«Если бы [Мэри] увидела сегодня этот памятник, – сказала невестка Мэри Росситер, – она бы не поверила своим глазам. Когда я бываю в центре и прохожу мимо него, то говорю: “Что ж, Мэри, они наконец что-то сделали!” Будь она жива сегодня, чтобы увидеть эту статую, то наверняка сказала бы: “Давно пора”».
Эта статуя была посвящена не только красильщицам циферблатов из Оттавы, но также и «красильщицам, которые страдали по всем Соединенным Штатам». Эта бронзовая радиевая девушка, вечно молодая, вечно живая, стоит в память о Грейс Фрайер и Кэтрин Шааб; сестер Маггия и Карлоу; Хейзел, Ирен и Эллы. Она стоит в память обо всех красильщицах циферблатов, из Оттавы, Оранджа, Уотербери или откуда бы то ни было еще. Это подходящий и как нельзя более заслуженный мемориал. В конце концов, этих женщин стоит поблагодарить за многое.
«Исследования красильщиц циферблатов, – писал доктор Росс Маллнер, – послужили основой для большей части имеющихся сейчас во всем мире знаний о рисках для здоровья, связанных с радиацией. Страдания и смерти этих работниц значительно расширили [научные] познания, в конечном счете поспособствовав спасению бесчисленных жизней будущих поколений».
«Я всегда восхищалась их силой, – сказала внучатая племянница Кэтрин Донохью, – с которой они, объединившись, стояли за себя».
И вместе они восторжествовали. Благодаря своей дружбе, отказу сдаваться и сильному духу, радиевые девушки оставили после себя выдающееся наследие. Они умерли не напрасно.
Благодаря их стараниям каждая секунда была не напрасной.
Послесловие
«Мы, девушки, – сказала одна работница, – сидели за большими столами, смеялись, болтали и красили. Было весело там работать».
«Мне повезло получить там работу, – призналась другая девушка. – Девушки там зарабатывали больше, чем где-либо еще в округе. Мы все очень хорошо ладили».
«Мы мазали радий, словно глазурь на торт».
Женщины носили комбинезоны, которые стирали раз в неделю вместе с одеждой всей семьи. Они брали в стоящем в студии автомате содовую и пили из открытых банок на протяжении всей смены. Они работали голыми руками и раскрашивали ногти «ради потехи»; им разрешали брать радий домой, чтобы рисовать им.
Радий был на заводе повсюду – а также снаружи на тротуаре. Грязную одежду складывали в мастерских либо сжигали во дворе; радиоактивные отходы выбрасывали в унитаз в мужской уборной; воздух из вентиляционных шахт попадал на расположенную поблизости детскую игровую площадку. Женщины не чистили свою обувь перед уходом с работы и разносили радий по всему городу. Сотрудники вспоминали, что невозможно было зайти на завод, не оказавшись с головы до ног покрытым радиевой пылью. «Я возвращалась домой с работы, смотрелась в зеркало и видела маленькие крапинки, светящиеся у меня в волосах», – вспоминала одна красильщица циферблатов. Руки у женщин кровоточили, когда они пытались соскрести это сверхъестественное сияние.
«Компания, – сказала одна девушка, – постоянно убеждала нас, что все под контролем и безопасно, но не думаю, что им было до нас дело».
Она была права. Вскоре работницы начали страдать. «Мне пришлось перенести операцию на челюсти, – сказала одна, – однако теперь у меня так шатаются зубы, что, скорее всего, они все выпадут… У меня болезнь крови, от которой никак не избавиться». Женщины стали замечать опухоли, появляющиеся у них на ступнях, груди, ногах. Одна женщина вспоминала, как врачи все отрезали и отрезали по кусочкам ее коллеге ногу… пока наконец больше ничего не осталось. Рут, та самая коллега, в итоге умерла.
Женщины обратились к своему начальнику, страшно обеспокоенные. «Приехал человек из штаб-квартиры в Нью-Йорке, – вспоминала одна радиевая девушка, – и сказал нам, что [наша работа] нам не навредит».
«Рак груди, – утверждал этот директор, – считается гормональной проблемой, а не следствием воздействия радиации».
Но он ошибался. Специалист из Национального института онкологии заметил, что наличие связи между раком груди и радиацией давно установлено.
Директор продолжил хорохориться: «Нельзя винить во всем управляющего заводом. Сотрудники также несут ответственность за обеспечение безопасности».
Но в мастерских не было никаких предупреждающих знаков. Женщинам сказали, что если они не будут смачивать кисти губами, то они в полной безопасности.
Эти женщины работали в небольшом городке под названием Оттава, штат Иллинойс. Эти женщины работали на фирму Джозефа Келли Luminous Processes.
На дворе стоял 1978 год.
Самые первые девушки действительно были похожи на Кассандру с ее способностями, и к их пророчествам тоже не всегда прислушивались. Нормы безопасности способны защитить лишь при условии, что компания, в которой вы работаете, их соблюдает. Завод в Оттаве десятилетиями вызывал беспокойство, но лишь 17 февраля 1978 года эта опасная студия была наконец закрыта: инспекторы обнаружили, что уровень радиации здесь в 1666 раз превышает безопасный порог. Заброшенное здание стало для жителей Оттавы своего рода призраком, мимо которого боялись ходить и даже ездить; на нем нарисовали граффити с лозунгом «Светящийся циферблат в обмен на смерть».
«Многие из нас мертвы», – сказала одна из работавших здесь девушек. Из сотни упомянутых ею работниц 65 погибли; уровень заболеваемости раком был в два раза выше среднего.
Тем не менее Luminous Processes и не думали извиняться. Они увильнули от затрат на утилизацию, добавив порядка 62 тысяч долларов (147 500 долларов) к многомиллионному счету, а руководство «заговаривало зубы» женщинам, когда те призывали их к ответу. Рабочим предлагали лишь по 100 долларов (363 доллара) выходного пособия, и все сталкивались с трудностями, когда пытались судиться с фирмой. «Они ни капли не уважали здоровье девушек, – сказала одна из работниц. – Им было лишь важно, чтобы работа была сделана».
«Luminous Processes, – объявила местная газета, – ставит деньги превыше людей».
Как быстро мы забываем.
