Большинство девушек уехали летом отдыхать. Альбина с Джеймсом отправились в «путешествие своей мечты» на автомобиле в Канаду. Луис Хассман отвез свою жену в «длительный, беззаботный отпуск». Эдна написала Берри: «Мы поселились в коттедже с видом на озеро и наслаждаемся этим прекрасным видом». Кинта и Джеймс Макдональд несколько раз посетили Асбери-парк, но за границу уезжать не стали. Кинта понимала, что эти деньги были нужны, чтобы позаботиться о будущем ее детей, что бы ни случилось с ней самой.
Как бы они ни проводили свое лето, эти девушки могли быть уверены, что помощь для других пострадавших подобным образом красильщиц на подходе. В свете невероятной огласки, которую получило их дело, на конец года была назначена национальная конференция по отравлению радием. Кроме того, Свен Кьяер теперь начал гораздо более тщательное федеральное расследование случаев отравления радием. «Нет никаких сомнений, что мы имеем дело с производственным заболеванием, которое должно быть исследовано повторно», – пояснил начальник Кьяера Этельберт Стюарт. Его спросили, почему некоторые фирмы по-прежнему продолжают использовать старую практику смачивания кистей губами, хотя уже изобретены другие методы, и он проницательно ответил: «Возможно, новые методы оказались слишком медленными, а производители не хотели терять прибыли».
Кэтрин Шааб, которая провела все лето за пределами Ньюарка, наслаждаясь «настоящей деревенской жизнью», чувствовала себя намного лучше и назвала свое лето «восхитительным»: «Подобного отпуска у меня в жизни не было». «Мне нравилось сидеть на крыльце в лучах солнца, – мечтательно говорила она, – любуясь уходящими за горизонт лесами и холмами».
Сидя на этом крыльце, она написала Берри, чтобы поблагодарить его за все, что он сделал. «Я знаю по своему опыту, что сложно будет найти равного вам в вашей человечности… вам все было нипочем… мне попросту не верится, что нам удалось добиться в результате столь невероятного успеха». Она, как и остальные девушки, написала и Мартланду: «Я пишу, чтобы выразить вам свою искреннюю благодарность за вашу огромную помощь в доведении всего этого до победного конца».
Победный конец… если бы только это действительно было так. Берри втайне от девушек все больше переживал, что этот «победный конец», как назвала его Кэтрин, обернется не более чем сказкой. «Мне кажется, что вопрос, во всех смыслах, еще не закрыт, – написал он своему коллеге, – и настоящая борьба еще ждет нас впереди».
Сразу же после подписания соглашений компания USRC перешла в режим сокращения негативных последствий, связанных с «так называемым отравлением радием», как они говорили. Компания по-прежнему отрицала существование какой-либо опасности и, казалось, не сомневалась, что медицинский совет, назначенный для регулярного обследования девушек, вскоре признает всех девушек полностью здоровыми. Фирма не стала терять времени с назначением двух врачей, которые вполне могли им это устроить: одним из них стал Джеймс Эвинг, специалист по лечению радием, публично критиковавший Мартланда – друг Берри, врач, предупредил его, что «[за ним] следует приглядывать», – а другим по обоюдному согласию сторон стал Ллойд Кравер. Оба работали в больнице, «тесно связанной с применением радия», однако Берри «оказался не в состоянии» от них отделаться. Девушки, со своей стороны, назначили доктора Эдварда Крамбара. Мартланд написал: «сделанного уже не исправить, и Берри придется иметь дело с тем, что есть».
Осенью 1928 года девушек вызвали в больницу Нью-Йорка на первое обследование комиссией. Так как двое из трех врачей отрицали существование отравления радием, оставалось только гадать, что они подумают по поводу представших перед ними страдающих женщин. Кэтрин «очень хромала и была согнутой пополам»; у Грейс наблюдалась «значительная скованность движений в левом локте», а остатки ее челюстной кости были «обнажены» у нее во рту. Кинта явилась в гипсе; ноги Эдны были все так же скрещены. Тем не менее, когда девушки разделись и прошли полное медицинское обследование, проведенное незнакомыми врачами, больше всего этих врачей, должно быть, шокировало состояние Альбины. Крамбар позже сказал: «У миссис Ларис наблюдалась выраженная скованность движений в обоих тазобедренных суставах, из-за чего доктор Кравер не смог провести гинекологическое обследование».
Врачи протестировали дыхание девушек – двое из них были уверены, что этот тест оправдает компанию. Тем не менее результаты, как впоследствии писал Эвинг, «оказались, к нашему удивлению, положительными». Вместо того чтобы принять это в качестве подтверждения слов девушек, он продолжил: «Теперь возникает вопрос, не мог ли пациент как-то это подстроить… Чтобы результатам тестов можно было доверять, их следует, как нам кажется, провести в каком-нибудь отеле, где пациентки смогут раздеться». Девушки должны были пройти через все это снова.
В ноябре все пять женщин прибыли в отель «Марсель» для продолжения обследования. На этот раз из членов комиссии присутствовал только Кравер, однако руководил всем происходящим не он. Вместо этого руководство на себя взял доктор Шландт – «близкий друг» вице-президента Баркера, который уже заявил об отсутствии у женщин каких-либо признаков радиоактивности, когда проводил тесты для компании в апреле. Сам Баркер тоже находился здесь в качестве «ассистента». Присутствовал еще один врач – доктор Д. Фейлла.
Девушки сразу же поняли, что обследование не беспристрастно, однако что они могли сделать, чтобы его остановить? Подобные медицинские процедуры входили в их соглашение. Так что девушки были вынуждены раздеться в соответствии с указаниями и пройти тесты под пристальным наблюдением представителей компании.
Как только они покинули отель, Грейс Фрайер немедленно позвонила Берри. Она была, как и прежде, стержнем этой группы, ее лидером. Теперь же она выразила Берри их коллективный протест.
Адвокат был возмущен. Он немедленно написал в USRC, сообщив, что, с его точки зрения, обследование в отеле «крайне подозрительно», а присутствие Баркера и Шландта «нарушало условия соглашения», так как проводимые комиссией тесты должны быть непредвзятыми. Но, как оказалось, доктор Фейлла заключила: «Все пять пациентов радиоактивны».
Настоящий удар для компании, которая чуть ли не каждый день получала новые иски; они хотели, чтобы пять знаменитых красильщиц признали незараженными радием, чтобы использовать это в своей защите. Одно из новых дел в суде представлял сам Берри, выступая от имени Мэй Кабберли Кэнфилд, той самой красильщицы циферблатов, которая обучала Кэтрин. Как и остальные, Мэй лишилась зубов, а десны у нее были воспалены. Она также испытывала «странные» ощущения в челюсти, «словно в нее долбили», и временами страдала от паралича правой половины тела.
