– Я знаю, – сказала она и устало положила голову ему на грудь. – Я знаю.
17
Красный воск и все такое
Хэл вышел из кабинета сэра Уильяма Янга с высоко поднятой головой, отрывисто стуча каблуками по мраморной плитке. Он сердечно кивнул военному, стоявшему за дверью, сбежал вниз по ступенькам парадной лестницы, пересек холл и степенно вышел из дворца. Гарри с тревогой ждал его на другой стороне улицы.
При виде друга лицо Гарри расплылось в широкую ухмылку, а потом он запрокинул голову и завыл по-волчьи, к удивлению лорда Питта и двух его спутников, которые в тот момент проходили мимо. Хэл сумел поклониться им, а через секунду уже радостно колотил Гарри по спине и плечам. Одной рукой, потому что другой он прижимал к груди драгоценный указ.
– Боже! У нас все получилось!
– У тебя получилось!
– Нет, – настаивал Хэл и от радости двинул Гарри кулаком. – У нас. Мы это сделали. Гляди! – Он помахал под носом Гарри документом, который лежал в конверте и был запечатан красным воском. – Подпись короля, все как положено! Прочесть тебе?
– Да, каждое слово – но только не здесь. – Гарри схватил его за локоть и остановил проезжавший мимо кэб. – Давай – едем в «Бифштекс», там и выпьем.
Мистер Бодли, управляющий, благосклонно взглянул на них, когда они ввалились в клуб. Они заказали шампанское, стейк и еще шампанское и уже через считаные минуты сидели в пустом зале – было всего одиннадцать часов утра – с холодной бутылкой в руках и ждали свои стейки.
– «…утвержденный сего дня Его Королевским Величеством, милостью Божией, Георгом Вторым…» О господи, у меня дух захватывает… така-а-ая удача…
Хэл засмеялся. Его собственная грудь была словно зажата в тиски все время, пока он находился в кабинете военного министра – но тиски лопнули, когда он увидел указ с королевской печатью внизу, и теперь он дышал свободно, словно новорожденный младенец.
– Правда? – Он с трудом сдерживал себя, чтобы не забрать указ из рук Гарри, и теперь протянул руку и обвел пальцем королевскую подпись. – Я был уверен, когда зашел в кабинет, что все пропало, что сэр Уильям расскажет мне какую-нибудь ерунду, объясняющую отказ. Он все время глядел на меня, как это делают люди, считающие, что у тебя не в порядке с мозгами и что ты способен неожиданно взять топор и снести им голову. Впрочем, часто мне именно этого и хочется, – рассудительно добавил он. – Выпей, Гарри!
Гарри выпил, кашлянул и налил еще.
– Как все-таки прошла аудиенция? Янг был настроен приветливо?… Что он говорил?
Хэл нахмурился, рассеянно наслаждаясь тем, как лопались на языке сухие пузырьки.
– Достаточно приветливо… хотя я не могу точно определить его манеру. Он совсем не нервничал. И не проявлял опаски, как это часто бывает с политиками, когда они думают о моем отце, общаясь со мной.
Гарри понимающе хмыкнул, демонстрируя свое сочувствие – он был рядом с Хэлом и во время самоубийства герцога Пардлоу, и потом, когда началась безумная травля. Хэл улыбнулся другу и, слегка подняв бокал, кивнул ему:
– И вообще, он очень приветливо поздоровался со мной, пригласил меня сесть и угостил смородиновым бисквитом.
Гарри присвистнул:
– Боже мой, ты был принят на высшем уровне. Как я слышал, он угощает бисквитами только короля и первого министра. Хотя, думаю, он может угостить и королеву, если ей вздумается навестить его логово.
– Думаю, что этого не случится. – Хэл повернулся, чтобы попросить еще бутылку, но мистер Бодли уже стоял возле него с подносом. – О, благодарю, мистер Бодли. – Он подавил отрыжку и понял, что его голова пока еще не плывет, но уже проявляет некоторые признаки этого. – Как вы думаете, нам еще долго ждать стейк?
Мистер Бодли неопределенно покачал головой:
– Еще немного, милорд. Но наш повар испек чудесные пирожки с угрем, они прямо с пылу с жару – может, вы соблазнитесь парочкой, пока ждете?
Гарри вдохнул ароматные запахи, плывшие из кухни, и блаженно зажмурился. Пирожки здесь пекли, как обычно, с луком, сливочным маслом и петрушкой, но добавляли мускатный орех и сухой херес.
– О боже, конечно.
При мысли о пирожках у Хэла потекли слюнки – но одновременно он напрягся. Гарри открыл глаза и удивился:
– Что с тобой, старина?
– Что? Да ничего. – Мистер Бодли высвободил пробку из свинцовой оплетки и теперь ловко вынул ее с тихим хлопком и шипением пузырьков. – Благодарю вас, мистер Бодли. Да, пирожки с угрем – это превосходно!
– Пирожки с угрем, – повторил он, когда мистер Бодли исчез на кухне. – Я вспомнил про заведение Кеттрика… и ту девушку.
Мысль о ней – проклятье, почему он даже не спросил у нее настоящее имя? Леди Беделина Хьютон, черт побери! – вызывала у него смешанные эмоции. Любопытство, похоть, досаду… тоску? Он не понимал, насколько это серьезно, но очень хотел снова ее увидеть, хотя бы ради того, чтобы выяснить, какого дьявола она делала в его библиотеке на самом деле. Теперь это желание усилилось после его встречи с министром.
– Кеттрика? – удивился Гарри. – Ты имеешь в виду «Пироги с угрем от Кеттрика»? А какую девушку?
Хэл уловил в голосе Гарри что-то подозрительное и пристально посмотрел на приятеля.
– Ту самую, которая возилась с ящиком моего стола в тот вечер, когда я давал бал.
– О-о, ту девушку, – пробормотал Гарри и сунул нос в бокал.
Хэл еще пристальнее взглянул на него. Он не рассказал Гарри всего – ни в коем случае, – а просто сказал, что удовлетворен ее объяснениями (на самом деле далеко не удовлетворен, но…) и что отправил ее домой в кэбе и попросил ее адрес, который она дала.
Но потом он обнаружил, что такого адреса не существует, а когда он отыскал кучера кэба, пройдоху-ирландца, тот сообщил, что девчонка захотела есть – это точно, он сам слышал, как урчало у нее в животе, когда он… о господи, – и попросила его высадить ее на минутку у Кеттрика. Он высадил, а девчонка быстро прошла через таверну, вышла где-то в другую дверь и скрылась в переулках.
История была достаточно интересная, чтобы Гарри ее запомнил. Не говоря уж о том, что сам Хэл несколько раз заговаривал про нее с Гарри и упоминал о своих попытках найти девушку.
– Хм-м, – проговорил он, выпил еще и тряхнул головой. – Ну, независимо от всего… у нас состоялся душевный разговор, вполне душевный, хотя сэр Уильям держался как-то… странно… Скорее сурово – вот почему я подумал, что он собирался мне отказать, – но все же… с сочувствием.
– Правда? – Гарри вскинул густые брови. – Почему ты так решил?
Хэл снова озадаченно покачал головой:
– Не знаю. Только… в конце, когда он вручил мне королевский указ и поздравил, он пожал мне руку и на мгновение задержал ее в своей, и… кратко выразил соболезнование в связи с моей… моей утратой. – Хэл считал, что уже владеет своими эмоциями, но боль была как всегда острой, и у него дрогнул голос.
