Вскоре я подхожу к небольшой речушке, еще более узкой, чем предыдущая. Она течет по дну оврага, который преграждает дорогу к Лаки-Сикс-Крик. Сейчас я нахожусь приблизительно на сто футов выше уровня воды. Мне во что бы то ни стало нужно сначала спуститься, а затем подняться на противоположную сторону. Спуск, в принципе, не доставляет больших проблем, чего нельзя сказать о подъеме. Противоположный склон практически вертикальный. Слава Богу, что там хотя бы есть трава. Она не только укрепляет почву, но и служит мне своеобразной опорой — забираясь в гору, я могу зацепиться за нее. Скалы имеют уступы, но держаться за них неудобно, поскольку в результате того, что на протяжении многих лет почва постепенно оседала, они стали влажными. Я то и дело хватаюсь за кусты — это помогает сохранить равновесие. Если б не они, то вряд ли бы я выбрался отсюда.
Собаки идут позади меня. Я специально не отцепляю поводки, поскольку боюсь, что они могут сорваться и упасть в пропасть. Забираться в гору — занятие, которое отнимает колоссальное количество сил. Мое дыхание становится отрывистым и тяжелым, на лбу выступает испарина, а очки запотевают. Мне удается прокладывать дорогу вверх только благодаря кустам. Уцепившись за них, я буквально тяну вперед собственное тело, а затем делаю остановку и, дергая за поводки, даю собакам понять, что они должны последовать за мной. Для них это отнюдь не просто, но все-таки они довольно сильные и могут карабкаться вверх даже с мешками на спинах. Да, за это время они превратились в настоящих спортсменов. Я не перестаю удивляться их силе и выносливости. Несколько раз Джимми теряет свой мешок, и мне приходится спускаться за ним на несколько футов. Спустя двадцать минут мы наконец достигаем вершины и садимся отдохнуть. Я никак не могу поверить, каких огромных усилий стоил нам этот подъем. Наверняка на нашем пути будет еще немало таких оврагов, а я совсем не уверен, что сумею преодолеть их. Я даже не уверен, что в принципе хочу рисковать и тратить на это столько сил.
Поднимаюсь на ноги и вновь отправляюсь в путь, наивно полагая, что дальше рельеф будет не таким сложным. Полчаса спустя я подхожу к другому оврагу, который выглядит еще более коварным, чем первый. Он очень глубок, его поверхность каменистая, а на противоположной стороне нет абсолютно никакой растительности. Чтобы не пропустить начало камнепада, я долго и внимательно осматриваю склоны. Мне не раз попадаются следы овец. Просто не приложу ума, каким образом им удалось забраться на такую крутую скалу и при этом не упасть и не разбиться насмерть. Склоны оврага практически вертикальные. Вокруг него выстроились в ряд высокие остроконечные горы, поэтому обойти его нереально. Я принимаю решение спуститься прямо к ущелью Лаки-Сикс-Крик. Это мой единственный шанс, правда, я совсем не уверен, что у меня получится его реализовать, но попытаться все-таки стоит. В глубине души теплится надежда, что река Алатна, к которой я выйду, как только преодолею перевал, встретит меня менее сурово. А еще я ужасно боюсь остаться без еды, и этот безотчетный страх гонит меня вперед.
По краю оврага я аккуратно спускаюсь к Лаки-Сикс-Крик. Приходится идти по узкой полоске земли, которая к тому же очень скользкая. В ширину она достигает не более десяти, а в некоторых местах даже одного-двух футов. Но другого пути через это огромное ущелье нет. Слава Богу, я нахожу более менее пологий участок между двумя небольшими речками. Видно, что по этой же дороге шли и дикие овцы. Другие склоны настолько крутые и каменистые, что даже они не сумели бы их преодолеть.
Между тем страх нечаянного падения становится все сильнее. Я испытываю огромное перенапряжение — и физическое, и моральное. Мне необходимо собрать волю в кулак, поэтому я ненадолго останавливаюсь и стараюсь привести мысли в порядок. Нужно быть крайне осторожным. Я не могу допустить, чтобы силы оставили меня в самый ответственный момент. В этом случае я точно упаду в пропасть. Необходимо идти вперед. Минуту спустя, сделав несколько глубоких вдохов, я-таки набираюсь смелости и продолжаю опасный спуск, естественно, выбирая наиболее пологие участки и избегая участков, которые находятся прямо над остроконечными скалами. Однако это удается не всегда. Пространство для маневра здесь очень маленькое. Иногда всего несколько дюймов отделяют меня от края обрыва. Я стараюсь держаться за выступ руками — мне кажется, это поможет удержаться на ногах, если я вдруг потеряю равновесие. Собаки медленно и аккуратно идут чуть позади меня.
Через несколько минут я достиг цели и самообладание вернулось ко мне. Я планирую ходить по ущелью до тех пор, пока не найду дорогу к противоположному склону Лаки-Сикс-Крик. Оказавшись у речки, я неожиданно для себя спугнул несколько диких овец. Они тут же бросаются к верховьям реки и быстро исчезают. Когда я подошел к реке вплотную и огляделся, то не увидел ничего, кроме голых скал и огромных камней, поэтому не мог даже предположить, куда они направились. Дикие овцы — превосходные альпинисты, то, что они делают, — настоящее чудо.
Чтобы достичь края реки, мне придется ползти вниз по восьмифутовому уступу. В первую очередь я аккуратно спускаю на веревке свой рюкзак, а затем бросаю мешки собак. Надеюсь, что в случае необходимости сумею сюда вернуться. Следом за мной вниз прыгают собаки. Чтобы они благополучно приземлились, приходится их страховать. И вот мы уже идем вдоль речки рядом с абсолютно отвесным склоном. Его высота около ста футов, состоит он из грязи и камней, и складывается такое впечатление, что каждый день он понемногу разрушается. Я очень спешу пройти эти опасные участки, и, не дай Бог, мне задеть какой-нибудь камень. Поверхность здесь зыбкая — одно неловкое движение, и мне конец. Временами всего несколько дюймов отделяют меня от стены, которая, кажется, вот-вот начнет обваливаться, и тогда мы будем погребены под горными руинами, чего мне совсем не хочется. Чем больше времени я проведу в этих скалах, тем меньше у меня будет шансов выжить. Через несколько минут я нахожу участок, по которому можно забраться на другую сторону. Задерживаться здесь слишком рискованно. Я почти уверен, что или зайду в тупик, или буду раздавлен обломком скалы.
На обратном пути нам предстоит преодолеть еще один крутой склон, на котором, к счастью, практически нет камней. Он покрыт землей и травой, поэтому карабкаться по нему очень удобно. Правда, попадается несколько довольно скользких участков. Дело в том, что лежавший наверху снег растаял и по капле стекал по склону, а внизу эти капли замерзли и превратились в лед. Эти участки мы, естественно, обходим стороной. Приходится постоянно держать ухо востро. Если я поскользнусь и упаду, то с огромной долей вероятности получу серьезную травму, поскольку склон слишком отвесный. Проходит около двадцати минут, и вот я уже стою наверху и оттуда оглядываюсь на ужасную пропасть, из которой только что выбрался. На этой стороне Лаки-Сикс-Крик склоны еще более крутые, но несмотря на это, я упорно продолжаю идти дальше, надеясь, что, словно по мановению волшебной палочки, передо мной возникнет легкий спасительный путь. Конечно, умом понимаю, что не найду его, однако продолжаю поиски в течение, по крайней мере, получаса. Наконец окончательно прихожу в себя. Лучше потратить несколько лишних дней на обратную дорогу к Портидж-Крик, чем упасть в наводящую ужас бездну и разбиться насмерть. Как бы то ни было, я хочу жить. Меня ожидает нелегкий путь сквозь густые заросли туссока, но я готов к трудностям. В любом случае это лучше, чем смерть.
