Мой брат Майк дал мне две пары лыж — одну про запас. Это были качественные лыжи старого образца со свободной пяткой, что помогает двигаться более свободно и создает ощущение, что ты идешь не на лыжах. Если лыжи слишком тонкие, то при ходьбе лодыжки будут сгибаться, поэтому очень важно подобрать правильную ширину лыж. Для совершенно ровной поверхности можно выбрать и узкие лыжи, но не было уверенности, что там, куда я направляюсь, условия будут такими идеальными.
Поскольку основное место в моем багаже занимали пищевые запасы, нужно было проявить изобретательность. Я взял очень много чечевицы, а вот от готовых обедов решил отказаться. Во-первых, они очень дорогие, а во-вторых, их упаковка слишком тяжелая, а я не мог позволить себе ни одного лишнего грамма. Как только начнется пешая часть моего путешествия, мне предстоит тащить рюкзак с запасом еды на месяц, а собаки будут нести на себе по двадцать пять футов каждая. Итак, вот какие продукты составили основную часть моего багажа: чечевица, овсяные хлопья, большие головки сыра, лапша, какао, кофе, сухое молоко и разнообразные закуски. Кроме того, я уложил туалетную бумагу, спички, карты, необходимые для следующего этапа путешествия. Средства защиты от солнца и комаров я убрал в самый дальний карман рюкзака, ведь они понадобятся только летом, когда будет тепло. Также я взял зубную пасту, зубную нить, леску для ловли рыбы и нитки, чтобы заштопать дырки в случае необходимости, а еще запасную рубашку и тренировочные брюки (их я также убрал подальше).
Пока я собирался и смотрел на карту, то все время думал о том, что мои запасы все равно недостаточны. Даже на моей раскрашенной цветными красками карте, она выглядела слишком необъятной. Расстояние между двумя населенными пунктами мне приходилось измерять не с помощью двух пальцев, а посредством обеих рук. На карте было очень мало названий географических объектов. Она пестрела самыми причудливыми оттенками, изображавшими складки и кольца гор. Итак, на моем пути лежат участки, где еще ни разу не ступала нога человека. Вероятно, я столкнусь с неожиданными для себя препятствиями, на преодоление которых мне придется потратить драгоценные силы и время. И еще мне предстоит сражаться с бесчисленными милями жесткой травы под названием туссок, это будет задерживать меня и вызывать раздражение. Я прекрасно понимал, что мне придется пережить мучительное одиночество и неимоверные физические нагрузки. Хотелось взять с собой ружье, но при этом очень надеялся избежать встречи с крупными животными. Просто так спокойнее спалось бы ночью: я боялся лосей и волков, которые могли напасть на собак. И, конечно же, опасался здешних медведей — самых больших в мире. Мне обязательно нужно было узнать, что делать в случае неожиданной встречи и как не оказаться у них на пути. Все остальные маршруты были моими. У меня загорались глаза, когда я видел, что даже на такой маленькой карте есть столько всего неизведанного! Чем больше неизвестных участков на карте, тем больше их будет в реальности, когда начнется путешествие. Ждать я больше не мог.
Северо-западное побережье
20 марта 2007 года, около 8 миль от Кайаны
В марте на северо-западе Аляски дует пронизывающий ветер и стоит сильнейший мороз. Из-за этого жизнь здесь практически невозможна. Когда самолет приземлился и я сошел на землю, арктический холод тут же сковал мое тело, и только тогда по-настоящему почувствовалась вся суровость местного климата. Кроме песцов и нескольких белых медведей, блуждающих по льдинам, крупных животных здесь не было — они не могли перенести такую стужу. Я не увидел даже ворон. Да, здесь чересчур холодно.
Коцебу — это маленький городок, расположенный на полуострове Болдуин, на северо-западном побережье Аляски. Участок земли, на котором он стоит, вдается в залив Коцебу как раз в том месте, где он переходит в Чукотское море. Город словно обласкан волнами. Он был основан инупиатами
[2] и имеет достаточно богатую культурную историю. Слово «коцебу» вовсе не эскимосского происхождения, однако именно эскимосы составляют основную часть его населения города. Вообще свое наименование город получил от одноименного залива, названного в честь российского мореплавателя Отто Коцебу, который открыл его в 1816 году. Хотя большинство жителей — инупиаты, я просто уверен, что здесь можно встретить и представителей других этнических групп, которые переехали сюда из разных районов Аляски и из расположенных южнее остальных 48 штатов Америки, в том числе уроженцев Кавказа или иных аборигенов Аляски, скажем эскимосов юпик. Любопытно, что в самые крепкие морозы местные жители не носят головных уборов и за все берутся голыми руками, даже за обледеневшие предметы, сделанные из стали. Если бы не удивительная способность терпеть холод и ветер, люди (которых здесь и без того немного) уже давно покинули бы Коцебу. Но жители этой части Аляски, несмотря на все трудности, сделали ее своим домом. Как и другие аляскинцы, в основном они передвигаются на снегоходах, причем на полной скорости. Молодежь гоняет по ледяным дорогам так, будто это самое важное в их жизни занятие. Интересно, не приведет ли эта бешеная скорость к тому, что они потеряют связь со своей самобытной культурой? Забавно, но представители оседлых народов намного шустрее кочевников. Думаю, это объясняется страшными морозами и ошибкой природы.
Кажется, что местные жители вовсе не ощущают пробирающего до костей холода. Они согреваются в своих новых современных домах. Да-да, наш промышленно развитый и технически совершенный мир коснулся и этого края, который находится так далеко на севере Америки, что, кажется, вот-вот исчезнет в водах океана. Отдавая дань достижениям цивилизации, я взял с собой спутниковую связь на случай, если со мной вдруг случится беда.
Мы приземляемся. За бортом минус 10 °F
[3]. Моим собакам сейчас приходится несладко, поэтому сразу же отправляюсь к ним: они ждут меня в своих домиках у входа в багажное отделение аэропорта. Подойдя к ним, чувствую, что они очень напряжены, видно, как сильно они дрожат. Я отношу их в небольшой отсек, где, по крайней мере, на 10° теплее. Затем забираю сумки с багажной ленты и заказываю передвижной фургончик. Чувствую, что во мне просыпается боязнь толпы, ведь зал очень маленький, а людей в нем много. Все они терпеливо ждут багаж, в то время как я изо всех сил стараюсь пробраться сквозь них со своим весьма внушительным снаряжением. Рядом с ними я ощущаю себя сбитым с толку от холода новичком. Стараюсь не смотреть на них, хотя большинство ниже меня ростом. Кажется, что все эти люди внимательно изучают меня, и тут я начинаю понимать, какое путешествие мне предстоит. Действительно экстремальное. Не думаю, что окружающие меня люди способны на подобные приключения. Врожденная непоседливость и постоянное желание идти вперед заставляют меня ощущать себя ребенком.
Наконец подходит наш экипаж, и мы с Джимми и Уиллом уютно устраиваемся на задних сиденьях. Водитель помогает мне погрузить собачьи домики, но выпускать собак я не спешу. Ведь как только я сделаю это, они захотят побегать, и будет очень трудно заставить их вернуться назад. Лучше подождать несколько лишних минут до тех пор, пока мы не прибудем на место отправления. Прошу водителя ехать по другой, менее шумной дороге. И хотя речь идет всего об одной миле, водитель начинает слегка волноваться и высаживать пассажиров. Сами пассажиры разговаривают будто хорошие знакомые и так тихо, что я не могу разобрать не только, о чем они говорят, но и на каком языке: родном или ломаном английском. Пожилая местная жительница сидит на переднем сиденье и с видом мудреца что-то тихо нашептывает на ухо водителю, наверное, дает ему какой-нибудь ценный совет. Она смотрит не на него, а на лобовое стекло, но мужчина ведет себя так, как будто он все понимает. Не знаю, что говорит эта женщина, но они произносят слова так тихо, что я постепенно успокаиваюсь. Это не праздный разговор, в нем нет никакой скрытой агрессии, простая монотонная речь, смысла которой мне и не нужно понимать. И вот мы уже далеко за городом. Все остальные пассажиры уже вышли. Я прошу водителя остановиться. Высаживаюсь, вынимаю сумки и собак. Снег скрипит у меня под ногами. Отвязываю собак, чтобы они согрелись и немного отдохнули.