«Почему я не могу просто найти кого-нибудь и потрахаться, как обычно?»
Ее глаза цвета густого эспрессо смотрят на меня сквозь длинные ресницы.
Из моей груди вырывается стон.
С этим пора завязывать.
Она моя горничная. Прошлой ночью я вертелся в кровати с боку на бок, а ее смех звучал во всех моих снах. Она снилась мне – веселая и беззаботная, играла мне на рояле в одних лишь розовых трусиках, а длинные темные локоны падали на ее обнаженную грудь.
Ох…
Даже изматывающая тренировка сегодня утром не вытеснила Алессию из моих мыслей.
Это можно сделать только одним способом.
Невероятным.
Однако она улыбнулась мне на прощание, выйдя из машины, – добрый знак. К тому же завтра я ее снова увижу. Уцепившись за эту многообещающую мысль, я выключаю воду и заворачиваюсь в полотенце. Бреясь, я проверяю сообщения. Пара слов от Оливера: застрял в Корнуолле, отрезан снегопадом. Значит, утром я отвечу на соболезнования, а потом пообедаю с Каролиной и Марианной. А вечером мы идем с друзьями в бар.
– Наконец-то ты вылез из своей берлоги! Как к тебе обращаться: «лорд Треветик», «милорд» или просто «братан»? – спрашивает Джо, приветственно подняв пинту пива «Фуллер».
– И я не знаю, кто ты теперь: Треветик или Тревельян? – ворчит Том.
– Обращайтесь, как хотите, – пожимаю я плечами. – Лучше просто по имени, ну, знаете же – Максимом.
– Наверное, правильнее называть тебя Треветик… хоть и трудно будет привыкнуть. Но это же титул, понимаешь, а мой отец на редкость щепетилен в таких вещах!
– Слава богу, я не твой отец.
Том закатывает глаза.
– Без Кита все не так, – на редкость серьезно бормочет Джо.
Его темные, как ночь, глаза поблескивают в отсветах камина.
– Да упокоится он с миром, – добавляет и Том.
Джозеф Диалло и Томас Александер – мои старейшие и самые близкие друзья. Когда меня исключили из Итона, отец отправил меня в Бидейлс, где я и встретил Тома, Джо и Каролину. Мы с Томом и Джо слушали одну и ту же музыку и на некоторое время все вместе потеряли головы от Каролины. Потом у нас сложилась своя рок-группа, а Каролина… в конце концов она выбрала моего брата.
– Покойся с миром, Кит, – тихо говорю я и едва слышно добавляю: – Как же мне тебя не хватает, хренов ты ублюдок.
Мы втроем устроились в теплом тихом уголке бара «Куперс-армс» неподалеку от моей квартиры. Сидим у камина, прихлебывая пиво; уже заказали по две, и скоро мне, наверное, здорово ударит в голову.
– Как ты держишься, приятель? – спрашивает Джо, отбрасывая на плечи дреды.
Вдобавок к своим блистательным способностям фехтовальщика Джо подает надежды как дизайнер мужской одежды. Его отец, когда-то приехавший в Лондон из Сенегала, сейчас один из самых уважаемых управляющих хедж-фондами во всей Англии.
– Нормально… вроде бы. Честно говоря, не уверен, что готов принять эту ношу.
– Ясное дело, – кивает Том.
Рыжеволосый и кареглазый Том – третий сын баронета, он по семейной традиции пошел в армию. В чине лейтенанта гвардии Ее Величества Том дважды побывал в Афганистане и видел, как гибли товарищи. Два года назад его признали негодным к строевой службе из-за ран, полученных в Кабуле. Его левая нога не рассыпается только благодаря пластинкам титанового сплава, которые держат кости вместе, а вот дух его так починить и не удалось. Мы с Джо способны распознавать в глазах Тома задиристый огонек, заметив который лучше всего сменить тему или вывести приятеля на свежий воздух. По его просьбе мы никогда не вспоминаем «Тот самый случай».
– Когда панихида? – спрашивает Том.
– Мы как раз говорили об этом с Каролиной и Марианной. Наверное, сразу после Пасхи.
– Как там Каролина?
Я слегка ерзаю в кресле.
– Скорбит.
Том, прищурившись, смотрит мне в глаза и наконец объявляет:
– Ты что-то недоговариваешь.
«Черт».
С некоторых пор Том стал не только слишком воинственно настроен, но и чертовски проницателен.
– Давай, Тревельян, выкладывай. Хватит вилять. В чем дело?
– Ни в чем. Нечего выкладывать. Как поживает Генриетта?
– Генри? Как всегда, прекрасно, вот только частенько намекает, что пора мне собрать волю в кулак и задать этот проклятый вопросец, – меланхолично поблескивая глазами, отвечает Том.
Мы с Джо одновременно усмехаемся.
– Все, братан, ты обречен, – объявляет Джо и хлопает Тома по спине.
Из нас троих только Том состоит в длительных отношениях. Генриетта просто святая. Она выходила Тома после ранения, мирится с его вспышками ярости, посттравматическим стрессом и просто гадким характером. Ему очень повезло.
Мы с Джо пока в поиске. То есть я – до недавнего времени. Перед моими глазами нежданно появляется Алессия Демачи.
«Когда я в последний раз занимался сексом?»
Не помню. Вот черт.
– А что Марианна? – отвлекает меня вопросом Джо.
– Как все. Тоже горюет.
– Может, ее утешить?
«Утешить? Как я утешил Каролину?»
– Эй, приятель! – предостерегающе фыркаю я.
«Правила превыше всего. Сестры друзей неприкосновенны».
Я качаю головой. Джозеф давно питает к Марианне очень теплые чувства. На его месте мог оказаться кто и похуже, но я все же решаю покончить с иллюзиями раз и навсегда.
– Она каталась на лыжах в Уистлере и встретила там одного парня… Из Сиэтла. Клинический психолог или что-то вроде того. Они скоро намерены встретиться. По-моему.
– Неужели? – Джо задумчиво потирает бородку клинышком и прищуривается. – Вот что, если этот парень доберется сюда, мы еще посмотрим, достоин ли он малышки Марианны.
– Говорят, он приедет через месяц. Сестренка его очень ждет.
– А знаешь, ведь ты теперь граф, – напоминает Том, – и должен произвести на свет двух наследников – основного и запасного.
– Да, да, помню. Времени у меня пока достаточно.
«Запасной… Я всегда был запасным. Так прозвал меня Кит».
И вот титулу и землям понадобился запасной наследник.
– Пожалуй. Как я погляжу, ты пока не готов остепениться, приятель, – с широкой улыбкой говорит Джо. – Мы с тобой серийные жизнелюбы, так сказать, а мне всегда нужен напарник.
– Да ладно, Тревельян, ты уже половину Лондона перетрахал, – подкалывает Том, и я не знаю, в шутку он говорит это или действительно возмущен.
– Отвали, – беззлобно советую я, и мы смеемся.
