И действительно, через несколько мгновений щелкнула задвижка, и на пороге показалась Бланш Ингрэм. Лицо у нее как-то потемнело, и на нем застыло выражение более чем хмурое.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Ингрэм? – с беспокойством спросила экономка.
– Вполне нормально, – отрывисто ответила девушка. – Жаль только четверти часа, потраченной на абсолютную чушь.
И она сердито затопала в библиотеку, где все собрались.
Миссис Фэйрфакс повернулась к Джейн.
– Кажется, предсказание ее расстроило. Не принимайте близко к сердцу то, что услышите в этой комнате, Джейн. Все гадалки лгут, это общеизвестно.
– Не волнуйтесь, миссис Фэйрфакс, я не стану ей верить.
В кабинете был вывешен специальный гобелен, отделявший ту половину комнаты, где дверь, от той, где окно. Рядом с ним стояло единственное кресло.
– А, вот и последняя из незамужних женщин в доме. Прошу садиться, – раздался скрипучий голос из-за гобелена.
Джейн села. Хелен опустилась на колени рядом с ней.
– Ты что, дрожишь, милая?
– Нет.
– Нет? Почему же?
– Я не боюсь.
– Тебя не пугает мой сверхъестественный дар?
– Я в него не верю.
– Для человека, у которого за душой такая огромная тайна, ты говоришь слишком уверенно.
У Джейн перехватило дыхание.
– Вот так-то, – продолжала гадалка, – вижу, теперь тебя проняло.
– Нет у меня никакой тайны, – дрожащим голосом возразила гувернантка.
– Мне известно, что ты сирота.
Джейн снова судорожно вдохнула.
– Может, пересядешь поближе к огню? – предложила ворожея. – В «Ловуде», небось, истосковалась по теплу?
Дело начало принимать какой-то несуразный оборот. И слегка пугающий, нельзя не признать.
Хелен встала и зашла за занавес. А что, если у этой гадалки и вправду есть какие-то оккультные способности и она умеет видеть привидений?
Однако Хелен тут же вернулась.
– Это мистер Рочестер!
Джейн удивленно вскинула брови.
– Да-да! Это он! Точно тебе говорю.
– Ты меня слышишь, милая? – гадалка Рочестер снова подала голос, и теперь, внимательно прислушавшись, Джейн распознала в нем характерные грубоватые нотки.
– Слышу. Да, мне нравится тепло, как, полагаю, и большинству людей на этом свете. Разве что кроме мистера Рочестера, которого оно чуть не сожгло несколько ночей назад.
По ту сторону гобелена послышался гулкий кашель.
– Ну, а как все-таки насчет твоей тайны? – спросил Рочестер. – Неужели ты никому не можешь довериться?
– Пожалуй, что никому, – сказала Джейн, гадая, о какой именно «тайне» он толкует. Ведь о том, что она общается с привидениями, хозяин знать точно не может.
– А что ты думаешь о людях, собравшихся здесь, в Торнфилде? Полагаю, твои мысли сосредоточены на одной особе, по отношению к которой ты испытываешь особенные чувства. Я права?
Того, что лицо Рочестера стоит в последнее время у нее перед глазами постоянно, Джейн отрицать не могла.
Хорошо, что он не видит сейчас ее лица и не слышит, как сильно бьется сердце.
– Да нет, ни о ком я особенно не думаю. Миссис Фэйрфакс всегда очень мила…
– А как насчет владельца имения? Каково твое мнение о нем?
Ответа на этот вопрос в своей душе Джейн, разумеется, искать не стала. Вместо этого она припомнила характеристику, данную владельцу поместья миссис Фэйрфакс еще в первый день.
– Хозяин он хороший. Внимательный. Жалованье служащим не задерживает, хотя вот мне задолжал пятнадцать фунтов, заработной платы я пока не видела. Но это только между нами.
Мистер Рочестер снова закашлялся.
– А какой у него характер?
– О характере пусть говорит та женщина, которая пленила его сердце. – Чтобы придать своим словам больше драматизма, Джейн взяла паузу. – Речь, конечно, о мисс Ингрэм. Насколько я понимаю, относительно помолвки у них уже все обговорено. Мне, вероятно, придется подыскивать себе новое место.
Гобелен с шумом отлетел в сторону, и Рочестер выступил вперед.
– Вы не уедете!
Джейн нахмурилась.
– Мистер Рочестер, я знала, что это вы.
– Ха! – крикнул он. – Так вы все-таки ведьма.
Джейн закатила глаза.
– Я не имею намерения уезжать раньше, чем это станет необходимо. Но, сэр, как назвать эту мистификацию с гадалкой, разыгранную только для того, чтобы разговорить меня?
Рочестер открыл было рот, чтобы что-то возразить, но затем покачал головой и улыбнулся.
– Вы правы, Джейн. Это было некрасиво. Но как еще я мог выведать, что у вас на уме?
Хелен топнула ногой так, что небольшой столик рядом с ней задребезжал.
– А что, нельзя было просто тебя расспросить? Побеседовать по душам? Поддержать тебя в обществе гостей? Да ему миллион раз представлялся случай выяснить, что с тобой творится.
– Чтобы выведать ваши мысли, я готов на все, – признался Рочестер.
Джейн вспыхнула. Зачем такому джентльмену, как он, копаться в голове скромной служащей? И что ей на это отвечать? Молчание затянулось.
Джейн стоило большого труда не обращать видимого внимания на невидимую подругу. Обе они никак не ожидали, что настоящий живой человек вот таким вот образом вступит на славный путь мистера Дарси.
– Вы знаете, что в Торнфилд приехал еще один посетитель? – вдруг выпалила она.
– Нет. Кто же это?
– Говорит, что ваш старый друг. Некто мистер Мейсон.
Лицо Рочестера осталось непроницаемым.
– Понятно. Можете идти.
Джейн поморщилась.
– Мне надо позаботиться о новом госте.
Гувернантка резко повернулась и направилась к двери.
– И жду вас, как всегда, в гостиной.
– Слушаюсь, сэр.
– Странно получилось, – заметила Хелен, – даже ты не можешь не признать.
Джейн медленно кивнула.
– Признаю.
Вместе они спустились в гостиную, где Джейн заняла место рядом с Адель, частично укрывшись за ширмой.
Да-да, в тысячный уже раз в литературе мы встречаемся с человеком, укрывшимся за ширмой. Видимо, в довикторианской Англии они стояли на каждом шагу, и люди охотно за них прятались. То и дело. По ходу тщательнейшего изучения этого вопроса нам удалось выяснить, что ширмы даже ценились в основном по принципу: насколько удобно за ними прятаться.
