– Да уж не меньше. И еще с горчицей.
Они немного посидели, испытывая облегчение. Никому из них не хотелось говорить об этом происшествии, они и не говорили, но каждый знал, что его друг думал об этом – да и как не думать?
– Если все развалится… – наконец проговорил Гарри, наклонился и испытующе посмотрел на Хэла, – ты опять упадешь в обморок?
– Нет. – Хэл дважды сглотнул, осторожно вдохнул воздух – дышать полной грудью у него пока не получалось – и не без усилия встал на ноги, держась за ограду. Надо было показать Гарри, что он мог идти и что он не собирался продолжать эту обреченную затею, абсолютно дурацкую. При мысли об этом у него перехватило горло. Он прочистил его, энергично кашлянув, и повторил слова Гарри:
– Если все развалится…
Гарри схватил его за плечо и остановил. Лицо друга было в шести дюймах от его собственного, карие глаза глядели в упор.
– Тогда мы начнем все сначала, старина, – сказал он. – Вот и все. Пойдем, мне надо выпить, тебе тоже.
5
Стратегия и тактика
Минни не потребовалось и пяти минут, чтобы осознать всю глубину отцовского коварства.
– Ваш стиль весьма хорош, дорогая, – одобрила леди Бафорд. Ее компаньонка оказалась худой, седовласой особой с аристократическим длинным носом и зоркими серыми глазами под тяжелыми веками, которые когда-то в молодости, возможно, были томными и эффектными. Она одобрительно кивнула на нежные белые маргаритки, вышитые на розовом льняном жакете Минни. – Я думала, что при ваших деньгах мы начнем наши экскурсии с лондонских лавок, но вижу, что вы привлекательная девушка и мы можем, пожалуй, нацелиться и чуточку выше.
– Моих… деньгах?
– Да, пять тысяч фунтов – вполне приличная сумма, уверяю вас, у нас будет хороший выбор. Скажем, армейские офицеры… – Она сделала элегантный жест и обвила длинными, костлявыми пальцами ручку чашки. – Тут есть несколько вполне симпатичных. Но тут надо учесть их вечное отсутствие… и проживание во вредных для здоровья местах, если супруг захочет, чтобы вы сопровождали его. Впрочем, если он будет убит, вам будет полагаться солидный пенсион, но это крохи по сравнению с тем, что может оставить успешный торговец… А если он получит такое ранение, что уйдет со службы… – Она сделала долгий глоток и покачала головой: – Нет. Мы определенно можем найти что-нибудь получше армии, – продолжала она. – Или моряков, упаси Господь. Моряки часто бывают немного… не… культурными, – прошептала она, наклонясь ближе к Минни и выпятив морщинистые губы.
– Упаси Господь, – повторила Минни набожным тоном, хотя ее кулак крепко сжал складки скатерти. Вот хитрый хорек! – подумала она про своего отсутствующего отца. – Устроил тут мне светскую жизнь, а?
Впрочем, несмотря на изумление и досаду, она была вынуждена признаться, что все же немного впечатлена. Пять тысяч фунтов?
Если он в самом деле так решил… добавила циничная часть ее сознания. Но, скорее всего, это так. Просто это похоже на него. Решил убить одним выстрелом двух зайцев: обеспечить ей доступ к вероятным источникам полезной информации, а заодно и выдать ее замуж за одного из них. А леди Бафорд исполнит роль его невольной соучастницы.
Справедливости ради надо отметить: он прямо говорил ей, что хочет для нее мужа-англичанина. Просто она даже не подумала, что он решил не откладывать с этим. В самом деле, она невольно восхитилась извилистым отцовским гением: кто, как не особа, занимающаяся брачными сделками, знает больше – и с меньшими сомнениями рассказывает – про интимные семейные и финансовые дела богатых мужчин?
Вздохнув и разжав кулак, Минни постаралась изобразить на своем лице интерес.
– Тогда мы будем избегать моряков, – сказала она. – Как вы думаете… надеюсь, я не покажусь вам нескромной, предлагая это, но, в конце концов, пять тысяч фунтов… Как насчет мелких – совсем мелких, – торопливо добавила она, – членов пэрства?
Леди Бафорд заморгала, но не так, словно была застигнута врасплох, просто перетасовала свою ментальную картотеку, решила Минни.
– Что же, там найдутся обедневшие рыцари и баронеты, – ответила она. – И если вас интересует титул… Но на самом деле, дорогая, я бы не рекомендовала вам идти в этом направлении, если у вас не будет собственных независимых средств. Ваша доля будет моментально проглочена – ее потратят на поддержание какого-нибудь разваливающегося особняка, и вы потом будете гнить внутри него, никогда не выбираясь в Лондон, из года в год не в состоянии позволить себе новое платье.
– Между прочим, я, хм-м, располагаю э-э… небольшим достатком, скажем так.
– Правда? – Леди Бафорд с интересом вскинула свои тонкие брови. – Насколько небольшим?
– Тысяча в год, – ответила Минни, невероятно преувеличив доход от своих маленьких частных дел, которые все вместе не приносили и десятой доли той суммы. Но тут это не имело значения, ведь она не собиралась замуж ни за кого из тех теоретически обедневших баронетов, ей нужно было просто войти в те круги, в которых вращались они и их более интересные собратья.
– Хм-м. – Леди Бафорд направила свой взор внутрь себя и пила чай. Через несколько секунд размышлений она решительно поставила чашку. – Ваш отец сказал, что у вас хороший французский?
– Mais oui.
[56]
Леди Бафорд пристально взглянула на нее, но Минни и глазом не моргнула.
– Что ж. Мы начнем в четверг с салона у леди Джонас. Он литературный и интеллектуальный, и обычно там бывает много джентльменов, в том числе европейцев – хотя ваш отец подчеркнул, что это должен быть англичанин. Что ж, посмотрим. Потом, пожалуй, спектакль в субботу вечером… У нас будет ложа – важно, чтобы вас видели, – у вас найдется что-либо уместное для театра?
– Я не знаю, – честно призналась Минни. – Я никогда не была в театре. А что там уместно?
Через полчаса, после двух чайников китайского чая и дюжины пирожных (с кремом), она вышла на улицу, держа в руке нацарапанный список запланированных развлечений. Ее голова кружилась от палантинов, кринолинов, манто, фестонов, вееров – к счастью, у нее был неплохой веер – и других предметов, необходимых для охоты на богатых и влиятельных мужчин и их успешного пленения.
– С ружьем было бы проще, – пробормотала она, засовывая листок в карман. – И уж точно не так дорого.
– С каким ружьем? – полюбопытствовал Мик О’Хиггинс, появившись из соседнего подъезда.
– Не важно, – отмахнулась она. – Теперь идем к шляпнице.
– О, для шляпницы, да? – Он с поклоном предложил ей руку. – Тогда не беспокойся. Птичка будет убита до того, как ее посадят на твою шляпку.
Через неделю…
Записную книжку, отцовский подарок на ее семнадцатилетие, было приятно держать в руках. Сделана во Флоренции, кожаная обложка насыщенного шоколадного цвета с позолоченным тиснением – роскошным цветком в обрамлении переплетенных лоз. Отец говорил, что китайцы называют этот цветок «чу» и что он у них символ счастья. Она так и прозвала ее – «чуписная книжка» или «дневник чу».
