— Боже мой, Шарлотта! Это никуда не годится. Что сказал бы твой папа, если б увидел такое?
— А он не понял бы, что здесь есть огрехи. Папа разбирается в женщинах, искусстве и модах. А вышиванье в этот список, насколько я понимаю, не входит.
Тетя Елизавета ахнула от ужаса, а тетя Мария рассмеялась.
— Во всяком случае одно свойство остается в характере нашей милой малышки Шарлотты неизменным, — сказала Амелия. — Она всегда говорит, что думает.
— А разве можно говорить не то, что думаешь? — серьезно спросила Шарлотта.
— О, я просто имела в виду, что многие люди — притворщики. Они говорят одно, а думают другое.
— Но неужели прямодушие — это недостаток?
— О нет, что ты!
— Тогда, значит, у меня есть по крайней мере одно достоинство.
— Ах, да у тебя много достоинств, милое дитя! — воскликнула Амелия.
— Но, — добавила Елизавета, — в их число не входит умение вышивать.
Все дружно рассмеялись.
— Дорогая тетя Либби, сделайте за меня как надо, пока Старая... пока никто не заметил.
По лицам теток промелькнула затаенная усмешка. Они поняли, что Шарлотта чуть было не сказала «Старая Бегума». Может быть, они и сами так называли тайком свою мать. И может быть, тоже — как и Шарлотта — не питали к ней нежных чувств, однако будучи взрослыми, понимали, что надо соблюдать правила приличия и притворяться.
«Я никогда не буду, как они, — подумала Шарлотта. — Но с другой стороны, когда я состарюсь, то стану королевой...»
Шарлотта внимательно смотрела, как тетя Елизавета ловко распарывает ее стежки, сделанные вкривь и вкось.
— Хотелось бы мне знать, — набравшись смелости, выпалила девочка, — когда я увижу маму.
Тетки испуганно затихли. Однако Шарлотта решила заставить их сказать правду.
— Я, разумеется, слышала о деликатном дознании. Какое странное название!
Принцессы в ужасе переглянулись, и Мария пробормотала:
— Однако оно очень точно выражает суть. Дело, право же, весьма деликатное.
— Вы хотите сказать, его не следует обсуждать вслух?
— Я хочу сказать, дорогая, что об этом лучше позабыть.
— Но как я могу позабыть, если мне не дают увидеться с мамой? Недели идут одна за другой... уже несколько месяцев прошло.
— Его Величество считает, что так лучше для всех, — сказала тетя Елизавета с видом, не терпящим возражений.
Но ведь далеко не все решения Его Величества действительно были к лучшему! Например, король не позволял дочерям выходить замуж и довел их до того, что они почти на все были готовы, лишь бы вырваться из этой гнетущей обстановки.
— Ребенку нельзя запрещать видеться с матерью, — важно заявила Шарлотта.
— Смотря когда... — таинственно ответила Августа.
— От чего это зависит?
— От обстоятельств.
— От каких?
— О, дорогая Шарлотта, ты не должна говорить так... м-м... безапелляционно. Тебе это не идет.
— Но я хочу знать.
— Когда-нибудь ты поймешь, — ласково проговорила Амелия. — Всему свое время.
— Но Уилли Остин вовсе не мой брат!
— Ах, где только ребенок слышит такие вещи? — воскликнула Августа.
Ей никто не ответил.
Шарлотта знала: тетки считают, что она ведет не по возрасту взрослые разговоры. Вероятно, когда родители ненавидят друг друга и устраивают публичные скандалы, ребенок рано взрослеет...
— Да о них все шепчутся, — презрительно бросила она теткам.
Шарлотта чуть было не добавила, что видела даже карикатуру, однако все же решила попридержать язык. А то еще не разрешат больше смотреть...
— Я считаю, — продолжала девочка, — что мне должны разрешить увидеться с мамой.
Августа сочла себя обязанной ответить — ведь она была старшей из сестер — и сказала:
— Я поговорю с королевой. И сообщу тебе ее решение.
— О нет, не с королевой! — забеспокоилась Шарлотта. — Лучше поговорить с дедушкой.
— Я боюсь, это его расстроит. Шарлотта повернулась к Амелии.
— Если бы вы могли сказать ему... не специально, а так... к слову... Скажите, что я спрашивала о маме... и что ребенка нельзя разлучать с матерью.
Амелия улыбнулась. Она привыкла передавать королю просьбы окружающих.
— Ладно, посмотрим, как Его Величество будет себя чувствовать... если мне удастся затронуть эту тему, не огорчив его, я постараюсь.
Шарлотта хотела еще кое-что добавить, однако Амелия торопливо проговорила:
— Августа, пожалуйста, сыграй свое последнее сочинение. Я уверена, что Шарлотте оно понравится.
Да, от теток она мало чего добьется, это ясно.
Под звуки музыки в гостиную вошел герцог Йоркский. Дядя Фред... Шарлотта любила его больше всех остальных братьев отца. Дядя Фред весело поздоровался с Шарлоттой. Он не признавал никаких церемоний.
— Как поживает моя маленькая племянница?
— Очень хорошо, дядюшка.
Герцог нежно поцеловал Шарлотту; он обожал женщин — как и остальные дядья. И, разумеется, ее отец. Но их беда была в том, что они не могли долго хранить верность какой-то одной женщине. В последнее время герцог Йоркский наладил отношения с женой, а раньше они ненавидели друг друга. Тетя Фредерика Йоркская интересовала Шарлотту гораздо больше, чем Старые Девы. Однако дядя Фред не часто наезжал в Отлендс, где жила его супруга. У него постоянно бывали страстные романы с другими женщинами.
Но Шарлотте он нравился: дядя был балагур и весельчак, добрый, беззаботный. Иметь такого дядю одно удовольствие. Шарлотта любила его даже больше, чем дядю Августа, герцога Суссекского, ведь он разочаровал ее тем, что бросил милую тетю Гузи и ушел к другой.
«Да, мы странное семейство, что верно — то верно», — вздохнула про себя Шарлотта.
Старые Девы живут, словно монашки в монастыре, и Бегума их от себя не отпускает, а сыновья короля все до единого ведут совершенно скандальную жизнь. Брак дяди Августа с Гузи не был признан законным, хотя дядя сначала этого добивался. Но потом был устроен судебный процесс, и суд решил, что Гузи не жена дяди Августа. Да, он, конечно, на ней женился, но при этом нарушил Брачный кодекс, принятый дедушкой, а там говорилось, что ни один член королевской семьи, не достигший двадцатипятилетнего возраста, не имеет права жениться без согласия короля. Дядя Август женился на Гузи — она ведь ждала ребенка, — но затем суд решил, что она незаконная супруга, и ее ребенок — внебрачный. Дядю Августа тогда это взбесило, но, наверное, сейчас он уже не сердился, ведь они с Гузи давно расстались.
