– Что вы имеете в виду?
Александр снова обернулся к своей помощнице.
– Ничего конкретного. Просто у меня такое чувство. Ладно, бог с ним. О чем еще вы беседовали с мисс Эйр? Проявила она хоть какую-то склонность к тому, чтобы влиться в наши ряды?
Он сказал – в наши ряды. Шарлотта тихонько вздохнула. В наши. Так, будто мисс Бронте – уже полноправный член Общества.
– Ну… нет, – признала она, глядя в пол. – Я все ей расписала о жалованье, о маске, о жилье, но, похоже, не очень ее впечатлила. Она, кажется… – Шарлотта запнулась.
«Кажется» – что? Стала какой-то другой. Изменилась за те несколько недель, что провела вне «Ловуда». Словно меньше чем за месяц превратилась из неопытной девушки в женщину, менее тощую и «домашнюю», нежели раньше. Обрела больше уверенности в себе, больше выдержки. И еще что-то… Какой-то внутренний свет.
И щеки у нее порозовели, вспомнила Шарлотта. Видимо, ей и вправду хорошо в Торнфилде.
Ну, хорошо – отчего именно? Шарлотта была согласна с мистером Блэквудом: хозяин дома явно не прост. В нем есть что-то жуткое. Он молча сидел и наблюдал, как дамы издеваются над Джейн, хотя мог пресечь это безобразие в любой момент. Очевидно, они с мисс Ингрэм стоят друг друга. Маленькая Адель мила и все такое, но не так чтобы особенно очаровательна. Все, кто теперь окружают Джейн, вроде бы относятся к ней с тем легким пренебрежением, что обычно выпадает на долю прислуги – разве что от проявлений открытого презрения удерживаются. Так как же она может быть счастлива в этом доме?
Вот еще одна тайна, окутывающая теперь образ Джейн Эйр. Со сколькими еще придется справляться Шарлотте? Сюжет ее романа и так сильно запутывался из-за всей этой катавасии с призраками.
– Хелен была рядом с ней? – поинтересовался мистер Блэквуд.
Мисс Бронте растерянно моргнула.
– Хелен?
– Ее подружка-привидение?
– Кто?!
Мистер Блэквуд, спохватившись, кивнул.
– Ах, да, естественно, вы же ничего не видите. Оба раза, когда я встречался с мисс Эйр, ее сопровождал дух девочки лет тринадцати-четырнадцати или около того. С золотистыми волосами, в белом платье.
Шарлотта сразу поняла, о ком идет речь. О девочке с картин Джейн. Значит, она существует. В виде призрака. Где-то глубоко внутри начинающую писательницу больно кольнуло – и от слов «вы же ничего не видите», и от того, что у Джейн, оказывается, есть подруга-фантом, настоящее живое привидение! Ну, то есть не живое, но настоящее уж точно! И в «Ловуде» оно было с ней. А Шарлотте Джейн о нем ни словом не обмолвилась.
– Вам нехорошо? – спросил мистер Блэквуд, заметив, как его помощница стремительно бледнеет.
– Хелен? – хрипло повторила она. – Вы сказали, ее зовут Хелен?
– Да… – Александр прокашлялся, словно ему неловко стало от необходимости называть молодую девушку столь фамильярно, только по имени. – Так к ней обращалась мисс Эйр. Фамилия не упоминалась.
– Бернс, – пробормотала Шарлотта.
Сама она никогда не пересекалась с Хелен Бернс – к тому времени, когда сестры Бронте появились в «Ловуде», ту уже унесла кладбищенская немочь. Но другие девочки часто и с симпатией вспоминали Хелен как самую умную, хорошенькую, добрую и кроткую ученицу, какая когда-либо поступала в эту школу. Они даже сочинили поговорку с ее именем для случая, когда кто-нибудь допускал оплошность. Как там? Ах да: «Не всем же быть такими, как Хелен Бернс».
Мозг мисс Бронте лихорадочно заработал. Картинка сложилась в два счета: это Хелен, а не ее, Шарлотту, Джейн не хотела оставлять в «Ловуде» одну. Именно к Хелен Бернс она обращалась в последний день, когда Шарлотта провожала ее до школьных ворот. И именно с ней разговаривала всякий раз, когда казалось, что беседует сама с собой. До этой минуты Шарлотта всегда думала, что она для Джейн – единственный друг во всем этом огромном мире, а вот, оказывается, есть и другой. Более близкий. Лучший.
– Кстати, это как раз мисс Бернс буянила тут в гостиной сегодня, – заметил мистер Блэквуд. Сердце Шарлотты между тем разрывалось на мелкие кусочки. – Она расколошматила вазу и устроила цирк с цветами. И наблюдая за взаимодействием между ней и мисс Эйр, я убедился, что последняя является Маяком.
Шарлотта кинула короткий взгляд на свой рукав и подняла глаза.
– Маяком? А я думала – визионером.
Александр пустился в подробные объяснения. В любое другое время эта тема захватила бы Шарлотту с головой – надо же, есть на свете люди, способные очаровывать призраков и ими управлять, – но сейчас в ответ она смогла лишь ошеломленно кивнуть и натянуто улыбнуться.
Мисс Бронте очень хотелось порадоваться за подругу. Пожалуй, она и радовалась. Разве не здорово, что Джейн оказалась даже больше, чем просто визионером? Редкая личность. Совершенно особенная. С мощными мистическими способностями в области духове́дения. Джейн принесла бы огромную пользу Обществу. Как объяснил мистер Блэквуд, она могла бы исправить все, что там сейчас идет не так. И Александр сохранит свое место. И Бран тоже. И если она только согласится стать агентом (а как же ей отказаться, если Шарлотта растолковала, насколько это важно?), они с мистером Блэквудом рука об руку продолжат свою великую миссию в качестве ключевых фигур в организации. Александр и Джейн, Джейн и Александр. Вместе будут исправлять ошибки нашего мира.
Шарлотта почувствовала себя лишней и ненужной.
Глава 14
Джейн
Не ведая о тревогах Шарлотты, Джейн сидела в саду и рисовала. Хелен застыла на берегу ручья в замысловатой позе – руки переплетены, ладони вверх, словно в ожидании бабочки, которая должна на них сесть.
– Раньше ты никогда не просила меня позировать, – заметила она, стараясь не шевелить губами.
Это была правда. Собственно, и сейчас подруга предложила ей это (с условием стоять без единого движения), только чтобы заткнуть фонтан ее красноречия относительно – кавычки открываются – странного поведения этого Рочестера и откровений Шарлотты о желании этого Александра Блэка… Эшта… в общем, как его там, затащить Джейн в Общество. До сих пор жизнь мисс Эйр складывалась скучно, самым интересным «приключением» были старания избежать кладбищенской немочи. А теперь вот вдруг душевного волнения в ней стало через край.
– Не разговаривай, солнышко, – попросила Джейн, чувствуя, как напряжение невольно прорывается в ее голосе. – От болтовни расплываются твои… небесные черты.
Небесные черты? Это, пожалуй, уж слишком…
– Я сегодня опробую новую технику.
Джейн в тот день проснулась рано и сразу принялась изливать чувства на холст. Адель еще спала, поскольку накануне ночью очень долго не ложилась, настроения снова вступать в разговоры с Шарлоттой у гувернантки не было никакого, поэтому она прихватила мольберт, холст, кисти и направилась, так сказать, встречать рассвет.
