– Это игра света, – сказал он. – Уголек в моей тыкве тоже может показать мое истинное лицо.
Он поднял свой тыквенный фонарь. Скелет снова начал просвечивать сквозь кожу. Эмбер нервно сглотнула.
– Это значит, что ты… ты…
– Мертв? – Джек закончил за нее вопрос и покачал головой: – Нет, я не мертв. Хотя и живым меня не назовешь. Я застрял между жизнью и смертью – это и значит быть фонарем.
– Фонарем? – повторила Эмбер, думая о мерцающих за окном молниях. Интересно, смогут ли они отпугнуть злых духов или только привлекут их?
– Да. Я охраняю перекрестки между миром смертных и Иным миром.
– Иным миром?
– Да.
Эмбер наклонила голову набок: ей было очень любопытно.
– Не хочешь присесть?
Джек заметно напрягся, бросив взгляд на кровать.
– Нет. Не думаю, что это будет уместно, – сказал он. – Но спасибо за… предложение.
Ужасно смутившись, Эмбер отошла к столу. Лицо девушки залилось краской.
– Нет, я… Конечно, нет. Просто раньше ты никогда не говорил со мной, а у меня накопилось так много вопросов.
– Я знаю.
Заподозрив подвох, Эмбер нахмурилась. Уголки ее губ опустились вниз, выдавая сомнение.
– Почему именно сейчас? – спросила она.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты пришел из-за моего приглашения?
– И да, и нет.
– Так да или нет?
– Я… я часто следую за тобой.
– Да, я знаю об этом.
Джек скривился:
– Ты не должна была меня увидеть.
– Так ты не планировал появляться сегодня?
– Нет. Фонарям трудно скрываться от ведьм, достигших совершеннолетия, – объяснил Джек. – Во время Самайна завеса особенно тонка. Границы размыты. Мне вообще не следовало появляться в городе.
– Почему?
– Почему истончается завеса?
– Нет. Почему ты прятался от меня все это время?
Джек вздохнул и поставил тыкву на стол. Он откинул полы пальто и задумчиво положил руки на худые бедра. Эмбер была очарована тем, как темно-синее пальто подчеркивает тонкую фигуру мужчины. Как нарядно выглядит украшающая его серебряная цепочка, конец которой исчезал в карманах с обеих сторон. Цепочка была создана очень искусно: каждое отдельное звено обрамляли завитки и петли. Крепилось украшение на пуговицу. Помимо самой цепочки, к пуговице прикреплялась подвеска, по форме напоминающая ключ.
– Это карманные часы? – спросила Эмбер.
– Так и есть.
– Для чего призраку карманные часы?
– Я не призрак, я – фонарь. И зачем мне нужны карманные часы – только мое дело.
– Можно посмотреть?
– Нет.
Эмбер подошла поближе.
– Почему бы не положить цепочку в карман, к часам?
Джек открыл рот, словно потеряв дар речи от такой глупости.
– Потому что цепочка поцарапает часы. Они антикварные.
– В таком случае нужно хвастаться ими при любом удобном случае, а не прятать в карман. Может, тебе стоит прицепить их на пальто?
– Чтобы во время дождя в механизм попала вода? Вот уж нет.
К сожалению, когда Эмбер что-то искренне интересовало, манеры напрочь вылетали из головы. Девушка осторожно коснулась цепочки часов.
– Почему цепочка прикреплена с двух сторон?
– Потому что у меня пара часов. Одни показывают время в мире смертных, а другие – в Ином мире.
На лице Эмбер появилось выражение абсолютного благоговения. Позабыв приличия, она провела пальцем по цепочке сверху вниз – и это оказалось опрометчивым поступком. Джек мгновенно перехватил ее руки, сложил их вместе и, отпустив, сделал шаг назад.
– В Ином мире повсюду горит адское пламя, юная леди. Вам следовало бы хорошенько обдумать последствия, прежде чем прыгать туда с головой.
Ветер гремел ставнями, заставляя их дребезжать и стучаться о стены дома. Джек распахнул занавески: над городом нависло мутное темно-фиолетовое небо. Хранитель знал: для него эта ночь будет долгой.
– Мне пора идти, – сказал он.
– Почему?
Эмбер ненавидела себя за то, что постоянно задавала ему один и тот же короткий вопрос. Хотя разум просто разрывался от того, сколько всего ей хотелось узнать о вещах более серьезных и удивительных, чем простое «почему».
– Во-первых, с моей стороны было крайне неприлично заходить в комнату такой юной особы – не говоря уже о том, чтобы в ней оставаться, – сказал Джек, не упомянув один факт – он уже бывал в комнате девушки бесчисленное количество раз, но без ее ведома. – Во-вторых, как я уже говорил: сегодня завеса особенно тонка. Я должен охранять перекресток, чтобы создания Иного мира не смогли пробраться в мир смертных.
– Ты имеешь в виду гоблинов, привидений и других чудищ? Они могут оказаться в нашем мире?
– Привидения, как ты их называешь, не самая большая проблема. А вот насчет гоблинов тебе действительно стоит беспокоиться. Они питаются магией.
Эмбер побледнела:
– Питаются… магией?
– О да. – Джек одарил ее озорной улыбкой. – Особенно им нравится кусать за ноги маленьких нахальных ведьм.
Открыв окно, Джек запрыгнул на подоконник и свесил ноги с той стороны. Эмбер схватила его за руку.
– Я увижу тебя снова? – спросила она. – Пожалуйста, скажи «да».
Джек обернулся и посмотрел на ведьму. Его взгляд смягчился, а в уголках губ заиграла улыбка. Молодой мужчина аккуратно отстранил все еще цепляющуюся за него Эмбер и призвал свою тыкву. Она поднялась над столом и пронеслась по воздуху прямо в протянутую руку.
– Теперь, когда ты увидела мое лицо, мне будет тяжело от тебя скрыться. – С этими словами Джек щелкнул пальцами. Его тело растаяло и превратилось в исчезнувший среди ночной мглы туман.
Эмбер долго стояла у окна без единого движения. Так долго, что дождь насквозь промочил переднюю сторону платья и волосы у лица. В конце концов она закрыла створки и вытерла воду, залившую подоконник и пол. Спать девушка легла почти под утро, но заснуть так и не смогла. Все мысли занимал фонарь Джек и магия вокруг него.
* * *
Покинув комнату Эмбер, Джек выругался. О чем, черт побери, он думал? Джек ведь не какой-то новичок, у которого еще молоко на губах не обсохло. Он – опытный фонарь, хорошо знакомый с законами Иного мира. Мужчина прекрасно понимал, что она увидит его при появлении этой ночью. А Джек еще и заговорил с ней! Это было глупо с его стороны.
Он знал о методах Руна по отношению к ведьмам. Чем настойчивее Эмбер будет искать встречи с Джеком – а он был уверен, что девушка не успокоится, – тем больше вероятность, что Рун найдет ее.
