Широкое лицо Малкольма осветилось радостью, но, прежде чем он успел что-то ответить, Грей внезапно заметил происходящие вокруг них перемены. Туземцы, латавшие стену, вскочили на ноги и что-то возбужденно орали, размахивая руками.
Кричали все и бежали к бастионам, обращенным к гавани. Застигнутые суматохой, оба англичанина пробились вперед настолько, чтобы видеть корабли. Небольшое одномачтовое судно с белыми, как крылья чайки, парусами, быстроходный испанский тендер, стремительно мчался по голубой воде в их сторону.
– О, господи, – сказал Грей. – Уже – правда?
– Да, уже. Скорее всего. – Малкольм схватил его за локоть и выдернул из толпы возбужденных испанцев. – Пойдем. Скорее!
После яркого солнца в лестничном колодце было совсем темно, и Грею, чтобы не упасть, пришлось держаться рукой за стену. Он-таки упал в самом низу, поскользнувшись на щербатой от старости ступеньке, но успел ухватиться за рукав Малкольма.
– Сюда. – Внизу было чуть больше света, просачивавшегося сквозь узкие окошки в конце длинных проходов, на стенах туско мерцали фонари, в воздухе висела вонь от китового жира. Малкольм подошел к своему кабинету, что-то быстро сказал по-испански секретарю, и тот с удивленным видом встал и удалился. Малкольм закрыл и запер дверь.
– И что теперь? – спросил Грей. Его сердце учащенно билось, он испытывал смешанные чувства: азарт, какой бывает перед неминуемым сражением, нелепое желание бежать подальше от всего этого и настойчивую потребность хоть что-то сделать… но только что? На правой руке кровоточили пальцы на сгибе – он оцарапал их, когда поскользнулся на лестнице. Он машинально сунул их в рот и ощутил серебряный вкус крови и каменной пыли.
Малкольм учащенно дышал, и не только от быстрой ходьбы. Он оперся обеими руками на крышку стола и поглядел на темную древесину. Наконец кивнул, встряхнулся как собака и выпрямил спину.
– Не то чтобы я не думал об этом, – сказал он. – Но я не ожидал твоего появления.
– Не обращай на меня внимания и делай то, что задумал, – вежливо ответил Грей. Малкольм удивленно посмотрел на него, засмеялся и, казалось, успокоился.
– Ладно, – сказал он. – Значит, перед нами стоят две задачи, верно? Рабы и Оливия – и твоя мать, конечно, – торопливо добавил он.
Грей подумал, что сам он поменял бы эти две задачи по степени важности. Впрочем, он не знал, насколько опасными были рабы. Он кивнул:
– Ты в самом деле думаешь, что тебя арестуют?
Малкольм поднял и уронил тяжелое плечо.
– Да, я уверен – но не знаю, как скоро они доберутся до меня. В конце концов, на их взгляд, я не представляю для них особой угрозы.
Он подошел к маленькому оконцу и посмотрел в него. Из двора крепости доносились крики, кто-то пытался отдавать команды среди нараставшего гомона испанских голосов.
– Дело в том, – сказал Малкольм, отвернувшись от окна с хмурым и сосредоточенным лицом, – они сейчас узнают официально, что объявлена война, как только капитан корабля вручит губернатору письма. Но как ты думаешь, знают ли они что-нибудь про флот? – Он посмотрел на Грея, подняв брови, и торопливо добавил: – Я имею в виду… корабль, доставивший декларацию – если это действительно декларация, – мог заметить британский флот… или услышать о его приближении. В таком случае…
Грей покачал головой.
– Малкольм, океан огромный, – возразил он. – Да и сможешь ли ты предпринять что-то другое, если даже испанцы узнают о флоте?
Он нетерпеливо слушал размышления Малкольма. У него самого уже бурлила кровь, ему нужно было действовать.
– Вообще-то, да. Сейчас задача номер один – бежать, нам обоим. Если испанцы будут знать, что британский флот уже стоит у их порога, второе, что они предпримут – приведя оба форта в полную боевую готовность, – это арестуют в Гаване всех граждан Британии, и меня первого. Если они еще не знают об этом, у нас, пожалуй, есть еще немного времени.
Грей увидел, что Малкольму тоже требовалось что-то делать: он начал бегать по кабинету, и всякий раз, проходя мимо окна, глядел в него. Он сильно хромал, ходьба явно причиняла ему боль, но он, казалось, ее не замечал.
– Рабы Мендеса начнут нервничать – они и так на пределе, – но эта новость их взбудоражит. Мне надо поехать и потолковать с ними как можно скорее. Заверить их, понимаешь? Если я этого не сделаю, они, скорее всего, воспримут объявление войны как сигнал для нападения на хозяев и убьют их – а это, помимо неприемлемых с точки зрения гуманности действий, сделает их абсолютно бесполезными для нас.
– Неприемлемых – это точно. – Грей с тревогой подумал об обитателях гасиенд Мендес и Сааведра, которые будут мирно ужинать сегодня вечером, не подозревая, что их в любой момент могут убить слуги, подающие им кушанья. Ему пришло в голову – как, впрочем, и Малкольму, – что рабы на тех двух плантациях, скорее всего, не единственные на Кубе, кто может воспользоваться нападением британцев и свести счеты с хозяевами. Но ни он, ни Малкольм ничего не могли с этим поделать.
– Тогда ты поскорее езжай. А я позабочусь о женщинах и детях.
Малкольм яростно потер ладонью лицо, словно это помогало ему думать.
– Да. Надо увезти их с острова до прибытия британских кораблей. Вот, возьми. – Он выдвинул ящик стола и достал маленький и пухлый кожаный мешочек. – Испанские деньги – так ты привлечешь к себе меньше внимания. Кохимар – думаю, это самое подходящее место.
– Что такое Кохимар и где? – Барабаны. Теперь послышались барабаны, они отбивали дробь во дворе крепости, отовсюду слышались топот ног и мужские голоса. Насколько велик был гарнизон, защищавший Эль-Морро?
Грей и не заметил, что произнес вслух последний вопрос, и Малкольм рассеянно ответил на него:
– Около семисот солдат плюс, может, еще триста из сил поддержки – о, и африканские рабы, пожалуй, еще три сотни – но они не живут в крепости. – Он встретился взглядом с Греем и кивнул, угадав его следующий вопрос: – Я не знаю. Они могут присоединиться к нашим силам, а могут и не присоединиться. Будь у меня время… – Он поморщился. – Но его нет. Кохимар – это… о, постой. – Повернувшись, он вытащил из стола парик, который снял перед этим, и сунул его Грею. – Маскируйся, Джон, – сказал он, слегка улыбнувшись. – Ты привлекаешь к себе внимание. Лучше, если люди не будут замечать тебя на улице. – Он схватил шляпу и нахлобучил ее на свою стриженую голову, потом отпер дверь и распахнул ее, нетерпеливым жестом велев Грею идти впереди.
Джон шагнул вперед и спросил через плечо:
– Кохимар?
– Рыбацкая деревня. – Малкольм окинул взглядом оба конца коридора. – К востоку от Гаваны, может, в десяти милях. Если наш флот не сможет войти в гавань, там для него самое подходящее место. Маленький залив – да, и маленькая крепость. El Castillo de Cojimar. Держись от нее подальше.
– Ладно, постараюсь, – сухо сказал Грей. – Я…
