– Тайну женщин прерафаэлитов – определенных женщин, замечу, – может открыть только их потомок. Наследница. Если ты – это она… – Теодор картинно вздыхает. – То ты мне необходима.
Ради этой фразы он готовился добрую половину вечера. Если бы возможной наследницей ведьмы оказалась любая другая женщина, Теодор подобрал бы слова менее вызывающие и менее обязывающие. Но с Элиз не сработают простые приемы.
Она улыбается, и в изгибе ее губ Атласу чудится победное «попался».
– Может быть, – тянет Элоиза. – Что ты предложишь мне в обмен на мою помощь? Уверена, тебе нужно что-то особенное, не так ли?
Их разговор превращается в перетягивание каната, а Теодор даже не уверен, что Элиз действительно та, кого он ищет. Он вздыхает. Он устал от этого вечера и устал от Элиз, от постоянного напряжения рядом с нею, которое приходится испытывать независимо от того, есть ли в одной с ними комнате ее муж или кто-либо другой или нет. Он знал, что любой диалог с Элоизой будет стоить ему и сил, и нервов.
Но ведь цель стоит того?
«Как же было бы проще, имей я дело с Клеменс», – невольно думает в сердцах Теодор и тут же не просто удивляется, а смущается этих мыслей. Он готов забить голову улыбками и ухмылками Элиз, чтобы не думать о дочери смотрителя галереи, но противоречивая судьба вдруг играет с ним очередную злую шутку.
В гостиную врывается Джордж и, не глядя на жену, идет к Теодору.
– Уж не знаю, что у вас стряслось, мистер Атлас, – запыхавшись, говорит он, – но вам звонят из дома и срочно просят вернуться.
Пожар? Ограбление? Бен никогда не ищет его в гостях, с какими бы трудностями ни столкнулся, поэтому протянутую Джорджем трубку Теодор берет с недоумением.
– Слушаю? – хмурясь, спрашивает он и получает в ответ дробь междометий и неразборчивых сиплых восклицаний. – Бенджамин?
– Это Палмер, тупица, – вопят в ответ. – Срочно езжай домой, мы летим в Лион!
Теодор готов бросить трубку и выругаться на гэльском, хинди и даже ломаном французском на мелкого настырного мальчишку, решившего допечь его окончательно, и только неожиданность, с которой Палмер кидается на Теодора, останавливает мужчину.
– С какой это стати мне ехать домой? Кто эти «мы» и зачем мне об этом знать?
Палмер смачно ругается, позволяя себе такие выражения, которых не использует даже Атлас.
– Слушай, ты! Можешь злиться на меня сколько угодно и ненавидеть, ведь я тебя тоже ненавижу, и плевать бы мне на тебя сто раз! Но речь сейчас о Клеменс! Она в опасности!
Эта новость кажется абсурдной настолько, что у Теодора пересыхает в горле. По крайней мере, позже он спишет все на внезапность.
– Ты слышишь меня, придурок? – раздается в трубке уже на грани паники. – Клеменс в опасности, и мне нужна твоя помощь!
#23. Лион-Сент-Экзюпери
[11]Прежде чем мысль укореняется в мозгу Теодора, Палмер бросает трубку. Протяжная натянутая тишина после его криков кажется оглушающей.
– Все в порядке? – спрашивает Джордж, и Элоиза перебивает его саркастичным «Будто ты не слышал, дорогой, у мистера Атласа всегда какие-то приключения». Теодор не слышит, не понимает ее ехидного замечания.
– Думаю… Думаю, мне нужно вернуться домой, – наконец говорит он. Решение дается ему с трудом – он и не пытается поверить мальчишке, но тот вопил очень натурально, да и шутить насчет Клеменс…
Неужели он опустится до такого?
– Уверен?
Элоиза недовольно поджимает губы, безуспешно пряча эмоции под слоем косметики. Те просачиваются сквозь пудру, тени, темную помаду на пухлых губах.
«Сбегаешь, Атлас?» – спрашивают они.
Теодор резко вздыхает, стискивая стон в грудной клетке, где-то между сердцем и легкими. Глупый наглый мальчишка может врать о себе, своей бессмертной жизни, знаниях и любой другой вещи, но способен ли он нагородить чушь про Клеменс? С какой стати ему привязывать ее к своим фантазиям?
– Сбегаешь, Теодор? – Элиз вскидывает брови, бросая ему вызов.
И он кивает, мысленно капитулируя.
– Да, – говорит Атлас. – Прости, Элиз, нам придется договорить в следующий раз.
Он наскоро жмет руку растерянному Джорджу и торопится к выходу. В дверях гостиной Теодор замирает, оборачивается, чтобы взглянуть на хозяйку дома, и видит, как та разочарована. Разочарована и зла.
– Нет, Тео, – говорит она, надменно улыбаясь. – Мы больше с тобой не увидимся.
Секундное замешательство Теодора превращается в муку. Кто из двоих играет с ним – Элоиза или Палмер? Кем он может пренебречь ради другого?
Он знает ответ еще до того, как рука касается холодной дверной ручки.
Атлас коротко кивает Элиз и выходит в коридор. «Элиз, дорогая, – говорит Джордж разгневанной жене. – Разберись с прислугой, они совсем отбились от рук!» Дверь за Теодором сердито захлопывается; он спешит покинуть дом миссис Давернпорт, проклиная мальчишку-истеричку и свою бесхребетность.
Если он и сбегает от Элиз, то не ради девицы Карлайл, попавшей в эфемерную опасность, а ради себя. Теодор больше не проведет рядом с бывшей мисс Вебер ни минуты, пусть даже она окажется самой настоящей ведьмой. За ее услуги ему придется заплатить слишком высокую цену.
– Ох, мисс Карлайл, – цедит Атлас, спеша в магазин антиквариата, срезая путь неприметными улочками засыпающего города, – окажитесь в опасности.
***
Дома его ждут испуганный Бен и бледный до тошноты Палмер.
– Быстро и по делу, – чеканит Теодор, скидывая в первое же кресло взмокший от быстрой пробежки пиджак и стягивая тугой галстук. Паттерсон вскакивает с софы, мальчишка неуверенно косится в его сторону. Получив кивок от Бена, он сглатывает, прежде чем начать тараторить:
– Я думаю, что Клеменс в опасности, хотя он никогда не трогал ни женщин, ни детей, но сегодня вдруг позвонил, а ведь он не звонит мне просто так, и сказал, что я должен прилететь в Лион как можно скорее, а в Лионе живет только Клеменс, и у нас никогда не было никаких дел в Лионе, а если я лечу туда, то и он тоже, и…
Прервать этот словесный поток Теодору удается не сразу – он открывает рот, чтобы вставить хоть звук в торопливую речь Палмера, но в итоге просто швыряет в него запонкой от рубашки и попадает точно в лоб.
– Ауч! – тот отшатывается, хватается за голову и впивается в Атласа злым и перепуганным одновременно взглядом.
– Заткнись, – бросает Теодор. – Ничего не понятно, тарахтишь, точно пастор в моряцкой миссии
[12]. Что за «он» и чего ты так переполошился?
