Вскоре мы замечаем первые признаки Кукеса, и я приободряюсь. Мы едем вдоль водоема – судя по Гугл-карте, это река под названием Дрин, которая питает озеро Фиерза. Вспоминается, с каким жаром Алессия рассказывала о местности вокруг своего города. Я нетерпеливо прошу Тома ехать быстрее. Я увижу ее. Я спасу ее. По крайней мере, надеюсь.
«А вдруг она не захочет, чтобы ее спасали? Может, она хочет остаться здесь… Не думай об этом!»
Мы взбираемся по серпантину, и наконец перед нами предстает Кукес. Городок расположен в долине, перед ним синеет река-озеро, а за ним высятся живописные горы. Ух ты! Завораживающее зрелище. Алессия видела его каждый день.
Мы пересекаем реку по приземистому мосту. Невдалеке, над обрывом, стоит заброшенное здание. Еще одна недостроенная гостиница?
На окраине черногорского города Никшич Анатолий подъезжает к закусочной, расположенной на заправке. Алессия безучастно смотрит в окно.
– Я хочу есть. Ты наверняка тоже. Идем.
Алессия, не споря, следует за ним в просторное чистое помещение. Оно довольно новое и украшено необычно – машинами: даже над баром нарисован вишневый гоночный автомобиль. Приятное местечко. Однако Анатолий на взводе – последние два часа пути он несколько раз сигналил и громко ругался на других водителей. Да уж, не из терпеливых.
– Закажи что-нибудь для нас обоих. Я схожу в уборную. Не убегай, я все равно тебя найду. – Ухмыльнувшись, он уходит.
Выбрав столик, Алессия садится. Скорей бы добраться до дома! Учитывая то, как вел себя вчера Анатолий, не хотелось бы провести с ним еще одну ночь. Уж лучше встретиться с отцом. Она изучает меню, пытаясь найти слова, схожие с английскими или албанскими, но от усталости не может сосредоточиться.
Возвращается Анатолий. Хотя несколько дней за рулем его изрядно вымотали, Алессия ему ничуть не сочувствует.
– Что ты заказала?
– Ничего. Вот меню. – Она передает меню прежде, чем он успевает на нее разозлиться.
Подходит официант, и Анатолий заказывает еду, даже не спросив, что будет есть Алессия. Он бегло говорит и на черногорском языке. Официант поспешно уходит, и Анатолий достает мобильный телефон.
Холодно глядит на Алессию и, наказав сидеть тихо, набирает номер.
– Добрый день, Шпреса. Джак рядом?
«Мама!»
Алессия вся обращается в слух.
– Вот как… Передайте ему, что мы будем дома около восьми вечера. – Анатолий смотрит на Алессию. – Да, со мной. Она в порядке. Нет, сейчас в уборной.
– Что?!
Анатолий прижимает к губам указательный палец.
– Дай мне поговорить с мамой! – просит Алессия, протягивая к телефону руку.
– Увидимся позже, до свидания. – Он нажимает «отбой».
– Анатолий! – У Алессии на глаза наворачиваются слезы и перехватывает горло.
Никогда еще она так не скучала по дому, как сейчас. Как он мог отказать ей в разговоре с мамой?!
– Будь ты немного послушней, я бы дал тебе поговорить с ней.
Алессия опускает взгляд. Она не хочет бороться с ним, после вчерашнего невыносимо даже смотреть на него. Анатолий жестокий, мстительный, вздорный и инфантильный. В ней медленно закипает гнев.
Она никогда не простит его.
Никогда!
Единственная надежда – умолить отца не выдавать ее замуж за Анатолия.
Вблизи Кукес не такой, каким я его себе представлял. Это невзрачный городок со старыми панельными домами советской архитектуры. При помощи Танаса Дрита рассказывает, что город был построен в семидесятых годах двадцатого века. Самый первый Кукес сейчас находится на дне озера – долину затопили ради гидроэлектростанции, которая теперь снабжает электричеством весь регион.
На обочинах растут деревья, земля укрыта снегом, на улицах тихо. Я вижу несколько магазинов, в которых продаются одежда и товары земледельческого и хозяйственного назначения, пару супермаркетов, банк, аптеку и множество кафе, в которых тепло одетые мужчины сидят снаружи, попивая кофе. И снова – ни одной женщины.
Куда ни кинь взгляд – в конце каждой улицы высятся горы. Мы окружены их величественной красотой, и я жалею, что не взял в поездку фотоаппарат.
Забронированная для нас гостиница, до которой мы добираемся по Гугл-карте, как ни удивительно, называется «Америка». В архитектурном плане она представляет собой забавное смешение старины и современности, а ее припорошенный снегом вход похож на рождественскую пещеру.
Обстановка внутри непритязательная – тут и там виднеются американские безделушки, даже несколько пластмассовых статуй Свободы. Стиль определить невозможно – какое-то безумное смешение разных направлений, но он располагает к себе. Хозяин, жилистый бородач лет тридцати с чем-то, тепло приветствует нас на ломаном английском и провожает наверх в маленьком лифте. Мы с Томом берем двухместный номер с двумя односпальными кроватями, а Танас и Дрита – с одной двуспальной.
– Не мог бы ты спросить его, где находится этот адрес? – Я передаю Танасу бумажку с адресом родителей Алессии.
– Хорошо. В какое время вы хотите туда поехать?
– Через пять минут. Как только распакуем вещи.
– Уймись, Треветик, – ворчит Том. – Может, выпьем сначала?
«Выпить для куражу никогда не помешает», – говорил мой отец.
– Можно. Только по одной, ясно? – Я не хочу предстать пьяным перед родителями будущей жены.
Том занимает ближайшую к двери кровать.
– Надеюсь, ты не храпишь, – говорю я и принимаюсь разбирать вещи.
Час спустя мы останавливаемся на небольшой парковке, находящейся недалеко от открытых ржавых ворот. Бетонированная дорожка ведет от них к дому с красной крышей, стоящему на берегу реки. С нашего места видна лишь эта самая крыша.
– Танас, мне нужно, чтобы ты пошел со мной.
Дриту и Тома мы оставляем в машине. Заходящее солнце роняет длинные тени на дорожку. Внушительных размеров земельный участок, по которому мы идем, окружен голыми деревьями, хотя встречаются и сосны. Тут же расположен большой ухоженный огород. Трехэтажный дом выкрашен в бледно-зеленый цвет, оба его балкона выходят на реку. Он больше, чем виденные нами по дороге сюда дома. Возможно, родители Алессии богаты. Подсвеченное угасающим зимним солнцем озеро выглядит потрясающе.
Я замечаю на стене дома спутниковую тарелку и вспоминаю разговор с Алессией:
Я путешествовала по книжным мирам. И по Америке, когда смотрела телевизор.
– Американские программы?
– Да. Фильмы компании «Нетфликс».
Я стучу в деревянную входную дверь. Видимо, дверь толстая, и меня не слышат – и я стучу снова, на этот раз сильнее. Сердце бешено бьется, по спине бежит пот, невзирая на холод.
