислорода. 51 бар. Мне стало страшно. Если учесть объём воздуха, который я обычно трачу, и абсолютное давление, то воздуха осталось только на три минуты. Я вспомнил, что в прошлый раз после погружения я не наполнил кислородный баллон. Более того, я не взял с собой резервный баллон. Не хватит времени не то чтоб вывести из крови азот, а на то, чтобы добраться до поверхности. Я в спешке начал подъём, но, может быть, я был очень напряжён и потому тратил больше воздуха, чем обычно. На пятнадцати метрах он закончился. Я снял пояс с грузами и, держа во рту регулятор, поднял голову, освобождая дыхательные пути. Впервые я выполнил аварийное всплытие.
Пятнадцать метров показались вечностью. Как только я вынырнул над волнами, мне показалось, что мои лёгкие сейчас взорвутся. Кости и мышцы сильно сжались, и я испугался – вдруг у меня кессонная болезнь? Держа во рту трубку, я лежал на волнах. Вдыхая холодный воздух, я перебирал пальцами воду. Они двигались. Я встряхнул ногами и увидел, что концы ласт шевелятся. Я понял, что опасность паралича миновала.
На море была метель. Далеко в мутном воздухе мерцал свет маяка, предупреждая о тумане. Я поплыл, ориентируясь на свет фонаря в лодке. Когда почти все силы иссякли, я еле-еле смог схватиться за борт лодки. Через пятнадцать минут я приплыл к маяку. На краю обрыва кто-то стоял. Лица не было видно. Это точно был не Сынхван и не председатель молодёжной организации.
Когда я поднялся по склону, мужчины уже не было. Только следы шин от автомобиля тянулись до дороги, словно рельсы железнодорожного полотна. Я вернулся домой. Переоделся в сухую одежду, закутался в одеяло, достал кислородный баллон и маску. Дыша кислородом, я ещё раз прочитал телеграмму.
Сообщаем о приведении в исполнение смертного приговора Чхве Хёнсу в 9:00 27.12…
Там было написано, что я могу завтра забрать тело отца. Послезавтра его день рождения.
Я положил телеграмму на пол и взял рукопись.
Я до сих пор точно не знаю, почему моего отца приговорили к смертной казни.
Озеро Серёнхо III
Ёнчжэ припарковал свою машину на подземной парковке медицинского центра. За всю неделю он впервые вышел на работу. Сперва он хотел отдохнуть три дня после похорон Серён, но передумал. Было много неотложных дел.
Первая половина дня прошла очень быстро, словно его несло сильное течение. Приём пациентов по записи, просмотр и согласование различных документов, текст для открытки в благодарность тем, кто принёс деньги на похороны, список людей, которым надо её отправить… Только к двенадцати часам Ёнчжэ нашёл свободное время. Из сумки он достал досье о Чхве Хёнсу. Именно оно помогало ему в течение этих трёх днёй не раскиснуть.
Рождение, детство, характер, факты из жизни… Жизнь Чхве Хёнсу полностью совпала с представлением Ёнчжэ о нём. Единственный успешный период – это старшие классы школы. После этого жизнь его всё время катилась вниз. Он во всём был неудачником. Как мужчина, глава семьи, даже просто как человек. И такое ничтожество убило дочь О Ёнчжэ. Некоторые обстоятельства придали ему в этом уверенности.
Перед происшествием у Хёнсу были отобраны права за вождение в нетрезвом состоянии. Он и без прав часто садился за руль в пьяном виде. Недавно приобрёл квартиру.
Эта квартира почти полностью куплена в ипотеку. Со следующего месяца он должен был выплачивать банку проценты, сумма которых составляла больше половины месячной зарплаты Хёнсу. На этом месте Ёнчжэ поставил звёздочку. Это означало, что если Чхве Хёнсу окажется в тюрьме или потеряет работу, то крепость, которую его семья построила с таким трудом, рухнет. Ёнчжэ дополнил досье двумя своими предположениями. Возможно, Чхве Хёнсу в день происшествия приезжал к озеру Серёнхо. Недавно он ремонтировал свою машину.
Только одно оставалось неясным. Если учесть вышеперечисленные обстоятельства, Хёнсу не мог уничтожить все следы аварии. Однако у него был шанс убежать. Происшествие произошло у безлюдного озера. И всё было на руку Чхве Хёнсу. Если бы он оставил Серён на месте и она бы умерла сама, не было бы никаких оснований подозревать именно его. Просто ему надо было уехать оттуда. Но он всё-таки убил её и сбросил тело в озеро. Зачем он так поступил? Что его заставило?
Ёнчжэ вспомнил Чхве Хёнсу, которого он видел по дороге на работу. Он стоял у двери медпункта и, опустив голову, курил. Судя по тому, что его левая рука была забинтована, там ему оказали первую помощь. Он держал руку на перевязи, видимо, рана была серьезной. С другой стороны, гипс не был наложен, значит, кости остались целыми. Ёнчжэ позвонил в медпункт.
«Это младший брат пациента Чхве Хёнсу, заходившего к вам утром».
Врач не сказал ни «а», ни «да», а издал какой-то непонятный звук. Казалось, он не мог вспомнить такого пациента по имени.
«Я говорю о пациенте, у которого была поранена левая рука. Мне кажется, вы должны были его запомнить. Он очень большого роста».
«А-а-а».
«Как его рука? Его жена переживает, а мой брат ей особо ничего не рассказывает».
