– Так, – удивленно сказал тихий голос. – Лоа уже пришел. Ты понравился змеям, букра.
– И что теперь? – спросил Грей. Он говорил нормальным голосом, и его слова эхом отлетали от окружающих стен.
Голос кратко засмеялся, и Грей скорее почувствовал, чем услышал движение рядом с собой, шуршание и мягкий стук, когда что-то ударилось о пол возле его правой ноги. Его собственная голова казалась ему огромной, она болела от рома, волны жара пульсировали в теле, хотя в пещере было холодно.
– Посмотрим, любит ли тебя эта змея, букра, – проговорил голос. – Возьми ее.
Он ничего не видел, но медленно пошарил ногой по илистому полу. Пальцы наткнулись на что-то, и он замер. То, чего он коснулся, резко отпрянуло от него. Тут он почувствовал пальцем ноги крошечные касания змеиного языка – змея пробовала его палец.
Как ни странно, это его успокоило. Конечно, это не его подружка – крошечный желтый констриктор, – но это была похожая по величине змея, насколько он мог судить. И нечего ее бояться.
– Возьми ее в руки, – снова проговорил голос. – Крайт скажет нам, говоришь ли ты правду.
– Неужели скажет? – сухо спросил Грей. – Каким образом?
Голос засмеялся, и Грею показалось, что он слышит еще два или три смешка – но, возможно, это было только эхо.
– Если ты умрешь – ты солгал.
Грей презрительно фыркнул. На Ямайке нет ядовитых змей. Он подогнул колено и протянул руку, но заколебался. Ему не хотелось, чтобы его укусила змея, ядовитая или нет. И откуда он знал, как поведут себя те люди, стоявшие в темноте, если змея все же укусит его?
– Я доверяю этой змее, – тихо сказал голос. – Крайт приехала со мной из Африки. Уже давно.
Грей резко выпрямил колени. Из Африки! Теперь он узнал название змеи, и его лицо покрылось холодным потом. Крайт. Проклятый африканский крайт. У Гвинна была такая змея. Маленькая, в диаметре не больше мужского мизинца. «Чертовски смертельная», – ворковал Гвинн, гладя ее спину кончиком гусиного пера – но змея, бурое, узкотелое существо, была равнодушна к его ласкам.
Такая змея медленно ползла по ступне Грея. Он с трудом перебарывал желание отшвырнуть ее прочь или раздавить. Какого дьявола он так привлекает к себе змей? Впрочем, подумал он, могло быть и хуже: это могли быть тараканы. Ему тут же почудилось, что по его рукам ползут эти жуткие насекомые, он прямо видел их – да, черт побери, видел их тут в темноте – колючие лапки и шевелящиеся, любопытные антенны, щекочущие его кожу, – и машинально стряхнул их ладонью.
Возможно, он вскрикнул от отвращения. Кто-то засмеялся.
Если бы он начал думать, то не смог бы так сделать. А он просто нагнулся, схватил змею и швырнул ее в темноту. Там раздались возгласы и царапанье, потом краткий, отчаянный крик.
Он стоял, тяжело дыша и дрожа от испуга. Он проверял, ощупывал свою руку – но не чувствовал боли и не находил точечных ранок от укуса. Крик в темноте сменился лавиной неразборчивых проклятий, перемежавшихся с возгласами ужаса. Голос хунгана – если это был он – торопил, настаивал, а другой голос был полон сомнений и страха. Где они звучали – позади него, впереди? Грей больше не понимал, куда ему идти.
Что-то пронеслось мимо него, чье-то тяжелое тело. Оно отшвырнуло его к стене пещеры, и он оцарапал руку. Он даже обрадовался боли – она была реальностью, за которую он мог держаться.
В глубине пещеры снова послышался спор, внезапно все затихло. Затем раздался сильный удар – тунн! – и в ноздри Грея ударил медный запах свежей крови, заглушивший запах горячих камней и воды. И тишина.
Он сидел на полу пещеры. Чувствовал под собой холодную грязь и прижимал к ней ладони, приходя в себя. У него кружилась голова. Через минуту он встал на ноги, покачиваясь.
– Я сказал правду, – сказал он в темноту. – И я получу моих парней.
Обливаясь холодным потом, он побрел назад, к радуге.
Солнце вынырнуло из моря, когда он вернулся в горную деревню. Между хижинами горели костры. От запахов еды его желудок болезненно сжался, но еда подождет. Он с трудом передвигал ноги – его ступни покрылись мозолями так, что он не мог надеть башмаки и шел босой по камням и колючкам – к самой большой хижине, где спокойно сидел капитан Аккомпонг и ждал его.
Том и солдаты тоже были там и стояли на коленях у костра, уже не связанные все вместе, но со спутанными веревкой руками. Кресвел понуро сидел чуть в стороне, но хоть уже не валялся на земле.
Аккомпонг кивнул одному из своих лейтенантов, тот вышел вперед с большим мачете и несколькими небрежными, но, к счастью, точными ударами перерезал веревки на руках пленников.
– Вот твои люди, полковник, – великодушно проговорил Аккомпонг, махнув толстой рукой в их сторону. – Я отдаю их тебе.
– Я глубоко признателен вам, сэр. – Грей поклонился. – Только не хватает одного человека. Где Родриго?
Внезапно все замолкло. Даже дети мгновенно перестали кричать и спрятались за матерей. Грей слышал только журчание воды, падавшей со скалы, и стук своего сердца.
– Зомби? – наконец спросил Аккомпонг. Говорил он мягко, но Грей уловил тревогу в его голосе. – Он не твой.
– Мой, – твердо заявил Грей. – Он пришел в горы вместе со мной – и уйдет тоже со мной. Это мой долг.
Лицо коротышки-капитана трудно было понять. Толпа все еще стояла молча, никто не шевелился и не разговаривал, хотя краем глаза Грей заметил, как все тихонько переглядывались, словно спрашивая друг друга.
– Это мой долг, – повторил Грей. – Он под моей защитой. Я не могу уйти без него. – Он всячески избегал мысли о том, что уходить или не уходить – это не его выбор. Хотя зачем Аккомпонг отдавал ему белых парней, если он собирался убить Грея или сделать его своим пленником?
Капитан выпятил мясистые губы, потом повернул голову и что-то спросил. В хижине, из которой накануне вечером появился Ишмаэль, послышалось движение. За ним последовала значительная пауза, и наконец появился хунган.
Его лицо было бледным, а одна нога туго замотана окровавленной тканью. Ампутация, с интересом подумал Грей, вспомнив раздавшийся в пещере металлический звук тунн, эхом отозвавшийся тогда в его собственном теле.
– А-а, – сказал Грей. – Значит, крайт любит меня больше, да?
Ему показалось, что Аккомпонг тихонько засмеялся. В глазах хунгана вспыхнула ненависть, и Грей пожалел о своей шутке, опасаясь, что теперь Ишмаэль отыграется на Родриго.
Впрочем, несмотря на свой шок и ужас, он помнил, что сказала ему миссис Эбернати. Парень не был мертвым по-настоящему. Грей вздохнул. Сможет ли Родриго восстановиться? Мисс Эбернати утверждала, что это невозможно, – но не исключено, что она ошибалась. Ясно, что Родриго недолго пробыл зомби, лишь несколько дней. А она говорила, что наркотик со временем ослабевает. И тогда…
