Мисс Твелвтрис удивленно заморгала, и он заметил то, что должен был заметить гораздо раньше. Она была пьяна. Сангрия показалась ему легкой, освежающей – но сам он выпил только бокал. И он не замечал, как она подливала и подливала себе, и сейчас кувшин стоял почти пустой.
– Дорогая, – сказал Филип очень мягко. – Тут жарко, не так ли? По-моему, ты побледнела и нездорова. – На самом деле, она раскраснелась, волосы выбились из прически и упали за ее довольно большие уши – но она действительно выглядела нездоровой. Филип позвонил в колокольчик, встал из-за стола и кивнул чернокожей служанке, вошедшей в комнату.
– Я здорова, – с достоинством заявила Нэнси Твелвтрис. – Я… просто я… то есть… – Но негритянка, вероятно, привыкшая ко всему, уже волокла мисс Твелвтрис к двери, впрочем, умело изображая, что она просто помогала своей госпоже.
Грей тоже поднялся со стула и, взяв руку мисс Нэнси, склонился над ней.
– Ваш преданный слуга, мисс Твелвтрис, – сказал он. – Я надеюсь…
– Мы знаем, – сказала она, глядя на него большими глазами, внезапно полными слез. – Вы слышите меня? Мы знаем. – Потом она ушла, и звук ее неуверенных шагов зазвучал как неровный барабанный бой по паркету.
В комнате повисло неловкое молчание. Грей прочистил глотку, и в тот же момент кашлянул и Филип Твелвтрис.
– Вообще-то, я не очень любил кузена Эдуарда, – сказал он.
– О, – сказал Грей.
Они вместе вышли во двор, где под деревом паслась лошадь Грея, на ее боках виднелись полосы от помета попугаев.
– Не сердитесь на Нэнси, ладно? – спокойно, не глядя на него, сказал Твелвтрис. – У нее было… разочарование в Лондоне. Я думал, что здесь она, возможно, легче переживет это, но – ну, я совершил ошибку, и ее не так легко исправить. – Он вздохнул, и Грею захотелось похлопать его по спине – мол, держись.
Вместо этого он неопределенно хмыкнул, кивнул и вскочил в седло.
– Солдаты будут здесь завтра днем, сэр, – сказал он. – Даю вам слово.
Грей намеревался вернуться в Испанский городок, но вместо этого остановился на дороге, вытащил карту, которую дал ему Дауэс, и прикинул расстояние до Роуз-Холла. Это означало бы ночлег в горах, но они были готовы к этому – и, помимо желания услышать из первых уст подробности нападения маронов, ему очень хотелось поговорить с миссис Эбернати насчет зомби.
Он позвал своего адъютанта, написал приказ направить две роты на плантацию Твелвтрис и велел ему вернуться с двумя солдатами в Испанский городок, а еще двух солдат выслал вперед – искать подходящее место для бивака. Они расположились на ночевку на закате, когда солнце огненной жемчужиной горело на нежно-розовом небе.
– Что это? – спросил он, резко подняв голову от кружки чая «Ганпаудер», которую вручил ему капрал Сэнсом. Капрал тоже поразился и посмотрел на склон, откуда донесся звук.
– Не знаю, сэр, – ответил он. – Похоже на какой-то рог.
Он был прав. Это был не какой-либо из стандартных военных горнов. Но звук определенно звучал по воле человека. Солдаты замерли и ждали. Через пару мгновений звук повторился.
– Уже другой, отличается от предыдущего, – встревоженно сказал Сэнсом. – Он донесся оттуда, – он показал куда-то наверх, – правда?
– Да, оттуда, – подтвердил Грей. – Тише!
Первый рог зазвучал снова, унылое блеянье, еле различимое среди гомона птиц, устраивавшихся на ночь, а потом замолк.
У Грея побежали по телу мурашки и обострились все чувства. Они были не одни в джунглях. Какие-то люди находились там, в сгущавшейся темноте, сигналили друг другу. Он спокойно приказал строить фортификации, и все сразу принялись за работу. С ним были в основном ветераны, они не впадали в панику, хотя и насторожились. За короткое время они построили каменный редут, вокруг лагеря по двое залегли часовые, все мушкеты были заряжены и готовы к бою.
Но ничего не последовало, и хотя солдаты всю ночь ждали нападения, больше не было никаких признаков человеческого присутствия. Но Грей чувствовал, что поблизости кто-то был. ОНИ. Наблюдали.
Он съел ужин и сидел, прислонившись спиной к большому камню, кинжал на поясе, заряженный мушкет в руках. Ждал.
Не случилось ничего. Встало солнце. Они организованно снялись с лагеря, и если даже в джунглях звучал рог, его звук не был слышен из-за щебета и гомона птиц.
Никогда еще он не общался с человеком, который был бы ему настолько неприятен. Он даже удивился этому, ведь в облике этой женщины не было ничего слишком уж безобразного или неприятного. В принципе это была красивая шотландка средних лет, светловолосая и пышногрудая. И все-таки при виде вдовы Эбернати у него началась нервная дрожь, несмотря на теплый воздух на террасе Роуз-Холла, где она решила его принять.
Он увидел, что она не носила траур. Ничто в доме не говорило о недавней смерти ее супруга. На ней было платье из белого муслина с голубой вышивкой по подолу и манжетам.
– Как я понимаю, мне надо поздравить вас, что вы выжили, мадам, – проговорил он, садясь в предложенное кресло. Его слова прозвучали несколько резко, но он был уверен, что они не огорчат вдову: она показалась ему твердой как гвозди, и он был прав.
– Благодарю вас, – сказала она, откинувшись на спинку плетеного кресла и откровенно оглядывая его с ног до головы, что он счел неприятным. – Скажу я вам, этой весной было чертовски холодно. Я вся промерзла, сидя в ручье, словно сама умерла.
Он вежливо наклонил голову.
– Вероятно, вы долго не могли прийти в себя после того ужаса? Не считая, конечно, прискорбной смерти вашего супруга, – поспешно добавил он.
Она хрипло засмеялась.
– Я рада, что застрелили этого подлеца.
Не зная, что на это ответить, Грей кашлянул и сменил тему:
– Мне сказали, мадам, что вы интересуетесь некоторыми ритуалами рабов.
Ее слегка затуманенные зеленые глаза немедленно сфокусировались после этих слов.
– Кто вам сказал?
– Мисс Нэнси Твелвтрис. – В конце концов, не было резона держать в секрете личность его информантки.
– О, малышка Нэнси, да? – Казалось, ее это позабавило, и она искоса поглядела на него. – Вероятно, вы ей понравились, не так ли?
Он не понимал, какое отношение к делу имело мнение мисс Твелвтрис о его персоне, и вежливо сказал об этом.
Миссис Эбернати просто усмехнулась и махнула рукой:
– Ай, ладно. Так что вы хотите спросить?
– Я хочу знать, как делают зомби.
Шок стер усмешку с ее лица, она уставилась на него, глупо моргая, потом взяла свой бокал и осушила его.
– Зомби, – повторила она и посмотрела на него с осторожным интересом. – Зачем?
Он рассказал ей. Ее беззаботное удивление исчезло, сменилось пристальным вниманием. Она заставила его повторить историю о том, как он встретился в своей комнате со странным существом, задавала точные вопросы, в том числе и насчет его запаха.
