Но самый важный разговор между ними уже состоялся.
Теперь Иоганн знал, что был лишь один способ проникнуть в тайну своего рождения. Собственно, Агриппа еще несколько дней назад натолкнул его на эту мысль, но осознание пришло лишь этой ночью. Они говорили о линзах, об очках и линзах для латерны магики. И потом Агриппа высказал еще одну идею.
Но что, если с их помощью мы смогли бы рассмотреть небесные тела? Тогда, возможно, мы выяснили бы, что такого особенного в вашем гороскопе.
Иоганн знал об одном приспособлении, которое могло ему помочь. Но устройство это было зарыто в опасном месте. Фауст не бывал там пятнадцать лет и не знал, появлялся ли в тех краях Тонио.
Внутри повозки поскуливала Сатана. Собака совсем ослабла, с трудом ходила, и временами ее мучили боли, особенно после еды. Она помногу спала и часто вздрагивала во сне. Иоганн дал ей немного териака, чтобы успокоить, но сознавал, что следует готовиться к худшему.
Она уйдет от меня, как уходили все, кого я любил…
По крайней мере, удалось спасти Вагнера. Иоганн решительно кивнул. Это была его ошибка: он слишком мало внимания уделял юноше. Беседы с Агриппой оказались для него важнее. Всякий раз в погоне за чем-то более важным он забывал о тех, кто был ему дорог. Вагнер молча сидел рядом, лишь изредка бросая на Иоганн страдальческий взгляд, почти как Сатана.
– Прекрати так смотреть на меня! – прикрикнул на него Иоганн. – Что случилось, то случилось. Я тебя предупреждал, но и мне следовало получше присматривать за тобой.
– Мне так жаль, – пробормотал Вагнер. – Ваши беседы с Агриппой…
– Все равно подошли к концу, – оборвал его Иоганн. – Я узнал, что хотел. Когда-нибудь эта гонка должна закончиться.
– Вы уже говорили это в Кёльне, – заметил Вагнер. – Что вы имеете в виду? Какая гонка?
– Гонка длиною в жизнь.
Фауст щелкнул плетью, поторапливая лошадь; ветер трепал навес повозки.
Они держались Рейна до самого Вормса, древнего имперского города. Именно сюда доставили Валентина и осудили как еретика. Всякий раз, когда Иоганн думал об этом, у него болезненно сжималось сердце. Словно в наказание, погода день ото дня становилась хуже. Это была самая холодная осень на памяти местных жителей, и в конце октября первые заморозки возвестили скорый приход зимы. Спустя две недели они наконец-то добрались до Баварии; на горизонте уже вырисовывались Альпы. С каждым днем Иоганн все больше замыкался в себе. Стоило ему взглянуть на горы, как возвращались воспоминания. О Саломе, о Венеции, о времени, проведенном с Тонио в башне.
Башня…
Там, пятнадцать лет назад, Тонио посвятил его в тайны черного ремесла, но до сих пор для Иоганна оставалось загадкой, чем в действительности занимался наставник в те морозные дни. С тех пор Фауст избегал этих мест, словно опасался, что наставник дожидался его там, чтобы снова вовлечь в свои зловещие ритуалы. Однако, вопреки опасениям, он еще не забыл, что они закопали тогда рядом с башней.
Книги и трубу.
Трубу, при помощи которой можно было рассмотреть звезды. Оставалось надеяться, что она по-прежнему там.
Еще через десять дней они добрались до предгорий Альп. Тем временем зима вступила в свои права. Сугробов еще не намело, как в прошлый раз, но Иоганну непросто было отыскать дорогу между деревьями, склоненными под тяжестью снега. Иногда им приходилось слезать и тянуть лошадь через снежные наносы. В небе кружили вороны, и Иоганн старался не думать о том, что это могли быть вороны Тонио. В последние дни он нередко слышал крики ворона. Человеческого в этих криках было больше, чем птичьего, они звучали почти насмешкой.
Чильд… Рэ… Чильд… Рэ…
Наконец, спустя почти три недели и после долгих поисков, они добрались до башни.
Она по-прежнему торчала, как обломанный зуб, на вершине холма – древний форт в предгорьях Альп. Сарай уже развалился, но дверь в башню по-прежнему была подперта тяжелой балкой, чтобы внутрь не пробрались звери или мародеры. Окна тоже были заколочены, какими они с Тонио их и оставили.
При виде темнеющей каменной громады Иоганн вздохнул с облегчением. По всей вероятности, нежелательные гости сюда не наведывались. Что, в общем-то, могло показаться странным – башня стояла на возвышенности и была видна издалека. Ее словно окружала невидимая линия, переступить которую решались очень немногие. Наверное, этому способствовала и пентаграмма, начертанная на двери. Казалось, цвет ее нисколько не потускнел с тех пор, как они спешно покинули это место.
Иоганн спрыгнул с козел и обошел башню кругом. Затем разворошил ногой снег и отметил, к своему облегчению, что белые камни лежали на прежнем месте. Никто здесь не рылся. Убедившись в этом, Фауст вернулся к двери, снял подпирающую балку, достал из-под каменной плиты ключ и отомкнул замок. Дверь со скрипом подалась внутрь. На них пахнуло спертым духом, как из древней крипты. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и в первый миг Иоганну показалось, что внутри все осталось по-прежнему. Но потом он стал отмечать некоторые перемены.
Тревожащие перемены.
Какого дьявола?..
– Это же… потрясающе! – промолвил Вагнер, стоя у порога. – Я ожидал увидеть какую-нибудь дыру… Но это же рыцарское жилище!
Фауст не ответил и продолжал изучать обстановку. У стены появилась новая полка с двумя дюжинами книг. Рядом стояла накрытая шелковым покрывалом кровать. Появился также окованный серебром сундук, и на столе были расставлены шахматные фигуры из слоновой кости. За ширмой у камина помещалась еще одна кровать, заваленная подушками и шкурами. Иоганн задумчиво провел пальцем по слою пыли, покрывающей подушку.
Он был здесь… Только вот когда?
– Здесь собраны все труды Аристотеля! – воскликнул Вагнер. Он подошел к стеллажу и наугад взял несколько книг. – Ха! А это, если я ничего не путаю, «Книга исцеления» Авиценны! В университете в Лейпциге нам постоянно твердили, что все его работы следует сжечь. Это вы всё тут обустроили и собрали эти книги?
– Один… старый друг, – ответил неуверенно Иоганн.
Сердце его бешено колотилось, и вновь он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Тонио побывал в башне и превратил ее в уютное обиталище. Стол, сундук и кровати были покрыты слоем пыли – значит, с последнего его визита прошло немало времени, возможно, больше года.
Но как знать, не вернется ли Тонио в ближайшее время?
Как ни странно, наставник не выкапывал короб – во всяком случае, камни лежали на своем месте.
– Вы не опасаетесь соприкасаться с черной магией? – спросил Вагнер, прервав его размышления. Он держал в руках книгу с пентаграммой на кожаной обложке.
Иоганн прочел витиеватую надпись и вздрогнул.
«Гримуар Гонория»
Одна из тех книг, что давал ему синьор Барбарезе в Венеции! Каким образом она попала в эту башню? Это был другой экземпляр, иного объяснения Иоганн не видел.
