От него пахнет сандалом и хвойными деревьями, которые растут в Кукесе. А еще ветром, дождем и усталостью.
Бедняга.
Он очень устал.
Она складывает губы сердечком и притворно касается его щеки.
И ее сердце переворачивается в груди.
«Я его поцеловала!»
Больше всего на свете ее тянет наслаждаться новыми потрясающими ощущениями. Но нельзя. Это плохо, неправильно. Ведь он спит.
Полежав с закрытыми глазами еще минуту, она с упоением прислушивается к его дыханию; голова поднимается и опускается вместе с его грудью. Как бы ей хотелось обнять его по-настоящему и свернуться калачиком с ним рядом. Нельзя. Она кладет бутылку со стеклоочистителем на диван и двумя руками осторожно трясет хозяина за плечи.
– Пожалуйста, Мистер!
– Хм, – ворчит он во сне.
Она встряхивает его чуть сильнее, приговаривая:
– Ну же, Мистер, пожалуйста, подвиньтесь.
Он приподнимает голову и в замешательстве оглядывается. Вскоре удивление в его глазах сменяется ужасом.
– Пожалуйста, подвиньтесь, – просит Алессия.
Он тут же выпускает ее из объятий и садится, уставившись на девушку в невыразимом смятении. Она торопливо слезает на пол. Однако улизнуть ей не удается – хозяин крепко хватает ее за руку.
– Алессия!
– Нет! – вскрикивает она.
И он тут же выпускает ее руку.
– Прости, мне очень жаль. Я думал… думал… мне казалось… я спал и видел сон. – Медленно поднявшись, он в раскаянии поднимает руки ладонями вверх, как будто сдаваясь. – Прости, я не хотел тебя пугать.
Запустив пальцы в спутанную шевелюру, хозяин потирает лицо, словно пытаясь стряхнуть остатки сна. Алессия держится поодаль, пристально разглядывая его исподтишка. Как он устал и измучился!
– Мне очень жаль, – повторяет хозяин. – Я всю ночь провел за рулем. Приехал в четыре утра. Наверное, уснул, когда присел развязать шнурки.
Они одновременно отыскивают взглядом высокие ботинки в комках засохшей глины.
– Ой-ой-ой, прошу прощения, – сконфуженно улыбается он.
Из глубины души Алессии поднимается волна искреннего сочувствия к этому человеку. Он ужасно устал и все же находит силы извиниться перед собственной горничной? Это неправильно. Он слишком добр к ней. Дал зонт, а когда застал за роялем, то не выгнал, а осыпал комплиментами и разрешил играть сколько вздумается.
– Сядьте, – говорит она, поддавшись порыву.
– Что?
– Пожалуйста, сядьте, – более настойчиво повторяет девушка, и он повинуется.
Алессия опускается перед ним на колени и принимается развязывать шнурки на высоких ботинках.
– Нет, подожди, – протестует он. – Не надо.
Алессия отводит руки хозяина, распутывает шнурки и стягивает ботинки – один за другим. А потом встает, уверенно глядя на него, ведь она поступила правильно.
– Теперь спать, – говорит она и, подхватив одной рукой грязные ботинки, протягивает ему другую, чтобы помочь подняться.
Застыв в нерешительности, он наконец протягивает ей руку и встает. Девушка ведет его по коридору в спальню, там откидывает одеяло и показывает на постель.
– Спать, – решительно произносит она и поворачивается к двери.
– Алессия… – Она оборачивается, услышав его измученный голос. – Спасибо тебе.
Кивнув на прощание, она выходит, не выпуская из рук грязные ботинки. Потом закрывает за собой дверь и приваливается к ней, сжав свободной рукой горло, чтобы сдержать чувства. Делает глубокий вдох. Что за путешествие: от робости и смущения к восторгу и очарованию, а потом к состраданию и решимости всего за несколько минут.
Он ее поцеловал.
Она его поцеловала.
Алессия касается губ кончиками пальцев. Да, поцелуй был коротким, но неприятным его не назовешь.
Даже если очень захотеть.
«Я скучал по тебе».
Она снова глубоко вздыхает, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце. Очнись! Он спал. Ему снился сон. Он не знал, что говорит и делает. На ее месте могла быть любая. Алессия горестно качает головой. Она всего лишь горничная. Что ему до нее? Восстановив привычную картину мира, хоть и ценой частички счастья, которое обрушилось на нее вместе с поцелуями, Алессия берет с пола дорожную сумку Мистера и направляется в прачечную, чтобы вычистить его ботинки и положить грязную одежду в стиральную машину.
Когда дверь спальни закрывается, я готов назвать себя всеми синонимами к слову «дурак». Откуда во мне столько идиотизма? Напугал девушку…
Черт.
Никакой надежды.
Она явилась мне во сне, видение в голубом – пусть это и был тот уродливый халат, – и я с радостью заключил ее в объятия.
Страшно недовольный собой, я потираю глаза и лоб. Вчера за час до полуночи я выехал из Корнуолла, пять часов провел за рулем и здорово устал. Глупая затея. Я чуть не уснул за рулем. Открыл окна, хотя на улице по ночам жуткий холод, и пел вместе с радио, лишь бы не отключиться. В прогнозе погоды обещали редкий в это время года снежный буран, и я не горел желанием задержаться в Корнуолле на целую неделю… вот и вернулся пораньше.
Черт побери.
Я все испортил.
А она встала передо мной на колени, разула и привела в постель, как ребенка. Меня. В постель. Уложила спать!
Не помню, чтобы какая-нибудь женщина довела меня до кровати и ушла, закрыв дверь.
А я ее напугал.
Брезгливо тряхнув головой, я стаскиваю одежду и бросаю ее на пол, не потрудившись даже сложить. Я слишком устал и сейчас способен только спать. Закрывая глаза, я мечтаю, чтобы Алессия сама раздела меня и пришла ко мне… в постель. Со стоном вспоминаю ее нежный аромат – от нее пахнет розами и лавандой – и ее мягкую кожу. Одновременно возбужденный и совершенно разочаровавшийся в себе, я мгновенно засыпаю и отдаюсь в руки Алессии – но во сне.
Просыпаюсь внезапно, как будто меня толкнули. Кажется, я сделал что-то не то и в чем-то виноват… в чем? Мой телефон заливается на прикроватной тумбочке. Я его туда не клал, это точно. Не успеваю взять в руки. Звонила Каролина. Я возвращаю телефон на прежнее место, машинально отметив, что мой бумажник, мелочь и презерватив в упаковке тоже здесь. Сдвинув брови, я с усилием вспоминаю, что произошло.
«Ох ты, господи».
Алессия!
Я ее напугал.
«Вот зараза».
Я крепко зажмуриваю глаза, словно так можно спрятаться от накатившей на меня волны стыда.
«Чтоб тебя!»
Я сажусь на кровати. Как и следовало ожидать, мою одежду убрали. Видимо, Алессия вытащила все из карманов и сложила на тумбочку. Как интимно это звучит: вывернула мои карманы, достала мои вещи, коснулась своими пальчиками моей одежды, моих вещей.
